мере, две причины экономического кризиса в условиях глобализации, на которых я хочу далее остановиться. Следует также отметить, что конец последней фазы глобализации ознаменовался особенно глубоким кризисом, поразившим все ведущие и экономически наиболее развитые страны. При этом, как и в предыдущие периоды, больше всех пострадали наиболее успешные страны. В ходе так называемой Великой депрессии (начало 1930-х годов) промышленное производство в США сократилось более чем в 2 раза, а в Германии — почти на 40 %. При этом на эти две страны до кризиса приходилось порядка 60 % мирового ВНП. Огромная масса людей, почти половина всего населения в трудоспособном возрасте, в этих странах оказалась в числе безработных. Ситуация в других странах была немного лучше, но и там экономический кризис был очень сильным. Падение промышленного производства во Франции составило около 30 %. В Великобритании во время спада число безработных достигало 23 % трудоспособного населения ([129] р.6). По мнению историков, Великая депрессия стала основной причиной прихода к власти фашистов в Германии ([129] р.8). В чем причина особенной остроты этого кризиса и не может ли он повториться на нынешней фазе глобализации?
Современная экономическая наука полагает, что высокий демографический рост способствует не увеличению бедности, как утверждал Мальтус, а, наоборот, более быстрому экономическому росту, опережающему рост населения. Таким образом, более быстрый рост населения должен способствовать более быстрому увеличению ВНП на душу населения, то есть росту благосостояния населения [190]. И наоборот, отрицательный демографический рост и старение населения могут оказать весьма неблагоприятное влияние на экономику. Об этом писал, например, известный английский экономист Д.Кейнс. Он указывал, что старение населения приводит к тому, что люди потребляют меньшую часть своего дохода, предпочитая значительную его часть откладывать в виде сбережений. Данный феномен вполне понятен — молодежи везде и всегда не хватает денег: она мало того, что потратит все деньги, что у нее есть, но и наберет потребительских кредитов для покупки автомобиля, квартиры и т. д. А старики, наоборот, предпочитают не только не брать потребительских кредитов, но и еще держать кубышку на черный день. Поэтому старение населения вызывает стагнацию или даже снижение спроса на предметы потребления и приводит к прекращению экономического роста. А поскольку большая часть средств откладывается в виде сбережений, но эти деньги некуда вкладывать (так как экономика не растет), то следствием может стать беспрецедентное падение процентных ставок ([200] рр.429–435). Полстолетия спустя после того, как Д.Кейнс высказал эти мысли, события в Японии полностью подтвердили их. В результате прекращения роста японского населения и его старения экономика страны, которая еще в 1970-е годы ассоциировалась с «японским чудом», с начала 1990-х годов перестала расти, а процентные ставки с тех пор держатся там на нулевой отметке. Таким образом, мы видим уникальный феномен, когда кредит выдается совершенно бесплатно. Это связано с тем, что инвестиции в экономику страны потеряли смысл: все хотят куда-нибудь вложить свои деньги или дать их в кредит хотя бы под небольшой процент, но деньги вкладывать некуда, и кредиты по той же причине, а также ввиду старения населения, никто не берет.
Однако и в прошлом было очень много примеров аналогичных явлений. О том, что начиная с III в. до н. э. в Древней Греции и с I–II вв н. э. в Древнем Риме перестали инвестировать в расширение производства и в новые технологии, выше уже говорилось. Аналогичные явления были, например, в Италии в XV в., в Голландии и Франции в XVIII в., то есть в тех странах, которые до этого были флагманами мировой рыночной экономики. Некоторые историки в связи с этим даже обвиняли (по очереди) греков, римлян, итальянцев средневековья и французов в неспособности отказаться от «рабовладельческих» или «феодальных» привычек и воспринять «капиталистические» методы ([203] рр.130–131; [210] рр.220, 283). Но в дальнейшем точно такие же явления произошли с самыми что ни на есть «капиталистическими» Голландией (XVIII в.) и Великобританией (вторая половина XIX в. — начало XX в.), которые перестали инвестировать в производство у себя в стране и начали превращаться в страны-рантье ([211] р.57). Это так в свое время поразило Европу, что появился даже специальный термин — «голландская болезнь», как будто до Голландии такими же «болезнями» не страдали другие страны. И во всех этих случаях данные явления происходили на фоне демографического кризиса и старения населения.
Но не только старение населения в этих странах вызывало снижение спроса и экономическую стагнацию или кризис. Не меньшее, а, возможно, большее влияние на первом этапе должно было оказывать обнищание основной массы населения. В предыдущей главе был приведен целый ряд цифр и фактических данных, указывающих на то, что это происходило на всех этапах глобализации. Таким образом, причиной экономических кризисов в условиях глобализации является не только демографический кризис и старение населения, но и всеобщее сокращением спроса. Всеобщее сокращение спроса вызывает цепную реакцию: свертывается производство — значительная часть населения оказывается без работы — население и предприятия не в состоянии расплачиваться по ранее взятым кредитам — масса индивидуальных дефолтов по кредитам приводят к всеобщему банковскому и финансовому кризису. В свою очередь, финансовый кризис еще более усугубляет экономический кризис. Именно так события разворачивались во время Великой депрессии в США и Германии. В США, где финансовый кризис был особенно глубоким, только за три года (1930–1932) обанкротилось более 5000 банков ([164] р.128). Огромные массы населения лишились своих сбережений, размещенных в этих банках [191].
Есть еще одна причина экономических кризисов в условиях глобализации, и она также объясняет, почему эти кризисы могут иметь такой небывалый размах, какой имела Великая депрессия 30-х годов прошлого века. Эта причина — монополизация экономики. Тенденция к образованию монополий в принципе существовала и на предыдущих этапах глобализации [192]. Но особенно ярко она проявилась в предыдущую эпоху глобализации (1840-е — 1930-е годы), и это вполне понятно: в условиях господства тяжелой промышленности и высокой концентрации производства монополии могли играть намного большую роль, чем ранее, когда преобладало сельское хозяйство и легкая промышленность. Эту тенденцию к монополизации отмечали целый ряд экономистов того времени, хорошо и подробно ее описавших. Например, Д.Клэпэм писал следующее о Германии: «В 1882 г. там было очень мало крупных предприятий, вокруг которых был густой слой мелких. В 1907 г. все было покрыто крупными предприятиями, а мелкие, если были не уничтожены совсем, то были полностью заслонены от солнца крупными» ([98] р.288). В 1920-х годах немецкие монополии и монополистические объединения (картели, синдикаты) контролировали от 80 до 100 % всего производства ведущих отраслей страны
— добывающей, химической, электротехнической и судостроительной промышленности ([62] р.129).
Тенденцию к монополизации в ведущих странах
