— это жизненно важные объекты.
Сегодня нужны материалы, нужны специалисты, чтобы это все было приведено в действие, точно так же как и нефтекомплекс. Нефтепровод — это то сооружение, по которому было заключено 11 соглашений, которые полностью все, до единой буковки, выполнены. Они были подписаны Борисом Немцовым, Сергеем Кириенко и со стороны Чечни господином Ярихановым.
Теперь нужно восстанавливать нефтеперегонный завод. Разве только для Чечни? Громадные мощности простаивают в Ставрополье, которые работали в кооперации всегда, в том же Буденновске простаивает громадный завод, где работали тысячи и тысячи людей. Я бы мог по всему периметру назвать тех, кто был в кооперации с нефтехимкомплексом.
Так что, Борис Березовский по-прежнему деятелен и в этом процессе участвует. А то, что поименно назвал, это было восстановлено с помощью частного капитала России во имя мира.
29 июня 1998 г. Federal News Service (FNS), Москва
ИНТЕРВЬЮ С ИСПОЛНИТЕЛЬНЫМ СЕКРЕТАРЕМ СНГ
БОРИСОМ БЕРЕЗОВСКИМ
Воскресная программа ТВ-6 «Обозреватель», 28 июня 1998 года
БЕРЕЗОВСКИЙ: В 1996 году, особенно после той победы реформаторов, трудно было предположить, что в 1998 году летом мы опять окажемся в глубочайшем кризисе. Это означает, что мы по существу два года потратили не на то, на что должны были потратить. note 79 Реформаторы не смогли консолидироваться в необходимой степени и в общем-то не смогли выработать четкий экономический курс, понятный для людей и внятный хотя бы для элиты. В общем мне удалось решить основные задачи, которые мы четко формулировали. Но потом все разбежались. И мы сегодня пожинаем плоды вот этой неуверенности в себе, этой разрозненности. Кавказ, по-видимому, самое мощное проявление. Даже не та экономическая сложнейшая ситуация, а именно Кавказ является тем мощнейшим проявлением того, что власти в России не удалось консолидировать людей. ВЕДУЩИЙ: Тем более что в 1996 году во время выборов как раз еще шла война в Чечне, она еще не была остановлена. Сейчас войны нет, но мы имеем опять же и Чечню — военное положение, и Дагестан, и Ингушетию.
— Совершенно верно. Все дело в том, что вообще Кавказ традиционно дестабилизируется тогда, когда становится слабым Центр России. Поэтому в этом смысле как бы ничего нового нет. Если вы самые элементарные вещи проанализируете исторически, то обнаружите, что такая ситуация возникает не в первый раз.
К сожалению, те, кто сегодня ответствен за принятие решений, те, кто ответствен за изменение ситуации, по-видимому, все-таки плохо понимают исторические закономерности. Конечно, можно пытаться решать проблему лихорадочно то в Чечне, то в Дагестане, то в Ингушетии, то в Осетии, но это, безусловно, не даст результата. Решение проблемы Кавказа прежде всего здесь, в Москве — это раз. И решение проблемы Кавказа — это комплексное решение.
Может быть, вы помните, что когда я пришел в Совет безопасности, то я поехал в Чечню, но вслед за этим я поехал и в Грузию, и в Азербайджан, и в другие страны, прилегающие к этому региону. Тогда строились разные предположения — я поехал нефть качать, трубу прокладывать немедленно. На самом деле, конечно, все это абсолютная глупость, я поехал, понимая, что нет частного решения, что решение должно быть комплексное.
— Получается теперь, в Чечне снова введено чрезвычайное положение. Получается, что время, проведенное вами на этом посту, и работа, проделанная вами, была проделана зря?
— Я уверен, что не зря. Очень многое удалось сделать. Да, у меня очень спорное было отношение к тому, что сделал Лебедь, начиная мирный процесс. И я до сих пор убежден, что Хасавюртовское соглашение могло быть иным, но было сделано тем не менее самое главное — была остановлена, реально остановлена война. А потом предстояла огромная работа по закреплению этого результата и развитию. Это то, чем занимался Иван Петрович Рыбкин, будучи секретарем Совета безопасности, и я, как его заместитель.
— А нынешнее руководство Совета безопасности этим занималось?
— Я ничего об этом не знаю. Более того, мне вообще неизвестно сегодня, кто системно каждый день 24 часа в сутки занимается проблемами Чечни, проблемами Северного Кавказа. Я такой структуры, таких людей не знаю, и это главное на самом деле, поскольку ситуация просто экстремальная. При этом мы предупреждали о том, что она не имеет завершения. За тот год, который мы проработали в Совете безопасности с Иваном Петровичем, нам удалось создать все политические предпосылки для того, чтобы стабилизировать ситуацию и развивать мирный процесс.
— Но вам, судя по всему, не удалось обеспечить преемственности?
— Я бы сказал все-таки не так: не удалось главное — не удалось дополнить политический процесс экономикой, хотя была масса обещаний отсюда, из Москвы, помочь экономически Чечне.
Это нужно было сделать, это было необходимо, поскольку огромное число вооруженных молодых, сильных, энергичных людей
— без дела у пепелищ разрушенных домов. И нужно было сделать следующий шаг. Воли у власти сделать этот шаг не хватило. Сегодня мы пожинаем по существу результаты вот этого, а также того, о чем я сказал, — отсутствия ясной, продуманной политики на Кавказе.
— Может ли сейчас начаться на Кавказе война, и если да, то в каком месте она может вспыхнуть? Чечня, Дагестан, Ингушетия?
— Вы знаете, я не пессимистично настроен. Я считаю, что еще есть возможность консолидировать усилия и остановить эти сложнейшие и опаснейшие процессы не только для Кавказа на самом деле, для России в целом. Тут не должно быть никаких заблуждений.
Вот эти призывы меня потрясали просто, некоторых политиков: «Ну Бог с ней, Чечня уже в таком состоянии, давайте ее отделим, она только нам мешает».
Ну сейчас что, Дагестан тоже отделим, потом Татарстан отделим. Что будем делать дальше? Поэтому, конечно, нужно системное решение, сложное решение. И без сильного Центра, без сильной Москвы решения, удовлетворяющего всю Россию, не будет.
— Борис Абрамович, ни для кого не тайна, что чеченские полевые командиры стремятся расширить свое влияние в Дагестане с целью обеспечить себе контроль над большей частью нефтепровода Баку—Новороссийск. Что можно сделать, чтобы этого не случилось, и продолжает ли этот нефтепровод иметь для России такое важное значение, особенно учитывая то, что по обещанию президента Азербайджана Алиева большая часть каспийской нефти пройдет не через Дагестан, а через Грузию, через Джейхан?
— Понимаете, все дело в том, что политика, экономика, это банально говорить, но они переплетены очень тесно. Я бы не хотел сейчас рассуждать, что первично, что вторично, но конечно, транспортные артерии, которые обеспечивают жизнеспособность огромных регионов,
— это очень важно и с политической, и с экономической точки зрения.
Вы знаете, что были потрачены колоссальные усилия в то время, когда я работал в Совете безопасности, на то, чтобы ранняя каспийская нефть все-таки пошла через территорию России, через территорию Чечни. И мы добились этого результата.
Это был только первый шаг в сложной конкуренции в этом регионе, к которому сегодня имеет колоссальный интерес и Америка,
и Запад, Европа, другие страны. И нам все-таки удалось этот шаг сделать первыми. Поэтому я считаю абсолютно важно в этом регионе развивать экономический успех. Но к сожалению, сегодня этого не происходит.
То, что касается заявления президента Азербайджана, это абсолютно серьезно. Но я хочу сказать, что огромный еще простор остался у России для того, чтобы иметь свой собственный сектор в этой части экономики. И опять-таки все это предопределяется теми сложнейшими политическими решениями, которые необходимо принять здесь, в Москве.
3 июля 1998 г. Агентство ИТАР-ТАСС, Москва
ОТДЕЛЬНЫМ АСПЕКТОМ МИССИИ НА СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ
БЫЛА ПРОБЛЕМА ОСВОБОЖДЕНИЯ БРИТАНСКИХ
ЗАЛОЖНИКОВ КАМИЛЛЫ KAPP И ДЖОНА ДЖЕЙМСА –
«Отдельным аспектом нынешней миссии была проблема освобождения британских заложников Камиллы Kapp и Джона Джеймса », — сообщил корреспонденту ИТАР-ТАСС исполнительный секретарь СНГ Борис Березовский. Он только что вернулся из поездки на Северный Кавказ, где встречался с лидерами республик региона. Березовский заявил корреспонденту ИТАР-ТАСС в аэропорту Внуково, где приземлился его самолет: «…я настойчиво интересовался этим вопросом и пришел к выводу, что делается все возможное для освобождения заложников». Березовский «с оптимизмом смотрит на перспективу развития ситуации» в отношении Kapp и Джеймса, которые были похищены в Чечне год назад.
27 июля 1998 г. Агентство ИТАР-ТАСС, Москва
ЧЕТЫРЕ ВИДНЫХ РОССИЙСКИХ ПОЛИТИКА
