Вспомнилось: проводить его в последний путь пришёл весь цвет ленинградского и санкт-петербургского писательского сообщества.
Я дерзаю писать эти строчки об Илье Фонякове лишь потому, что я его любил и люблю до сих пор. Он приглашал меня на свои выступления и никогда не пренебрегал моими приглашениями, несмотря на разницу в возрасте и одолевавшие его недуги. Многие из моих мировоззренческих высказываний, облечённых в поэтическую форму, были для него просто неприемлемы, о чём он высказывался и устно, и в печати. Но он был поэт. Ему были чужды групповщина и салонный социальный снобизм. Он любил «раздавать» себя людям и не терпел равнодушия в них. И потому мне частенько вспоминаются когда-то, где-то и кому-то сказанные им слова: «Пока душа способна трепыхаться – она ещё птица». Он и сам был чем-то похож на большую добрую птицу с голубыми, чуть прищуренными и всегда удивлёнными глазами.
Ну и конечно же, нельзя здесь не вспомнить о том, что Илья Фоняков в течение 35 лет был корреспондентом «ЛГ», сначала по Сибири (1962–1974 гг.), а потом по Ленинграду (1974–1997 гг.). На страницах «Литературной газеты» постоянно печатались его публицистические статьи на актуальные социально-экономические темы, Илья Фоняков активно поддерживал новаторские начинания, опубликовал серию материалов о внедренческих фирмах «Факел», осуществлявших прорыв бюрократических преград между наукой и производством. Особое место в его творчестве занимают сборники ярких проблемных очерков – «Доверительный разговор», «Пятьдесят писем из председательской папки».
Будем помнить о нём.
Из новых стихов
Литература / Поэзия
Дементьев Андрей
Дом поэзии им. Андрея Дементьева в Твери
Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ
* * *
Мир держится на добрых людях.
Не на агрессии и зле.
И если доброты не будет,
То ничего не будет на земле.
Мир держится на состраданьи,
А не на важности пустой.
Вот кто-то свет потёмкам дарит,
Чтоб озарить жизнь красотой.
Мир держится на милосердьи,
А не на выгоде и лжи.
Никто из нас не минёт смерти,
А потому добро творить спеши.
Быть может, это всё наивно.
Но вижу я в который раз,
Как над землёй бушуют ливни,
Чтоб смыть скопившуюся грязь.
И наше Время чистить надо –
Скопилось столько в нём дерьма –
Насилья, лжи, вражды и смрада,
Что скоро все сойдём с ума.
Так пусть в нас совесть не убудет
И правда не сорвётся вниз…
Мир держится на мудрых людях,
Как держится при солнце жизнь.
Шестое июня 1799 года
Шестое июня – день предстоящей победы,
Победы поэзии и русского языка.
И Пушкин долгое время не ведал,
Что он взойдёт на Олимп на века.
Туда же за ним вознесётся Россия,
Чтоб мир от ревности изнемог.
Двести лет говорим мы Июню «Спасибо»
За гениальность пушкинских строк.
Шестое июня – день предстоящей победы.
Как жаль, что так мал был
божественный срок,
Оттуда пришли все другие поэты,
Кому своим гением Пушкин помог.
* * *
Я далёк от тусовок,
От интриг и вражды.
И хочу добрым словом
Перекрыть к ним мосты.
Мы приходим на землю,
Чтоб любить и дружить…
Лишь такой я приемлю
Эту самую жизнь.
Но она же и рушит
Всё величье своё,
Когда чёрные души
Наполняют её.
Я ж наивно надеюсь,
Что добро победит.
Но крутая власть денег
Забивает наш быт.
И чернит наше время,
Будто мы в нём рабы…
Всё равно я не верю
В безнадёжность судьбы.
И не верю в победу
Лицемерья и зла.
И тянусь сердцем к свету,
Что Россия зажгла.
Потому для тусовок
Я не прожил и дня,
Что всю жизнь Божье Слово
Охраняло меня.
Мойка, 12
В Доме-музее на Мойке, 12
Тихо ступают мои земляки.
Как им не терпится к Небу подняться,
Взглядом дотронуться до строки.
Сердцем своим прикоснуться к Святыням –
Вот он автограф и профиль родной…
Время здесь живо и память не стынет.
Замер весь мир на черте роковой.
Сколько печали, любви, интереса
Вижу я в добрых мальчишьих глазах.
«Если бы мочь – я бы вызвал Дантеса…» –
Юный земляк мне негромко сказал.
Вот ведь совпало – я тоже когда-то,
Грустным мальчишкой ступив на порог,
С горькой отвагой простого солдата
Очень хотел бы нажать на курок.
* * *
Я скучаю по России.
Не по той, что на плаву,
Что своею мощной силой
Катит по миру молву.
Я скучаю по России,
По берёзовой стране,
По её рассветам синим
И по сельской тишине.
По её наивным вздохам
О минувших временах,
И когда нам было плохо,
И когда мы шли сквозь страх.
Я скучаю по России,
Сберегавшей нашу честь,
Где экраны не грозили
Богу пошлость предпочесть.
Я скучаю по России –
По грядущей и былой,
Что свой свет не погасила,
Когда мир окутан тьмой.
Я скучаю по России, –
Разлучась надолго с ней.
И шепчу в ночи: «Спасибо»,
И молюсь всем сердцем ей.
Иерусалим
* * *
Мои родители давно в стране другой.
Она на карте никакой не значится.
Настанет срок – я тоже там найду покой.
Пока же боль моя в душе незримо прячется.
Мои родители давно в другой стране,
Но я их чувствую неутолённым сердцем.
И слышу, как они всегда спешат ко мне,
Над временем поднявшись и над смертью.
Пусть кто-то скажет: «Мистика…»
Ну что ж…
Быть может, так, и возразить мне нечего.
Приснился батя… «Как ты, сын, живёшь?
Будь осторожен – ты такой доверчивый…»
И так печально смотрит на меня,
Как будто что случилось в самом деле…
Но в суматохе будущего дня
Я забываю о ночных виденьях.
Когда же мама вдруг приснится мне,
Я вместе с ней иду под своды храма…
…Мои родители давно в другой стране,
Но жизнь моя под их живой охраной.
Зима в Иерусалиме
Зимний пейзаж от хандры меня спас.
Синее небо, цветы и деревья.
Жалко, что всё по-другому у нас –
Тихо меня провоцирует ревность.
Правда, в России своя красота.
Если зима – значит, солнцу не время.
Снег отменил все другие цвета,
Инеем светятся ночью деревья.
Вырос я средь холодов и снегов,
С летом коротким, с дождями под осень.
И нашу стынь променять я готов
Пусть ненадолго – на южную просинь.
Мне хорошо здесь с бесснежной зимой,
С небом весенним, с теплом и цветами…
Ну а когда возвращусь я домой,
От холодов защитит меня память.
* * *
Ни о чём другом писать не хочу,
А буду всегда писать о любви.
Не потому, что другое не по плечу.
Просто я растерял интересы свои
К нашей плоской и горькой жизни,
Где всё пошло вперекосяк,
Где нас подмял вороватый бизнес,
И простой человек в ней – такой пустяк…
Но я живу за другой чертой.
Где вечные ценности не утрачены,
И жизнь моя чистой верой оплачена,
И ей всегда по пути с добротой.
И потому я пишу о любви.
И останусь верен великой теме.
Мне хорошо в новой жизни с теми,
Кто помнит ещё, как поют соловьи.
Две совести
В новостях показывают кадры –
На шоссе лежит в крови старик…
Два пижона, видно, теме рады –
На айфон снимают жуткий миг.
Нет чтоб подойти, помочь подняться,
Одному ему не хватит сил.
Что же происходит с нами, братцы?
Кто в нас равнодушье расселил?!
Но бывает, правда, по-другому –
Два подростка лезут по стене
Шумно полыхающего дома,
Чтоб коту не дать пропасть в огне.
Двое тех и двое добрых этих
Вроде бы в одной стране росли.
Кто их так по-разному пометил,
Почему их совесть развели?
Почему одним – чужие беды
Перехватывают горло вдруг…
А другим – чинушам иль эстетам –
До чужих несчастий недосуг.
Может, Время в этом виновато.
Что сердца ожесточились враз.
Господи, верни в нас всё, что свято,
Обрати, Всевышний, к милосердью нас.
Всемирная паутина
Когда мне было восемнадцать лет,
Я ничего не знал про интернет.
Так мы и жили все вразброд,
Поскольку интернета не было.
И потому моя душа не ведала,
О чём тогда молчал народ.
