Ленинградской блокады.
То-то будет праздник чёрного смеха!
Его разрекламируют «Дождик» и «Эхо»!
Мы ведь – буддисты. Будда не карает.
Наш символ веры – группа
«Пусси-райот».
Не понаслышке я, кстати, знаком
С Кириллом Серебренниковым –
Земляком!
Вот где, ребята, подлинный пророк!
Латекс, кокаин, некрофилия, порок..
Это вам не тупые байк-шоу Хирурга.
Радикальный европейский
Метод демиурга!
Держит оборону новатор-исполин:
Ни шагу назад! Позади Берлин!
Я – мальчик-задира
Ростовской породы.
Макаревич – символ мира!
Шендерович – свободы!
И, конечно же, в ответ
Крымскому кошмару,
Как Марк Захаров партбилет, –
я сожгу свою гитару.
Выкурю травки,
Ещё подрасту
И прибью свои плавки
На Крымском мосту!
Верни Европе, Боже,
Донецкие поля!
Очень ведь похожи –
Укроп и конопля!
С путинской сварой
Рублюсь не понарошку!
Я – Сахаров с гитарой,
Новодворская с гармошкой!
Я – совесть всех борцов!
Я – творчества хлеб!
Я – Быков и Немцов,
Читающие рэп!
Путь наш лежит – от Содома К Гоморре.
На месте «Гоголь-центра» будет Мёртвое море.
Прохоров оплатит, напишет «Сноб»
Про новую драму и Васин стёб.
Теги: литературный процесс
Что нам скажет поэтический тусовщик Егор Норштейн?
Мне трудно представить пятницу, например, без чашечки кофе на поэтическом вечере. Наверное, сумасшедший ритм современной жизни совсем доконал бы меня, не будь такой прекрасной отдушины. Человек, на себе почувствовавший волшебную силу Слова, никогда не скатится в простое потребительство. Но не любое слово обладает такой силой. Ох, не любое.
Сегодня гуглил мероприятия на ближайший месяц, шерстил соцсети. Столько всего! Хочется выбрать правильно, чтобы потом не осталось неприятного осадка (такое тоже случается). Вот, скажем, 21 февраля в Еврейском культурном центре - целые две лекции Дмитрия Быкова: "Хармс – русский Кафка" и «Чарли против Чаплина». Всё каламбурит гражданин Быков, всё жонглирует смыслами, всё лукавит... Возможно, кому-то нравится. Но чудеса эквилибристики я и в цирке увижу. И, надо сказать, эстетическое удовольствие от созерцания акробаток будет явно сильнее.
Пожалуй, хватит о том, куда не пойду. Расскажу о хорошем. Видимо, современная поэзия продолжает срастаться с музыкой в единое целое, вот еще два полных жизненных сил поэта презентуют свои пластинки. Харизматичный Константин Потапов с диском «Воздушные пути» и Иван Фефелов с «Эфиром». А между этими двумя - заскочу на ЛитПон Арса-Пегаса.
Куда сходить:
МОСКВА
4 февраля, театр-клуб «Мастерская»: презентация диска «Воздушные пути» группы «Posternak»
6 февраля, клуб «Точка сборки»: презентация диска «Эфир» Ивана Фефелова и Сергея Актуша
8 февраля, ГлавКлуб: концерт Яна Тьерсена
9 февраля, арт-кафе «С утра»: ЛитПон №139
11 февраля, «Библио-Глобус»: Филатов Фест. Первый тур
Если вы прослышали об интересном литмероприятии – пишите Егору на почту: [email protected]
Теги: литературный процесс
Поэзия "Площади Эволюции"
Ругать старое - только половина дела. Главное – создавать что-то по-настоящему новое. Наши стихи – ответ устаревшим авторам, манерам, школам.
Михаил Кедреновский
***
Биты под душу отведённые кластеры,
Остались только под разум и тело.
Изделие спрашивает у мастера:
"Зачем ты меня так сделал?"
Изделием движет обида,
Мудрым не по годам.
Волна подросткового суицида
Катится по городам.
Есть ли смысл сидеть за партой,
Если нету того, кто подвесил нить?
Тринадцатилетнего Сартра
Опять начинает тошнить.
Школьники с яркими ранцами
Пьют пиво на остановке,
Улыбчивые дагестанцы
Опаздывают на тренировку.
Подросток идёт на балкон с сигаретой,
Ему хорошо одному.
Он обращается к свету
И слышит в ответ тишину.
Чтобы собраться с силами,
Нужно совсем немного.
Шестнадцатилетний Кириллов
Себя объявляет Богом.
Он думал стать много выше
Тех, кто всё это начал.
Послезавтра в газетах напишут:
«В любви потерпел неудачу».
Думать иначе неловко,
Думать – вообще дело гиблое.
Дагестанцы на тренировке
Отрабатывают бросок с прогибом.
Арс-Пегас
***
Поднимите мне веки, ведь я не ослеп,
Веселись, разгуляйся, душа!
«Русский Левый Фронт»
оплатил Госдеп,
Уважаемый Госдеп США.
Столько лиц вокруг, столько ярких знамён,
Я на это смотрю, чуть дыша!
Даже тихий любезный московский ОМОН
Обеспечил Госдеп США.
За оградой стоит нашист, озверев,
Понимая, что продешевил.
Весь Госдеп США перетёк в РФ
И на митинги благословил.
И победен марш, и победен гул
Многотысячных пятых колонн,
И кремлёвская моська забилась под стул,
Потому что залаял слон.
Мой народ красив, словно Джонни Депп,
Так же дерзок и самовлюблён!
Если мой народ и купил Госдеп,
То теперь Госдеп разорён!
Алексей Шмелёв
***
Посмотри, царь-батюшка, на восток –
видишь через речку гнилой мосток?
Вот за тем мостком дом стоял пустой –
покачнулся дом – вырос лес густой –
двадцать лет старик сторожил тот лес,
но и он поник, но и он исчез.
По субботам в лес приезжает пьянь,
а на том конце ходят инь и янь,
да на цыпочках. И на каждый «дзынь»
замирает янь и хохочет инь.
У кого попросишь воды глоток? –
посмотри, царь-батюшка на восток.
...за спиной твоей от покрышек гарь –
посмотри на запад, великий царь –
всё сильней огонь, всё чернее дым –
не залить сейчас – загорится Крым.
Загорится Крым, а сгорит Кавказ –
посмотри, как дым проникает в нас –
уж в своём дому тяжело дышать –
лишь тебе решать. Лишь тебе ре[?]
Ангелина Трофимова
(Онтарио, Канада)
Культура
В попытке согреться
Город прячет людей в карманы
Офисных башен.
Там – кондиционеры.
Но не это страшно.
Карьера не бывает ни поздно, ни рано.
Говорят, настала эпоха экранной культуры,
Актуальной стала тенденция
Заниматься паркуром,
Ходить на йогу.
И это не то чтобы плохо –
Это, наверно, надолго.
Теги: Современная поэзия
Юрий Арабов. Столкновение с бабочкой: Роман. - Москва: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2014. – 346 с. – 2500 экз.
Вышедший недавно роман Юрия Арабова "Столкновение с бабочкой" формально можно отнести к популярному жанру альтернативной истории. Помогает классификации и подзаголовок: «Роман о том, чего никогда не было в России». Эпиграфом к книге Арабов неожиданно выбрал известный фразеологизм «История не имеет сослагательного наклонения», выбрал, надо сказать, вопреки логике, поскольку сам же с лёгкостью переписывает российскую историю XX века. Что ж, не всякому под силу разгадать замысел демиурга, потому он и высказывается в одном интервью прямолинейно: антиутопию напишет любой, я же создал утопию.
Арабов восстаёт против архаичных традиций Мора и Кампанеллы, которые дотошно расписывали устройство и жизнь людей в изображаемом обществе. В его книге нет социальных миражей, он не зовёт в светлое будущее, как будто опасаясь обвинений в маниловщине.
Фабула романа опирается на принцип «что было бы, если[?]», действие разворачивается не где-нибудь на сказочном острове, а в России XX века. Точкой бифуркации – моментом, с которого начинается «история по-арабовски», – выбран февраль девятьсот семнадцатого года. В романе задействованы реальные исторические персонажи, правда, у Арабова это скорее гальванизированный музей восковых фигур – прототипы только по фамилиям и узнаются, настолько они гротескны. По воле автора император не подписывает отречение, чем ставит в тупик и большевиков, и либералов. Он заигрывает с революционерами, инициирует переговоры с кайзером о мире, переносит свою резиденцию из Зимнего дворца в квартиру на Гороховой, назначает Ленина главой правительства, которое проводит успешную социальную политику. В доме купца Ипатьева расстреляны Свердлов, Сталин-Джугашвили, Молотов, Вышинский, Коллонтай. В 1937 году царь открывает первую станцию питерского метро. Однажды ему снятся события, произошедшие со страной, если бы он отрёкся.
