Но как раз в таком диапазоне усилия по сокращению рождаемости в развивающихся странах существенных результатов пока не дали. Рождаемость, как известно, остается там весьма высокой, и она сохранится на высоком уровне, пока не будут осуществлены необходимые преобразования в экономике и культуре народов этих стран, пока, иначе говоря, не созреют объективные условия для массового сокращения рождаемости. Нотстейн и его соавторы ссылаются на факты сокращения коэффициентов рождаемости в некоторых районах мира. Однако факты эти подобраны тенденциозно и потому искажают действительность.
Любопытно, как на протяжении многих лет с помощью подобных же тенденциозно подобранных фактов пытается поразить общественность «успешным осуществлением программ планирования семьи» Дональд Боуг, руководитель исследовательского центра «Семья и общество» Чикагского университета. В 1968 г. в интервью корреспонденту американского журнала «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт» он заявил, что перспектива погасить демографический взрыв «куда лучше, чем демографы могли думать». На этом основании журнал опубликовал беседу с Боугом под заголовком «Конец демографического взрыва?».
На самом же деле в то время демографический взрыв был в разгаре, и продовольственное положение, особенно в освободившихся странах, было тяжелым. Не сбылось ли «пророчество» Мальтуса? Никоим образом. Освободившиеся страны пожинали плоды все того же империалистического наследия. Отсталые общественные отношения, основанные на частной собственности, обусловили низкий уровень производительности труда, особенно в сельском хозяйстве. А быстрый рост населения усугубил и без того тяжелое продовольственное положение в молодых государствах.
Зачем Боугу понадобился деланный оптимизм? Показать, как массы, по его словам, могут просто и дешево освободиться от своих бедствий, ими самими порожденных. При этом за неимением фактов, которые подтвердили бы, что именно к таким результатам приходят жители развивающихся стран, Боуг ссылается на... американских негров. За время с 1957 по 1968 г., сообщил он, количество детей, родившихся на 1000 женщин детородного возраста, уменьшилось среди негритянского населения США со 163 до 123, то есть на 40 единиц, тогда как этот же показатель среди белых уменьшился со 117 до 83, то есть сократился на 34 единицы. «С меньшими семьями,— подвел итог американский демограф,— негры быстрее достигнут всех социальных и экономических высот». Эти слова рассчитаны на внимание жителей развивающихся стран, но заодно, по замыслу Боуга, должны показать, каков «наиболее эффективный» путь разрешения негритянской проблемы в США.
Налицо мальтузианство чистейшей воды. Но, поскольку формальное родство с Мальтусом ныне больше уже не устраивает многих из его последователей, Боуг спешит на словах отмежеваться от этого имени. Он делает вид, что незнаком с Мальтусом. В США это якобы мало известная личность, «некий британский экономист», который писал о несогласованности между ростом населения и увеличением запасов продовольствия. На самом же деле в Соединенных Штатах мальтузианская литература уже давно поставлена «на поток».
С заявлением об успешном осуществлении программ «планирования семьи» Д. Боуг выступил вновь в 1969 г., довольно пространно обосновывая свой вывод в крупной работе «Основы демографии». Оценив достигнутые результаты их осуществления в ряде стран как «превосходные», Боуг тем не менее предупредил о «демографических трудностях», которые по-прежнему будут испытывать некоторые страны. С чем будут связаны эти трудности? С экономической отсталостью? С невысоким уровнем культуры? Нет. По Боугу, только с тем, что эти страны не пользуются услугами специальных ведомств развитых стран по организации контроля над рождаемостью и не получают необходимой для этого информации.
Как это показательно для новейших мальтузианцев, Д. Боуг не пренебрегает значением совершенствования социальной среды. По его мысли, оно должно улучшить демографическую обстановку и разрешить наиболее острые проблемы народонаселения. Он отмечает, что человечество благодаря повышению плодородия почвы, дальнейшему развитию техники «в состоянии изгнать голод с нашей планеты». Тем не менее такие страны, как Индия, Индонезия, Пакистан, Мексика, Бразилия, заявляет Боуг, будут «в течение какого-то времени испытывать острый кризис, несмотря на международную помощь». О какой помощи идет речь? «Наша цель,— поясняет автор,— подчеркнуть, что инженеры и специалисты сельского хозяйства, которые силятся увеличить материальные блага в этих странах, трудятся не одни. Вместе с ними действует целенаправленная международная программа контроля над рождаемостью» (курсив автора).
Можно согласиться с автором, что быстрый рост населения в перечисленных странах создаст для них дополнительные трудности. Бесспорно и то, что в преодоление этих трудностей может внести свой вклад международная помощь. Но о какой помощи идет речь у Боуга?
Эта помощь, пишет он, предполагает самое широкое использование «медицинских, социологических и психологических знаний, известных сегодня, и практического опыта, накопленного в результате осуществления экспериментальных программ планирования семьи». В подтверждение того, что контроль над рождаемостью можно осуществлять «даже среди сельского и неграмотного населения», Боуг сообщает о результатах экспериментов, проведенных в Восточном Пакистане и в Таиланде. И тут и там, восторженно отмечает он, значительная часть населения одобрила планирование семьи, причем в первую очередь это, оказывается, сделали «неграмотные и безземельные крестьяне».
Боуг здесь явно грешит против истины: бедность и неграмотность объективно порождают стремление к многодетности. Подтверждение этому выводу на основе опыта прошлого уже приводилось выше. Бедность и неграмотность в современных условиях являются причиной многодетности в освободившихся странах. Люди неимущие и лишенные доступа к знаниям — это, главным образом, сельские жители этих стран. В большом числе детей они заинтересованы из экономических соображений -, ребенок с ранних лет становится помощником в хозяйстве. С детьми связаны надежды родителей на материальную поддержку в старости. К этому прибавляется «призыв веры» — плодиться и размножаться. Неграмотный человек стремится с особой тщательностью исполнить предписание религии. Все эти факты Д. Боуг обходит стороной.
Таким образом, вопреки фактам, признаваемым самим Боугом, он пропагандирует политику сокращения рождаемости как самую эффективную и не зависящую от социально-экономического положения в данной стране.
Еще более определенно Д. Боуг высказался по этому поводу в работе, которую он опубликовал в 1979 г. в соавторстве с Эми Цзуи, своим помощником по руководству исследовательским центром в Чикагском университете. В ней предсказывается, что последствия «бомбы народонаселения» будут окончательно ликвидированы уже в первой трети будущего века. Само это заявление не вызывает возражений, такой исход демографического взрыва вполне вероятен. Но показательно, как Боуг аргументирует свой прогноз. Он приводит данные множественного корреляционного анализа для выяснения главного фактора сокращения рождаемости в ряде развивающихся стран. Этот анализ, по утверждению Боуга и Цзуи, показал, что коэффициенты рождаемости в развивающихся странах снизились «под воздействием, главным образом, масштабов и качества организованных программ планирования семьи».
Раньше, комментируют авторы этот вывод, демографы были настроены пессимистически относительно эффективности программ планирования семьи. Они были убеждены, что основными факторами снижения рождаемости являются рост уровня жизни, сокращение доли неграмотного населения, индустриализация, урбанизация, сокращение смертности (особенно детской), а эффект от программ планирования семьи может быть лишь минимальным. Теперь, уверяют Боуг и Цзуи, демографическая наука подошла к высшей точке своего развития: возникла «новая теория рождаемости», предвещающая «революцию в будущем демографическом развитии человечества».
«Новая» теория рождаемости есть, как видим, по существу, все та же мальтузианская теория, ориентирующая развивающиеся страны преимущественно на активность в сокращении рождаемости медицинскими средствами.
2. От «оптимума» — к «нулевому приросту»
Термин «оптимум населения» впервые появился в буржуазной науке. Его употребил в качестве заглавия к своему докладу шведский экономист Кнут Викселль на конференции сторонников Мальтуса, состоявшейся в Гааге в 1910 г.
Еще до Викселля идею «оптимума» населения формулировали английский экономист Эдвин Кеннан, австрийский политэконом Юлиус Вольф. Но тем не менее идеологи буржуазии приписали первенство Викселлю. Он, как и Мальтус, сказал для класса капиталистов нужное слово в нужное время. Теория «оптимума» была призвана внушить трудящимся, что с достижением «наилучшей численности населения» буржуазное общество избавится от всех своих недугов, обеспечит всем гражданам достаток и счастье.
