В сборнике – повести и рассказы Олеси Николаевой, Владимира Крупина, Юлии Вознесенской, Алексея Варламова, протоиерея Николая Агафонова и Александра Сегеня. Если попытаться одним словом охарактеризовать переживание от этих произведений, то точнее всего подойдёт слово «катарсис» – очищение. Да, ощущение чистоты и духовной силы. Ничего общего с назидательностью и морализаторством, никакого возвышения над грешными читателями – только доверительное слово о сердечном, пережитом, самом главном.
Особенно запоминаются рассказы Олеси Николаевой – о явленных чудесах Божиих и промыслительности любой судьбы. Лучший, на мой взгляд, – «Монах Леонид». Главный герой – монах, инвалид, святой. И сам он стесняется своей святости. Но когда он молится о благополучном разрешении от бремени тяжелобольной роженицы, Бог его слышит, и появляется на свет чудесная здоровая девочка, которая потом молится о монахе. Здесь нет никакой сентиментальности и слезливости, рассказ написан сдержанно и лаконично, пожалуй, даже аскетично с художественной точки зрения – а чувство, будто родниковой воды напился да глядишь неотрывно на небо светлое.
Ещё один прекрасный рассказ в этой книге – о мальчике, который не мог наглядеться на своё «небо» – на голубое поле цветущего льна. Это уже Владимир Крупин, «Босиком по голубому небу». И сюжета-то особого нет – ну пошли мальчик с мамой на сенокос, ну увидели цветущий лён… А что-то такое пронзительное есть в этом пейзаже глазами ребёнка, что и не передать словами.
Совершенно не пафосно, а очень просто и человечно рассказывает протоиерей Николай Агафонов о героической смерти отца Фёдора, настоятеля Никольской церкви села Бузихина, – «Погиб при исполнении». И вроде была у батюшки слабость – выпить любил, но читаешь – и голову преклоняешь перед ним, и под благословение его подойти хочется.
Можно с уверенностью сказать, что перед нами книга не просто хорошей прозы, но и книга, в самом деле способная сделать человека лучше, утешить его, укрепить его душу. И это совмещение художественности с несомненной нравственной ценностью дорогого стоит.
Чудо о деснице
Книжный ряд / Литература / Православная книга
Теги: Николай Агафонов , Иоанн Дамаскин
Николай Агафонов. Иоанн Дамаскин. – М.: Лепта Книга, Вече, ГрифЪ, 2015. – 352 с. – 5000 экз.
Протоиерей Николай Агафонов, лауреат Патриаршей литературной премии 2014 года, называет себя православным реалистом. В одном из интервью пишущий священник так охарактеризовал свой подход к прозе: «Чтобы привлечь читателя, надо не просто уметь изложить факты, но и добавить свою изюминку» .
В сарацинском Дамаске живёт Иоанн Мансур – выходец из знатного рода, почитаемого не только христианами, но и при дворе халифа. Некогда дед Иоанна был поставлен на управление Дамаском ещё византийским императором Маврикием. В их семье должность «великого логофета» – сборщика податей – сделалась наследственной. Мансуры занимали этот высокий пост и при греческом владычестве, и когда город был захвачен персами, занимают – в лице Иоанна – и теперь, в царствование халифа Хишама из династии Омейядов.
В это время в Константинополе, столице блистательной Византии, после череды дворцовых переворотов на престол восходит Лев III Исавр, и ромейская империя вступает в период иконоборчества.
Набожный Иоанн сознаёт, какую опасность для Церкви несёт новая ересь, и не может остаться в стороне – он принимается сочинять письмо против порицающих святые иконы: «…Я счёл неблагоразумно молчать и налагать оковы на язык, взирая на угрозу…»
Послание Иоанна начинает гулять в списках по Константинополю, возбуждая народ против иконоборческой политики Льва. Разгневанный василиск решает наказать дерзкого Мансура из Дамаска, но руками его монарха, халифа Хишама. Пишется фальшивое письмо, в котором, подделав почерк Мансура, от его имени ромейскому государю предлагается помощь в борьбе с сарацинами. Коварный план приведён в исполнение. Разгневанный «изменой» своего христианского подданного, халиф приказывает отрубить оклеветанному Иоанну руку.
Ночью, после кровавой экзекуции, происходит чудо: «…Тогда он стал осторожно разматывать полотенце. Сердце его отчаянно билось. Вот он видит отрубленную кисть руки. Она накрепко прилипла к его руке и удерживается без всякой повязки» .
В книге о жизни отца Церкви, богослова и поэта Иоанна Дамаскина есть своя изюминка – это изображение героя не только в ореоле святости, в моменты душевных подвигов, но и в человеческой простоте, в сомнениях и муках. Именно поэтому перед нами не агиографический текст, не житийная, а просто русская литература, достойный образчик художественной прозы.
Михаил ВИНОГРАДОВ
«Как трудно быть удмуртским писателем!»
«Как трудно быть удмуртским писателем!»
Литература / Литература / Дискуссия
Ар-Серги Вячеслав
Теги: литературный процесс
Давайте для начала обратимся к С.И. Ожегову и Н.Ю. Шведовой. Что же они толкуют о патриотизме? Читаем: «патриотизм – преданность и любовь к своему отечеству, своему народу». Коротко и ясно, душевно и красиво. А чем была веками и ныне есть сильна отечественная наша литература? Правильно, преданностью и любовью к своему отечеству, своему народу. Единая идея должна бы, наверное, подразумевать и определённое единство и среди её носителей. Но, как мы видим из истории нашей литературы, никогда не было взаимопонимания даже между самими литературными творцами – писателями. И вспоминается тут тоскливо-сакраментальное, некрасовское: «Бог ты мой, как трудно быть русским писателем… Как трудно жить по совести…» Да, трудно быть русским писателем, но быть нерусским писателем из коренных народов России – крест, не уступающий по тяжести первому, а может, и потяжелее… Если кто-то со мной не согласен, то пусть тут же назовёт хоть одно выступление последних лет российского национального писателя с экранов центральных российских каналов. Никто и не вспомнит, и не скажет. Федеральные общественно-политические и другие СМИ РФ, в особенности электронные, современных национальных российских писателей не видят прямо в упор. Они есть, но их, «нетрендовых», не замечают. Ситуация, напоминающая нынешний государственный реестр профессий населения РФ: писателей там нет, а в жизни они есть. Всякие – и русские, и нерусские.
Более чем на 80 языках народов нашей страны создаётся сегодня отечественная российская литература. Многие национальные литературы РФ ввиду тотального исчезновения своих читателей – носителей языка этих литератур – стремительно приближаются к своему грустному финалу – точке невозврата… Русский писатель не нуждается в переводчиках, а нерусскому писателю что делать?.. Как найти профессионального переводчика в условиях почти полного исчезновения такового?
А впрочем, не было с этим всё благополучно и в периоды так называемого процветания институтов российского литературного перевода. Ведь и в те времена настоящих переводчиков национальных российских литератур уровня Семёна Липкина, Якова Козловского, Елены Николаевской и других можно было буквально по пальцам пересчитать – их было катастрофически мало… Они работали по совести и по таланту. Но в те же времена стал весьма ходким у ретивых столичных русских стихотворцев, подстрочных дел мастеров, другой девиз: «перевод с чучмекского на сберкнижку». И что в итоге? А то, что и поныне наш широкий российский читатель, если он, конечно, остался, так и не получил литературного окормления настоящими шедеврами национальных литератур народов РФ. И – нет их. Кого? Национальных авторов, которые тоже должны решать вопрос собственного патриотизма в творчестве. Попытаться ответить на него.
Давайте для примера возьмём того же удмуртского писателя. Что знают граждане России об Удмуртии? Да, там родился П. Чайковский, жил и работал М. Калашников, гениально бегала на лыжах Г. Кулакова, а ещё… там делали ружья, мотоциклы и автомобили с маркой «Иж». Да ещё видели россияне изумительных «Бурановских бабушек» на Евровидении в Баку… И всё, наверное. А что россияне знают об интереснейшей литературе Удмуртии? За исключением небольшой группы литературных специалистов, подавляющая масса читателей – ничего. Чья это беда? Вина? Да ничья, общая. Удмуртия при своей закрытости от мира оборонными предприятиями (поклон тов. Калашникову тоже) была абсолютна неизвестна и оттого малоинтересна ведущим переводчикам, литературным деятелям нашей страны. Они ведь тоже люди живые, и понять их, наверное, можно: они шли туда, где их умели привечать. Фруктами, шашлычком да винцом своим попотчевать, и желательно у моря потеплее… В особенности же по казённому кошту. А инженерно-партократические власти Удмуртии об этом, в частности, и о литературе родникового края, особо и не заботились. Как сейчас говорят, не парились. Для них главное было – показатели. Доложить в центр красиво и получить за это очередной орден или нагоняй – уж куда кривая вывезет.
