О том, как становятся ворами
Мелкие вассалы, служащие под началом капитана или другого командира, вынуждены мириться с тем, чтобы быть почтительными к многочисленным начальникам и в то же время терпимыми к их несправедливым поступкам. Но если им посчастливится получить повышение и самим возглавить отряд, они должны быть снисходительны и внимательны к своим подчиненным, не забывая при этом о своем долге перед господином. Нет нужды говорить, что они не должны быть пристрастными или льстецами, но если со временем они достигают поста капитана или другого командира, их отношение к людям порой начинает меняться. Так, Сакума, вассал Ода, и Ёдзуми, вассал Хасиба, являют собой пример самураев, которыми восхищались, когда они были простыми воинами, но которые испортились, когда заняли высокие должности. Они были уволены и обесчещены.
Самурай, находящийся на службе, должен жить сегодняшним днем и не заботиться о дне завтрашнем, ибо если он день за днем ревностно и усердно исполняет свой долг так, что ничто не остается несделанным, ему не о чем сожалеть и не в чем упрекать себя. Беда приходит тогда, когда люди полагаются на будущее, становятся ленивыми, праздными и позволяют делам выскальзывать из рук; когда, после долгих рассуждений, они откладывают срочные дела, не говоря уже о менее важных, полагая, что могут сделать их и завтра. Они перекладывают одно на одного товарища и бранят другого за другое, желая, чтобы за них все сделали, а если помочь некому, они оставляют дело несделанным, так что вскоре таких неоконченных дел скапливается великое множество. Эта ошибка происходит от того, что люди полагаются на будущее, чего следует всячески избегать.
Например, в какой бы день месяца ни наступал срок отправляться на несение службы, следует рассчитать время дороги от дома, с тем чтобы быть готовым заступить на службу чуть раньше назначенного часа. Некоторые недалекие люди курят, когда надо выступать, или болтают с женами и детьми и потому поздно покидают свой дом, а затем несутся так, что не узнают людей на улице. Они прибывают к месту назначения мокрыми от пота, так что обмахиваются веером даже в холодную погоду, а затем объясняют свое опоздание каким-нибудь срочным делом. Когда самураю надлежит отправляться на охрану замка господина, никакие личные причины не могут оправдать его опоздание. Но если самурай прибыл чуть раньше и вынужден ждать своего товарища, ему не следует садиться на корточки и зевать; равно как он и не должен спешно уезжать прочь, когда закончилось время его службы, как будто это была повинность, которую он выполнял с неохотой.
Если во время путешествия при переправе через реку встречаются два даймё и между их вассалами начинается спор, в который вступают и другие, так что спор перерастает в общую стычку, то вступят в нее оба господина или нет, зависит от обстоятельств. Но если оба господина вступают в нее, дело уже трудно разрешить мирно. Надо помнить, что беды идут снизу; поэтому, сопровождая в путешествии своего господина, нужно следить не только за собой, но и за своими товарищами, и увещевать всех, вплоть до самых низших, дабы они не совершили неосмотрительного поступка.
Если в Эдо вы вместе с господином идете пешком, а молодой самурай впереди после обмена словами начинает драться, следует сразу же взять копье у копьеносца и стать подле господина, следя за тем, как развиваются события. И если дело невозможно решить миром и все воины должны обнажить свои мечи и начать сражаться, следует сразу же подвести лошадь господина к его паланкину, помочь ему взобраться на нее и подать ему копье, будучи все время готовым самому обнажить меч и вступить в бой.
Кацукава Сюнсё. Оноэ Тамизо в роли самурая. Ок. 1775.
А когда сопровождаешь господина на прием, то, если происходит что-то неблагоприятное, пока он в зале, иди к крыльцу с мечом в руке и скажи стражникам: «Я такой-то такой-то, вассал господина такого-то. Мне кажется, что внутри какой-то шум. Я беспокоюсь за своего господина и потому осмелился зайти так далеко». Возможно, стражники ответят: «Мы не думаем, что ему грозит опасность, но понимаем ваше беспокойство. Вашему господину абсолютно ничто не грозит, поэтому не волнуйтесь». Тогда сообщи об этом своим товарищам. Все будут рады это услышать. Затем следует попросить стражника узнать, не примет ли господин тебя. Увидев его, сразу же удались.
Самурай, оказавший своему господину особую услугу и считающий, что совершил что-то необычайное, даже если остальные тоже считают так и хвалят его, должен понимать, что сам господин может считать иначе. Поэтому, если вассал не получает никакой награды и думает, что его заслуги не оценили, он может быть разочарован и проявить свои чувства, жалуясь на несправедливость господина. Вряд ли нужно говорить, что так поступает только тот, кто не знает, что такое служба.
Самураи во время внутренних войн бесчисленное количество раз участвовали в сражениях, рисковали жизнями ради своих хозяев и командиров, но никогда не рассуждали о своих заслугах или подвигах. Гражданская же служба – не более чем ерзанье на циновке, потирание ладонями и сражение языком. Она не имеет ничего общего с риском для жизни на войне. Но – на войне или в мирное время – самурай всегда должен служить, будучи преисполнен духа верности. Совершает он что-либо выдающееся и достойное похвалы или нет – об этом судить господину. Достаточно того, что он достойно исполняет свой долг. Ничто не должно вынуждать его выражать недовольство.
Самурай, находящийся на службе, – в большом долгу перед своим господином, и он не может возместить его иначе, как совершив дзюнси[34] и последовав в смерти за ним. Но это не разрешено законом, однако исполнять обычные обязанности дома на циновке явно недостаточно. Что же остается? Человек ради того, чтобы совершить что-то более выдающееся, чем его товарищи, может отбросить свою жизнь в сторону и сделать это. Настроить свое сердце на такой поступок – в сто раз предпочтительнее, чем совершить дзюнси. Так он может стать спасителем не только своего господина, но и всех его слуг, знатных и низких, а имя его будут помнить до конца времен как имя самурая, обладавшего Верностью, Преданностью и Доблестью. Знатные семьи всегда преследует злой рок. Проклятие проявляется в первую очередь в смерти молодого самурая из последних приближенных, случайной или от болезни, или в смерти старших воинов, обладавших тремя добродетелями и обещавших в будущем быть опорой господина и гордостью всего клана, чей уход – тяжелый удар для всех. Так, когда Амари Саэмон, командир самураев у Такэда Сингэна, упал с лошади и был убит еще в молодости, это было деянием злого духа Такасаки Дандзё, долго преследовавшего знатный дом. Затем злой дух проникает в кого-нибудь из советников, или старших, или самураев, приближенных к господину, из числа тех, кому господин особенно доверяет и благоволит. Он может ввести в заблуждение господина и склонить его к несправедливости и безнравственности. Тогда, уводя господина в сторону, самурай может делать это шестью способами. Во-первых, он может мешать господину видеть и слышать то, что происходит вокруг, и не давать возможности другим высказать свое мнение. Если же им это и удается, на них не обращают внимания, потому что хозяин считает незаменимым только его и все делает по его указаниям. Во-вторых, если он замечает, что кто-то из самураев подает надежды и может быть полезным господину, он сделает так, чтобы его перевели куда-нибудь подальше от хозяина, дабы вокруг него были только те, кто соглашается с ним, подчинен ему и никогда ему не перечит. Тогда господин ничего не узнает о его высокомерии и властности. В-третьих, он может убедить своего господина взять еще одну супругу под предлогом того, что у него недостаточно наследников, и доставлять красивых девушек, даже не узнавая, из какой они семьи. Он соберет танцовщиц и музыкантш и будет уверять господина, что они необходимы ему, дабы развлекать и отгонять скуку. А женщины могут очаровать и сбить с пути даже умного и решительного господина, не говоря уж о тех, кто лишен этих качеств. Тогда проницательность покинет его, он будет думать только о весельях и все больше и больше привязываться к ним, так что в конце концов он будет полностью увлечен танцами и праздностью, за чем неизбежно последуют бесконечные пирушки. Он будет проводить все свое время в женских покоях, позабыв обо всех делах и ненавидя даже саму мысль о разговоре о них со своими советниками. Тогда все перейдет в руки только одного коварного советника, его власть будет увеличиваться день ото дня, а все остальные закроют рты и сожмутся от страха, и весь дом придет в упадок. В-четвертых, следует то, что, поскольку все держится в тайне, расходы увеличиваются и денег требуется все больше. Старые правила отменяются и устанавливаются новые, а за их выполнением следят шпионы. Кого-то осуждают, и чье-то жалованье уменьшается, так что люди живут в большой нужде, но никто не печется об этом. И все это для того, чтобы господин жил в роскоши. Среди вассалов растет недовольство, хотя никто не говорит об этом открыто, и вскоре не остается преданных господину людей. В-пятых, хотя даймё должен в первую очередь следовать Пути воина, раз злой советник не заботится об этом, особенно в мирное и спокойное время, военным делом пренебрегают и не проверяют боеготовность войск. Все в доме будут только рады такому положению вещей, никто не будет беспокоиться о достаточном количестве оружия и припасов. Тогда никто, видя настроение дома, не будет думать о том, что их предки были великими воинами. И если вдруг придет беда и застанет их неподготовленными, все будут в смятении и панике и никто не будет знать, что делать. Наконец, когда господин всецело привязывается к развлечениям, вину и праздности, он становится все более и более своенравным, пока его здоровье не начнет ухудшаться. Все вассалы будут удручены и неискренни, проводя день за днем без своего господина. В конце концов, из-за влияния злого духа может что-то случиться и с самим господином.
