и столько же ночей (с 3-го по 5-е июля включительно, или по новому стилю – с 15-го по 17-е число того же месяца). Срок вполне достаточный для полноценного отдыха 60-летнего путешественника и подробного ознакомления с городом.
Среди тюменских архивных документов июля месяца 1829 года удалось установить имя градоначальника:купец третьей гильдии Барашков Иван Васильевич (Фонд И-2, оп. 1, д. 264). Эту должность он занимал с 1827 по 1831 год. Кандидатом при Барашкове, другими словами – его заместителем, был В. Сорокин. В состав Думы входили четверо других представителей общественности города или гласных: И. Черных, С. Дьяков, А. Решетников и Д. Лапшин. Все перечисленные имена интересны в том отношении, что они были свидетелями встречи Гумбольдта в Тюмени. Интересная деталь: с начала июля и по сентябрь все протоколы городской Думы, в отличие от других сроков, подписывались только Сорокиным. Малозначащая на первый взгляд особенность думской документации свидетельствует об одном: глава города все это время целиком уделил встречам и проводам высокого гостя. Надо полагать, кортеж Гумбольдта он встречал задолго до прибытия в город где-то на рубеже двух губерний – Пермской и Тобольской, а это в 70 верстах от Тюмени по проселочной, плохо проходимой и разбитой дороге, и сопровождал ученого до уездного центра. Здесь, вероятнее всего, принимал его у себя дома, а затем провожал экспедиционный отряд до Тобольска. Вряд ли ошибусь, если скажу, что еще задолго до приезда Гумбольдта в Тюмень Барашков, уезд которого граничил с соседней губернией, получил от тобольского губернатора В.А. Нагибина строгое указание и под личную ответственность привести в порядок сибирский тракт на участке от границы до Тобольска. Не этим ли объясняется длительное отсутствие Барашкова в Тюмени?
Легко сказать, что высокий гость останавливался в доме градоначальника. А где размещался этот дом? Сохранился ли он до нашего времени? Пришлось заняться поисками и анализом хронологии строительства первых гражданских и представительских зданий. Так, до 1810 года в Тюмени на углу улиц Полицейской и Знаменской были построены каменные сооружения чисто гражданского назначения: двухэтажный дом градоначальника с обширным полуподвальным помещением (илл. 26) и рядом в сторону берега реки – одноэтажная гауптвахта во дворе. После завершения строительства первый этаж здания временно передали городской Думе, а другой занимал под квартиру сам городничий. Неудобное соседство устранили только четверть века спустя в 1834 году, когда в городе появилось отдельное здание Думы (илл. 27). С этого времени двухэтажное жилище городничего на долгие годы стало резиденцией меняющихся хозяев города. Позднее здание перешло в ведение Военного присутствия, затем оно стало приютом тюменской жандармерии, а с советского времени, как и сейчас, принадлежит военному комиссариату.
Нет сомнения, что именно в этом доме, наиболее представительном и вместительном, городничий И.В. Барашков счел за честь поселить у себя Гумбольдта. Здание по улице Володарского, 5 (Знаменской) сохранилось до нашего времени почти без внешних изменений (илл. 28). Разве что пристрой-новодел, притулившийся к дому справа от крыльца, смотрится уродом, упрекая современных чиновников от архитектуры за их равнодушие и отсутствие интереса к истории города. К удивлению (зданию-то почти два столетия!), хорошая сохранность стен обнаружена и со стороны двора, включая и экзотические крылечки (илл. 29). Можно высказать некоторые предположения о комнатах, в которых остановились Гумбольдт и его спутники, если внимательно разглядеть план здания (илл. 30). Скорее всего, высоким гостям был отдан весь второй этаж с впечатляющим видом из окон на величественный разлив Туры и Заречье. С домом соседствует позорно заброшенная городом и стыдливо отгороженная от него бетонным забором бывшая гауптвахта. Она – старейшее каменное здание в историческом центре Тюмени, покорно ожидает свою гибель: береговой обрыв подошел к самым стенам. Управлению по сохранению памятников, приличия ради и для сохранения собственного реноме, следовало бы убрать со стены умирающего шедевра охранную доску с циничным упоминанием об «охране» оного государством. Либо военкомату следует проявить инициативу и взять под свои хлопоты весь ансамбль, включая гауптвахту, да убрать бетонный забор, угрюмое соседство которого с памятником архитектуры более чем неуместно.
С достаточной долей вероятности можно предположить, что Барашков не удержался от соблазна показать Гумбольдту собственные рабочие апартаменты на первом этаже и проект строящегося здания Думы – самого солидного сооружения города. Посетили они и старый Благовещенский Собор (илл. 31). Кроме того, спутники Гумбольдта, а может, и он сам, не обошли вниманием собрание архивных документов в первом каменном вместилище при Соборе – бывшем денежном амбаре. До нашего времени эти два здания – Собор и хранилище, не дошли. Собор разрушили, а амбар сполз в Туру.
Итак, в Тюмени места, связанные с пребыванием Гумбольдта, с достаточной степенью достоверности стали известны. Добавлю: не только к нашему удовольствию, но и к радости наших многочисленных немецких гостей, на дотошные вопросы которых мы теперь уверенно можем строить свои ответы. Была бы весьма уместной рекомендация местным властям об установке на здании по улице Володарского, 5, по соседству с имеющейся охранной доской, мемориальной доски с текстом о пребывании в городе 3 – 5 (15–17) июля 1829 года всемирно известного германского ученого А.Ф. Гумбольдта. Можно не сомневаться, что наши гости из других городов России, а также зарубежья, в том числе из Германии, не говоря уже о тюменцах, по достоинству оценят этот благородный шаг руководства областного центра.
Одними из самых ярких месяцев пребывания А.Ф. Гумбольдта в России стало его путешествие на Урал и в Западную Сибирь. Единственное, о чем сожалел неутомимый естествоиспытатель, – это неосуществленная его мечта о посещении берегов Байкала. Кто знает, какие бы еще открытия совершил любознательный и наблюдательный гость России. Никто же до него не смог обнаружить признаки Пермской геологической системы, на которые впервые обратил внимание ученый при проезде по Западному Уралу. Там же Гумбольдт, по аналогии с геологическим строением Бразилии, обнаружил признаки алмазоносности и нашел кристалл алмаза. На реке Реж он усмотрел наскальные надписи древнего человека, а на берегу реки Туры у деревни Криводаново под Тюменью в ожидании парома выкопал кости мамонта.
А.Ф. Гумбольдт прожил долгую
