Наконец, надо учитывать наличие субъективного фактора, то есть особенности исследователей — людей с их ментальностью, которую невозможно учесть ни в какой исходной модели. Отсюда возникает то, что в естественных науках называется «шумом».
Это можно проиллюстрировать примером кипящего чайника. Объективная закономерность заключается в том, что если к воде подводить тепло, то она закипит. Но кипеть она будет при разных температурах в горах и на равнине, что есть особенность проявления общей закономерности в данных условиях. Но человек может не доводить процесс до кипения, сняв чайник с огня! Это и есть субъективный фактор в проявлении объективной закономерности.
Если в математике обнаружение примера, противоречащего высказанному утверждению, становится достаточным основанием, чтобы отвергнуть это утверждение, то в общественных науках всегда следует помнить о взаимоотношении общего, специфического и единичного. И понимать, что предложенная теоретическая схема весьма далека от реальных проявлений! Так, наша концепция «русских горок» — это общая модель. Вопросу, как она реализовалась в реальности — и в специфических условиях каждой конкретной эпохи, и в единичных личностных проявлениях (деятельности отдельных руководителей) — посвящена эта книга.
Чтобы делать надёжные выводы из известных исторических процессов, необходимо ориентироваться не на одиночные события, а на некоторые статистически достоверные результаты. Кроме того, всегда нужно следовать некоторой соразмерности, а именно, занимаясь деталями, помнить, в связи с какой общей задачей мы ими занимаемся. А выдвигая общие положения, не следует забывать, на базе каких конкретных фактах они выдвигаются.
История физики даёт нам один очень важный методологический принцип, который мы предлагаем назвать «принципом Кулона». Вот его суть. Шарль Кулон, когда он приступил к своим работам по электричеству, уже был признанным авторитетом в теории упругости. Благодаря этому он сумел создать уникальный прибор — крутильные весы, которые и применил в своих исследованиях по взаимодействию электрических зарядов. То, что он создал достаточно точный прибор, это понятно. Чем точнее прибор, тем с большей точностью можно обнаружить существующую закономерность. Известно, что в дальнейшем ряд его последователей, сделав более или менее точный прибор, не получили той закономерности, которую получил Кулон.
Но есть и вторая сторона этого дела. Прибор Кулона всё же был достаточно грубым. Так вот, благодаря именно этому большое количество дополнительных закономерностей не смогли закрыть основную — и он достиг результата. Мы не знаем, случайно это получилось или нет, но смысл «принципа Кулона» заключается в том, что стремясь обнаружить ту или иную закономерность, следует иметь достаточную точность. Её превышение может привести к тому, что искомая закономерность не будет обнаружена из-за маскирующих её «шумов».
Для всех видов на Земле действует общий экологический закон: при благоприятных условиях внешней среды идёт быстрый рост численности популяций, пока влияние ёмкости среды обитания не положит этому предел. С другой стороны, избыточная численность популяции обедняет и разрушает среду обитания.
Ёмкость среды следует отличать от такого понятия, как ресурс. Если второе определяет, сколько вообще может среда прокормить особей, то первое учитывает не только, как много особей может прокормить среда сейчас, а и то, сможет ли она после этого восстановиться. Ясно, что ёмкость среды меньше, чем её ресурс. Поэтому численность может превысить ёмкость среды, но не может превысить максимальный ресурс. Но если ёмкость среды будет превышена, то это скажется на уровне ресурса среды: он уменьшится.
В таком случае наступает экологический кризис, в течение которого численность популяции резко снижается до уровня более низкого, чем деградировавшая ёмкость среды; это позволяет среде постепенно восстановиться, а вслед за этим обычно опять начинается рост численности популяции.
После ряда переколебаний (прохождения фаз роста и спада с уменьшающейся амплитудой) наступает период стабилизации, когда численность популяции начинает соответствовать ёмкости среды.
В целом колебания численности людей следуют общим биологическим законам, действующим в отношении всех биологических существ. Но есть и отличия. Другие живые организмы имеют, в общем-то, фиксированный уровень потребностей. А человек, как показывает его история, постоянно увеличивает потребности на своё содержание. А это значит, что не обязательно увеличивать количество людей на данной территории, чтобы достичь кризиса, — достаточно при той же численности увеличить потребление.
Вот простой пример. Некое кочевое племя находится в фазе стабилизации. При контакте с оседлой цивилизацией кочевники узнают, что у неё имеется ряд очень полезных предметов. Например, железное оружие, посуда, ткани, украшения, зерно. Надо бы купить. Но чтобы что-то купить, сначала следует что-то продать. А что? Конечно, скот. Но у них его как раз столько, сколько надо для себя, и чтобы покупать, пришлось разводить больше скота. А его количество было в фазе стабилизации со средой. Увеличили стадо, и… численность скота через некоторое время начала падать из-за исчерпания ёмкости среды! А люди-то живут со скотоводства. Значит, хочешь жить хорошо, либо уменьшай свою численность, либо расширяй территорию.
Но человек своей деятельностью не только подрывает ёмкость среды, но и наоборот, может увеличивать её. Ещё в XIX веке было показано, что ёмкость среды зависит от уровня экономического развития человеческого сообщества. Так, в период собирательства и охоты каждому члену сообщества нужны были огромные просторы, чтобы добыть необходимые средства к жизни. Так, например, у эскимосов на каждую сотню квадратных километров приходится всего только по два человека населения; в Амазонии на том же пространстве живёт три человека. В скотоводческом обществе та же площадь может прокормить уже значительно большее количество людей, но всё-таки очень немного. До революции в Киргизских степях на километр приходилось по одному жителю, а в Туркестане от 0,5 до 2,7 человека. При переходе к земледелию население может ещё больше увеличиваться: в благоприятных условиях может прокормиться с одного квадратного километра более 160 человек. Наконец, в период, когда население начинает получать пищу из других мест, а за это платит своими промышленными товарами, считали, что плотности населения почти нет пределов. В правильности такого мнения учёных того времени убеждало то, что целые торговые народы существовали на очень малом пространстве.
Делая вывод о тесной связи между количеством населения и степенью экономического развития, учёные прежних веков (да и нынешние) считали великим благом для страны, чтобы население в ней росло как можно быстрее. Правительства, в свою очередь, принимали (и принимают) всевозможные меры для ускорения роста населения; давали, например, премии женатым и многосемейным, устанавливали налоги для холостяков и т. д.
Но уже тогда появились и другие мнения. В последнем десятилетии XVIII века сильно вырос рабочий класс в Европе, и вместе с тем обнаружилась его крайняя необеспеченность: нищета и голод в невиданных до того размерах. Под впечатлением этих ужасов английский экономист Т. Мальтус (1766–1834) написал свою знаменитую книгу, в которой возлагал всю вину за нищету рабочего класса на него самого — на его непредусмотрительное размножение, и доказывал, что население возрастает вообще гораздо быстрее, чем увеличиваются средства существования, в силу неизбежного закона природы. Идеи Мальтуса были восприняты крупнейшими экономистами (Адамом Смитом, Ж.Б. Сэйем, Дж. Миллем и другими); Давид Рикардо включил эти положения в разработанную им теорию заработной платы.
В конце XIX века в Англии, а особенно во Франции, прирост населения значительно уменьшился или даже вовсе приостановился. Мальтузианство стало быстро терять здесь приверженцев: решили, что оно верно не для всех времён и не для всех народов.
Первая мировая война, голод и революции 1917–1922 годов дали идеям Мальтуса новую жизнь. Выдающийся экономист Джон Мэйнард Кейнс (1883–1946), проанализировав данные статистики, показал, что накануне войны в Европе наблюдались признаки перенаселения, что именно оно в конечном счёте вызвало Первую мировую войну и революцию в России. Так прав Т. Мальтус или нет?
Ещё в 1845 году П.Ф. Ферхюльст вывел уравнение, описывающее поведение численности популяции обезьян, находящихся на острове, то есть в изолированной системе, при достаточно большом времени наблюдения. Уравнение получилось нелинейным, так как в нём было учтено, что количество ресурсов ограничено. Провести полный анализ тогда было затруднительно, сегодня же его можно найти в книге профессора В.Н. Жигулёва «Динамика неустойчивости». Оказалось, что характер устойчивого состояния такой системы зависит от темпа потребления, который для животных определяется их численностью и способностью к выращиванию жизнеспособного потомства. А для человека, как мы говорили выше, помимо этого, ещё и от уровня потребностей отдельного индивида.
