Испытав секьюритизационную схему на Кактусе и Газовом Банке Энрон принялся полным ходом применять ее и в остальных проектах — в первую очередь, зарубежных. Эта тенденция не осталась без внимания. Уже в следующем 1992 году аналитик рейтингового агентства Standard & Poor's Джон Биларделло (John Bilardello) высказал опасение по поводу снежного кома долговых обязательств, которые Энрон вывел за пределы собственного баланса и переложил на плечи многочисленных целевых компаний и партнерств. Большая часть этого долга приходилась на строительство различных электростанций и силовых установок за пределами США. По славам Биларделло, в начале 90-х годов Standard & Poor's был вынужден регулярно фиксировать за Энроном по 2 миллиарда новых долговых обязательств для того, чтобы оценивать инвестиционные риски. Эта сумма на порядок превосходила долги остальных энергетических компаний. «Со временем мы привыкли к международной стратегии Энрона, которая заключалась в строительстве электростанций, реализации производимой энергии и итоговой их перепродаже, — вспоминает Биларделло, — однако мы были вынуждены присваивать Энрону самый низкий рейтинг инвестиционого класса на протяжении более десятка лет».
1992: Игра в классики
Расправившись с долгами (по крайней мере на бумаге), Энрон приступил к активному продвижению по трем направлениям: международная экспансия, политическое лоббирование и финансовый трейдинг. В балансе за 1992 год читаем гордое признание: «Энрон управляет самым большим в мире портфелем бумаг с фиксированной прибылью и деривативов на контракты по поставке природного газа».
В 1992 году Энрон анонсировал планы масштабных совместных проектов в России, Европе и Латинской Америке. Главным же успехом явилось приобретение доли аргентинской Transportadora de Gas del Sur — самого большого газопровода в Южной Америке, протяженностью более пяти тысяч километров. TGS обслуживал 4.3 миллиона потребителей.
Энрон приобрел непрямой интерес в TGS (то есть через промежуточное совместное предприятие) в газопроводе у аргентинского государства. И что характерно: уже через два года перепродал всю долю (17.5 %) своему подразделению Enron Global Power & Pipelines L.L.C., зарегистрированному в Делаваре. Ну неинтересно было Энрону заниматься такими скучными вещами, как газопроводы и трубопроводы, что ж тут поделать? Старым кадрам, может, и было интересно, а вот Скиллингу и Фастову — нет. Потому, наверное, и не складывались отношения между «газовщиками старой закваски» и молодым незнакомым племенем. Возьмем, к примеру, Дэна Райзера, трубопроводного специалиста, доставшегося Энрону в наследство от InterNorth и волею судеб попавшего в проект Газового Банка в прямое подчинение Скиллингу. Как-то на исходе трудовой недели, в пятницу после обеда, Дэн сказал в кабинете Скиллинга, что собирается уйти сегодня пораньше, чтобы подготовить своих детишек к соревнованию по футболу. «Мне это очень помогает хоть немного отвлечься от работы, — поделился сокровенным Райзер и спросил: — А вы, Джеф, что делаете, чтобы отвлечься от бизнеса?» «А я никогда от него не отвлекаюсь», — в голосе Скиллинга звучал суровый упрек. Еще через две недели Скиллинг вызвал Райзера и отчитал за плохую результативность его подчиненных. Райзер попробовал возразить: «Просто рынку не по душе сделки Энрона». «Чушь собачья», — сказал Скиллинг и перевел Райзера обратно в газопроводный филиал.
Другое дело — создание виртуальных финансовых схем. Да и доходнее. Ведь все международные сделки Энрона, связанные со строительством электростанций и газопроводов, на поверку оказывались чистый пусканием пыли в глаза, приносящим жалкие крохи. Как с горечью заметил один бывший сотрудник компании: «Наши международные проекты были частью самонадеянного невежества, мы всюду растекались тонкой пленкой и поэтому не могли правильно оценивать риски». Аналитик Джон Олсон из хьюстонского агентства Sanders Morris Harris назвал планетарную экспансию Энрона «игрой в классики по всему свету, которая приносила лишь случайную прибыль».
Так что основные деньги ковались на родине. Большей частью на бирже. Однако на родине существовали неодолимые препоны из-за отсутствия дерегуляции сырьевого рынка. Эти препоны вязали Энрон по рукам и ногам, не позволяя развернуть широкомасштабный трейдинг ценными бумагами, производными от сырьевых фьючерсов.
Не удивительно, что Энрон ни на мгновение не ослаблял политическое лоббирование как на штатном, так и на федеральном уровнях. В 1992 году Кеннет Лей становится сопредседателем национальной конвенции GOP [76] , которая проходила в Хьюстоне. На этой конвенции друг Лея, Джордж Буш-старший, был выдвинут на второй президентский срок. Буш тогда не прошел, но главное — Лей закорешился с его сыном (теперь понятно, откуда пошло это ласковое «паренёк Кенни»?). На протяжении последующих лет Лей и Буш-младший регулярно общались, проявив широту взаимных интересов: вопросы энергетики, празднование дня рождения, повреждение коленки.
Когда «Дабл Ю» [77] ринулся на абордаж Белого Дома, «паренёк Кенни» и могучий Энрон не заставили себя ждать, став одними из самых щедрых вкладчиков в дело общей победы. Лей вступил в ряды доблестных «Пионеров» [78], группа сторонников, каждый из которых лично внес не менее 100 тысяч долларов в копилку кандидата. «Пионеры» активно вливали средства и на пересчет результатов голосования в штате Флорида. Сто тысяч долларов отстегнул Джорджу Бушу и Джефри Скиллинг. Столько же поднесли и от имени самой корпорации Энрон. В процессе формирования кабинета Кеннета Лея прочили на должность секретаря (министра, то есть) по энергетике. И хотя Лей министром не стал, но зато пролоббировал назначение своего протеже Пэта Вуда на пост председателя федеральной энергетической регуляционной комиссии. Да и сам активным образом участвовал в процессе формирования энергетической политики республиканского правительства [79].
Если вы думаете, что Энрон в 1992 году сделал ставку на одну карту, то ошибаетесь. Отношения с демократами были не менее теплыми и дружественными: Кеннет Лей выступал в своей любимой роли (советника по энергетическим вопросам) с равным успехом и при администрации Билла Клинтона. На уровне штата Энрон придерживался той же политики: в 1994 году на выборах губернатора Кеннет Лей делал пожертвования как в копилку Буша-младшего (который и победил), так и кандидатше от демократической партии Энн Ричардс. И все это — с прямо-таки восточной щедростью: Буш получил 238 тысяч долларов, сегодняшний губернатор Рик Перри — 187 тысяч, бывший председатель верховного суда штата Грег Абботт обрел скромные 12600 долларов, а генеральный прокурор Джон Корнин — 158 тысяч.
Да и вообще, Энрон отличался широтой взглядов. Согласно Центру ответственной политики [80], Кеннет Лей и другие высокопоставленные служащие Энрона только в 2000 году потратили 2.4 миллиона долларов на лоббирование Белого Дома и Конгресса. Известно, что «вспомоществления» от Энрона получили 71 сенатор и 188 конгрессменов. Забавно, что сразу же после крушения Энрона целая ватага политиков ринулась демонстративно возвращать «пожертвования», надеясь соскочить с тонущего корабля. Но так поступили самые глупые. Те, кто поумнее, учредили фонд помощи бывшим служащим Энрона [81].
Надо особо отметить заботливое отношение Энрона к тем, кого он приручил. После окончания политической карьеры под заботливым крылом хьюстонской компании (то есть в штате Энрона) находили прибежище многие «тузы», например, бывший госсекретарь Джеймс Бейкер или, скажем, глава администрации Билла Клинтона Томас МакЛарти.
Такая вот славная политическая стезя сложилась у нашего энергетического героя. Нам еще неоднократно придется возвращаться к маневрам Энрона в кулуарах власти, пока же заметим, что уже в том же 1992 лоббирование принесло первые сочные плоды: эпохальный Закон об энергетической политике (Energy Policy Act), о котором так много и часто говорил Энрон, был наконец принят Конгрессом!
Глава 8. Свистунья и виджиланти
В начале 90-ых формировался костяк кадровой гвардии Энрона, которой предстояло воплотить в жизнь «новые деловые принципы». Сначала пришел Скиллинг, затем Фастов. В 1993 году в Энрон появилась Шеррон Уоткинс. Та самая Шеррон Уоткинс, легендарная «свистунья» [82], отправившая 15 августа 2001 года Кеннету Лею анонимное письмо — роковой выстрел в горах, после которого снежная лавина смела Энрон с корпоративного горизонта Америки.
В глазах американской общественности Шеррон — отважная «виджиланти», бдительная гражданка, отдаленно напоминающая Павлика Морозова, однако лишенная негативного флёра последнего. Удивляться тут нечему: на каждом американском хайвэе красуется плакат, призывающий стать героем (именно так!), набрать указанный телефонный номер и заложить соседа по трафику — нарушителя скоростного режима. Так что стучать — общественно полезное и почетное дело.
