Наши слова о том, что были непосредственные контакты на вербальном уровне, когда шла обработка обычными словами, совсем не исключают того, что могло быть использовано пси-оружие либо любые другие технические, медикаментозные, сильнодействующие, гипнотические и прочие средства воздействия. Просто тут я совсем не специалист, а судить на основе газетных материалов затруднительно. Но и не упомянуть я здесь об этом не могу. Во всяком случае Г.И. Янаев описывает то свое состояние как полное беспомощности[734].
Надо сказать, что и В.А. Крючков полагал, что для него тоже все обойдется вполне удачно. Для этого суфлеры приготовили успокоительную версию: «Пострадают все, кроме вас. Вы нам еще нужны». По методу аналогии можно сделать предположение, что В.А. Крючкову говорили, что его отправят в отставку за то, что не заметил заговора. Накануне из-за разыгранной неудачи с Вильнюсом Ф.Д. Бобкова отправили в отставку. Обошлось ведь? Обошлось. И для В.А. Крючкова будет то же самое. И лишь потому, что эта затеянная чехарда должна была вроде бы отвечать его целям, он и приступил к игре. Могло быть так, что о том, что и ему предстоит оказаться в СИЗО, он узнал уже в конце «спектакля» вместе со зрителями. А могло быть и так, что он предусмотрел угрозу своей личной безопасности и знал личный канал ухода из-под удара.
Так была задумана и устроена эта операция, что ради ее успеха обмануть надо всех. Он «дурит» всех, абсолютно всех: М.С. Горбачева, гэкачепистов, подчиненных сослуживцев, жену и проч. домочадцев, следователей, журналистов и аналитиков, читателей и вообще всех сограждан. Включая и самого себя, ведь урон — хотя и незначительный — наносится и ему: кто-то гуляет на свободе, а он вынужден некоторое время провести в номере. И еще вопрос: а нужен ли он, а выйдет ли он вообще из камеры. Только не тех, кто с ним в доле, и не тех, кто ждет, когда он выйдет на свободу: с ними все серьезно, и тут — без дураков.
Он сыграл и белыми, и черными. Он сделал вид, что играет за команду белых. Он подавал сигналы, что играет за черных. Но он вел свою и только свою партию. И оттого был уверен в выигрыше.
У него уже был большой собственный опыт, который можно отнести уже к историческому. Он наблюдал или был на втором плане в делах подобного рода. Венгрия. 1956 г. Тогда на его глазах разыгрывалась подобная драма вокруг антикоммунистического мятежа. Можно было сразу же запросить помощь из Москвы и подавить недовольство еще на стадии массовых беспорядков. Нет. Совпосол Ю.В. Андропов до последнего оттягивал ввод войск в Будапешт, позволяя разгораться страстям все более и более. Наконец, когда этот бунт достиг своего пика, совпосол дает сигнал в Москву, и уже только потом в страну вводятся войска. Максимум убитых как с той, так и с другой стороны. Афганистан. 1979 г. Снова Ю.В. Андропов. Как пишут (это, конечно же, еще отдельная тема и мы должны поговорить о ней поподробнее), вначале он был против каких бы то ни было жестких мер. Но в Кабуле один за другим происходят беспорядки и восстания военных, Амин устраивает переворот и уничтожает Тараки. Стоит добавить и внешний фактор. Ю.В. Андропов начинает манипуляцию наиболее авторитетных членов Политбюро. И началась афганская военная драма. Амина можно было и не убивать. Такое начало сразу «замазывало» «шурави» в крови. Правда, тогда на него было бы невозможно навесить ярлык агента ЦРУ… Если бы в СССР была хоть какая-то независимая политологическая экспертиза, то их игру можно было бы давно вычислить. А так «события в Венгрии в 1956 г. или в Чехословакии в 1968–1969 гг. так и не подверглись серьезному критическому анализу в советских директивных кругах. Ограничились теми политическим оценками, которые (…) никак не ориентировали тогдашних лидеров на поиск причин болезни и подбор подходящих лекарств против них»[735]. Но, увы… в ходу были одни «строители коммунизма».
Стоит понимать, что мы — в силу ограниченности темы книги — излагаем лишь часть целого, ибо во всей своей полноте картина была такой: «…заговор был, и не один. Был заговор Горбачева и его сторонников. Был заговор тех, кто хотел сбросить Горбачева, — консервативной части партийного и советского руководства. Был заговор со стороны прозападных радикалов, поставивших на Ельцина. И был четвертый заговор — это заговор высшего руководства КГБ СССР, прежде всего в лице Крючкова и Бобкова. Все они играли в свою игру, и в результате получилось то, что получилось»[736]. Так все эти люди вступили в большую игру, где ставкой была жизнь и смерть Советского Союза.
Москва
В 3.30 В.А. Крючков провел совещание с членами Коллегии. Он сказал, что М.С. Горбачев изолирован. Потом пространно поведал, что перестройка, как она изначально задумывалась, кончилась. Демократы не способны взять власть по-настоящему. В 4.00 ему на стол положили документы ГКЧП в окончательном варианте. В 5.01 он приказал В. Лебедеву отправить командующему войсками МосВО Н.В. Калинину чистые бланки распоряжений об административных арестах. В 9.00 отправился в Кремль на заседание ГКЧП. На нем было принято 2 решения: 1. Провести пресс-конференцию в 17.00. 2. Объявить в Москве комендантский час[737].
Тогда же «группу „А“» двинули в район Архангельского. Учитывая, что охрана Б.Н. Ельцина была способна оказать сопротивление, группа «альфовцев», со средствами связи и в количестве 60 чел., выдвинулась к месту назначения и расположилась кольцом вокруг дачи. Вместе с группой «А» в Архангельское был направлен лимузин, в котором президент России при необходимости должен был быть в условиях максимального комфорта доставлен в Завидово. Инструктаж руководителя группы проводил лично В.А. Крючков. Зная решительность сотрудников Группы «А», «В.А. Крючков, — по словам В.Ф. Карпухина, — особое внимание обратил на то, чтобы мы вели себя по отношению к Б.Н. Ельцину как можно деликатнее. Было подчеркнуто, что всякая возможность физического или психического насилия была исключена. Крючков сказал, что только в случае согласия Ельцина он может быть перевезен из Архангельского в Завидово.
В 4 часа утра колонна из двух автобусов и трех легковых автомашин, в том числе один лимузин „Чайка“, остановилась примерно в 300 метрах от дачи Президента России. Люди в бронежилетах и с оружием вышли из машины и рассредоточились в лесу. Здесь они провели остаток ночи, пристально наблюдая за домом, в котором ничего примечательного не происходило. Ельцин в районе 22 часов прибыл из „Внуково-2“ на свою дачу и, проведя какое-то время в семейном кругу, удалился на покой. Проснулся он уже только после 6.00.
Президент АО „Российская Товарно-сырьевая биржа“ Н. Боровой потом признавал: „В 4 утра мне позвонил начальник нашей соответствующей службы и сообщил: „Свершилось!“ К 6 часам я уже знал обстановку в Москве, расклад сил в государственных структурах, отреагировавших на происходящее весьма неоднозначно. Поступившая информация из самых разных источников позволила мне довольно быстро прийти к выводам, которые меня первоначально поразили. Не проработаны планы, тактика, не говоря уже о том, что совершенно не учитывались серьезные изменения, происшедшие в стране. Почти сразу пришло понимание того, что это чистейшей воды авантюра. Дополнительные сведения по регионам, поступившие где-то около 8 часов, показали, что руководители заговора проиграли. Просчитав все, можно было уже утром прогнозировать время, которое они могли использовать, несмотря на ввод войск в столицу. Конечно, нам очень помогли наши структуры безопасности, созданные не от хорошей жизни, а по необходимости. В этой экстремальной ситуации они сработали очень четко: связались по своим каналам с нужными людьми, вышли на „Белый дом““»[738].
Согласно объяснению начальника секретариата п-ка В.А. Сидака, изъятому у него в ходе служебного расследования, в 6.00 он был вызван в кабинет Председателя. В его кабинете был В.Ф. Грушко, сам Крючков, видимо, только что проснулся и слушал сообщение радио, делая пометки на каких-то материалах. Вначале он дал указание перепечатать 1 или 2 листа постановления о вводе ЧП с его правкой: было заменено выражение «на всей территории СССР» на «в отдельных местностях» и еще что-то. Затем, примерно в 6.20, он отдал все материалы и дал указание срочно направить их по широкой разметке во все органы и войска КГБ, а также снять для него один экземпляр копии всех материалов[739].
103-я гв. ВДД погранвойск КГБ, 75-я МСД погранвойск КГБ, 48-я МСД спецназа и 27-я гв. ОМСБр спецназа получена шифрограмма Председателя КГБ № 204 на приведение органов и войск в повышенную боеготовность. Позднее была получена шифрограмма № 208, в которой конкретизировалось проведение отдельных мероприятий повышенной боеготовности.
