Готовились к диверсионным действиям и воздушно-десантные части и подразделения. История создания Воздушно-десантных войск в СССР говорит о том, что данный род войск на самом начальном этапе своего развития представлял собой действия небольших диверсионных подразделений в тылу противника, не предназначавшихся для открытого боя с противником. По этому пути, по мнению зарубежного военного историка Т. Уайта, шло также военное строительство диверсионных сил в иностранных армиях. Поэтому с описания диверсионных действий во время первой мировой войны во Франции и Германии начинала исследование этого вопроса группа авторов во главе с бывшим командующим ВДВ генерал-полковником Е. Н. Подколзиным. И только по мере улучшения тактико-технических возможностей самолетов по десантированию личного состава и техники, увеличению числа авиадесантных отрядов началось увеличение количества десантируемых сил и средств и, соответственно, подготовка к ведению обычных боевых действий в тылу противника.
Осенью 1932 года в Ленинградском военном округе проводились специальные учения, на которых воинские партизанские формирования, сформированные из выпускников партизанских спецшкол, показали высокую эффективность действий в тылу противника. На них впервые были организованы диверсионные действия на железных дорогах с применением экспериментальных противопоездных мин. Свыше 500 выпускников партизанских спецшкол участвовали в Бронницких учениях под Москвой. В 1933 году в Украинском военном округе проводятся специальные учения с привлечением диверсионных отрядов и авиации. По их итогам делается вывод, что заранее обученные подразделения при управлении из единого центра в состоянии провести внезапную и широкомасштабную операцию, которая парализовала бы все коммуникации в западных областях Украины и Белоруссии, занятые условным противником…
Однако в июне 1937 года высшее военные руководители, допускавшие возможность ведения боевых действий на территории СССР, в приказе Наркома обороны Маршала К. Е. Ворошилова о «раскрытии Наркоматом внутренних дел предательской, контрреволюционной военной фашистской организации в РККА» были обвинены в том, что «пытались подорвать мощь Красной Армии и подготовить ее поражение в случае войны».
Репрессиям подверглись не только люди, но и их книги и документы. В 1928 г. проблеме подготовки и ведения партизанских действий посвятил свой труд «Партизанство» заместитель начальника разведывательного отдела штаба Украинского военного округа П. А. Каратыгин, однако обнаружить эту работу нигде не удалось. По-видимому, труд попал в число книг, подлежащих уничтожению согласно приказу Народного комиссара обороны СССР № 147 от 10 августа 1937 г. «О назначении комиссии для изъятия политически вредной и устаревшей военной и военно-политической литературы»[35].
В результате репрессий 1937–1938 годов обученные и подготовленные, как их тогда называли, кадровые советские диверсанты были поголовно уничтожены. Уцелели только те, кто до начала массовых расстрелов был отправлен в Испанию. Все партизанские отряды были расформированы, а тайники с оружием, боеприпасами и минно-взрывными средствами демонтированы. Сами термины «диверсия», «диверсионная деятельность», «диверсант» и т. п. стали применяться исключительно в отрицательном смысле и только применительно к врагам. Дальнейшее развитие Воздушно-десантных войск пошло по линии наращивания возможностей по ведению боевых действий в тылу противника только в форме общевойскового боя при проведении Красной Армией наступательных операций.
Однако прекращение развития различных форм малой войны в Советском Союзе не остановило стремительное развитие теории и практики диверсионных действий во время гражданской войны в Испании. У испанцев, которые в последний раз партизанили против Наполеона, не было ни навыков, ни специалистов-диверсантов, способных решать специфические задачи партизанской борьбы в тылу современной регулярной армии.
По инициативе старшего советского военного советника Я. К. Берзина осенью 1936 года среди советских добровольцев там оказались и специалисты по диверсионным действиям И. Г. Старинов, Н. А. Прокопюк, А. К. Спрогис и другие. Свою деятельность в роли советников и инструкторов они начали с создания в составе республиканской армии небольших диверсионных групп.
Первой в декабре 1936 года в Валенсии была сформирована диверсионная группа капитана Доминго Унгрия в составе 12 человек. Результативные действия группы в течение трех месяцев при осуществлении диверсий на железных и шоссейных дорогах, особенно после успешного крушения воинского эшелона со штабом итальянской авиадивизии, приводят Генеральный штаб республиканцев к решению о формировании специального батальона для действий в тылу противника. Личному составу батальона был установлен полуторный оклад денежного содержания и авиационный паек. К ноябрю 1937 года в составе республиканской армии действует уже XIV партизанский корпус численностью около 3000 человек. За 10 месяцев диверсантами корпуса было совершено около 200 диверсий и засад, в которых противник потерял около 2000 человек, сотни единиц военной техники, тысячи тонн боеприпасов, горючего и других материальных средств. Потери корпуса при этом составили всего 14 человек[36].
Во время действий специальных формирований в тылу франкистов были найдены многие новые приемы и способы диверсионных действий. Впервые систематически использовались автомобили, в том числе трофейные, для действий диверсантов в тылу противника. Было налажено использование штатных боеприпасов для извлечения из них тринитротолуола. Целью диверсий на железных дорогах ставится отвлечение максимально возможного количества войск для их охраны в период проведения операции войск на фронте.
В целом диверсионные действия во время гражданской войны в Испании приобретают форму систематических специальных действий на железных и шоссейных дорогах в тылу противника. Гражданская война в Испании показала высокую эффективность диверсионных действий в тылу противника, что привело к формированию в составе республиканской армии IV партизанского корпуса. Однако положительный опыт специальных действий не был использован советским военно-политическим руководством.
Советское военное искусство на этапе 1918–1937 гг. в понятие малой войны вкладывало такие формы вооруженной борьбы в тылу противника, как партизанство-повстанчество, партизанство войскового типа и диверсии. Все три формы при этом рассматривались как составные части классовой борьбы. Одновременно с классовым пониманием форм вооруженной борьбы в тылу противника партизанские действия являлись составной частью использования регулярных вооруженных сил. До 1938 года подготовка соединений, частей и подразделений Красной Армии к партизанской борьбе являлась составной частью оперативной и боевой подготовки войск, особенно приграничных округов.
2.2. Содержание и формы специальных действий: 1938–1950 годы
Второй этап (1938–1950 гг.) советского периода развития теории и практики специальных действий в своем начале характеризуется резкими изменениями в доктринальном подходе к этой проблеме. Официальная система взглядов на ведение войны после 1938 года более не допускает возможности какого-либо глубокого прорыва крупных группировок противника на территорию СССР и достаточно продолжительного нахождения на ней неприятельских войск. Соответственно, партизанские действия в оперативном и стратегическом масштабе не рассматриваются как одна из задач теории и практики военного искусства.
Боевая практика советско-финской войны в 1939 году заставила Разведывательное управление Ленинградского военного округа предпринять попытку формирования нештатных разведывательно-диверсионных подразделений, предназначенных для действий в тылу противника.
Однако вследствие поспешной подготовки, недостаточного вооружения и снаряжения значительная часть диверсионных групп погибла от холода, более трети групп попали в плен. Опыт войны с финнами убедительно доказал, что даже самые простые, но умело поставленные мины способны нанести наступающим войскам ощутимый урон, существенно снизить темп наступления, затруднить использование путей сообщения войсками и организацию подвоза предметов снабжения.
Однако единственным практическим выводом, который был сделан в организации диверсионных действий, стала реорганизация 5-го отдела (специального диверсионного) в составе Разведывательного управления Генерального штаба и введение в состав разведотделов штабов приграничных военных округов отделений «активной разведки». Практическая работа по формированию штатных диверсионно-разведывательных формирований и их подготовке в мирное время организована не была.
