Немцы тем не менее раздражались и в отместку стали подлавливать советских чекистов на разных проступках. Например, если кто-то увлекался выпивкой или заводил роман на стороне, немецкие братья с удовольствием доносили об этом в советское посольство и радовались тому, что незадачливого сотрудника КГБ в двадцать четыре часа отправляли домой.
Немецкие чекисты следили не только за своими советскими коллегами, но и даже за советским послом. Этим занимался сам министр государственной безопасности ГДР Эрих Мильке, генерал армии и член политбюро.
Бывший советский посол в ГДР Вячеслав Кочемасов прекрасно помнит, как это происходило:
— Я знал, когда меня Мильке записывал, когда перестал это делать. Вначале он следил за каждым моим шагом. Он в каждый конкретный момент знал, где я нахожусь. Еду в Вюнсдорф, в ставку нашей группы войск, — он точно знал, куда и к кому я еду, сколько там пробыл, когда вернулся в Берлин. Один раз он даже похвалился тем, что он все знает обо мне. Поэтому я был с ним очень осторожен.
— Это значит, что министр госбезопасности постоянно следил за советским послом?
— У него были свои методы наружного наблюдения, — усмехнулся Кочемасов. — Это сложнейшая система! Надо было поискать такую разведку и контрразведку, как в ГДР.
Слежка за советским послом не смутила Москву. К 80-летию министру госбезопасности Эриху Мильке присвоили звание Героя Советского Союза. У него было шесть орденов Ленина. Мильке очень ценили в КГБ. Он начал свою карьеру в тайном военном аппарате довоенной компартии Германии.
В 1931 году молодой член партии Эрих Мильке в составе боевой группы коммунистов участвовал в нападении на полицейский патруль в Берлине. Двое полицейских в звании капитана были убиты, третий — вахмистр — ранен. Мильке тогда пришлось бежать в Советскую Россию. С тех пор он тесно сотрудничал с НКВД.
— Какое впечатление производил Мильке?
— Мильке? — переспросил Кочемасов. — Этот человек не моргнет глазом и сделает то, что нужно для интересов страны, как говорится. Это человек был крепкий...
Мильке подписал инструкцию, согласно которой хорошенькие девушки, находившиеся под опекой МГБ, должны были проверять моральную устойчивость сотрудников Совета Экономической Взаимопомощи, когда товарищи из социалистических стран собирались в Восточной Германии, особое внимание уделялось советским друзьям.
КО ВСЕМУ ЛИ МОЖНО ПРИВЫКНУТЬ?
О Путине ходили разные слухи. Говорили, что во время командировки он даже выдавал себя за немца. Вроде бы иногда он, понизив голос, не без гордости сообщал питерским друзьям: ребята, имейте в виду — я столько лет проработал без единого провала.
В реальности все было несколько иначе. Путин проработал в ГДР пять лет, и вполне легально, — причем даже не в центральном аппарате представительства КГБ, а в Дрездене, где находилась небольшая группа советских офицеров связи при окружном управлении госбезопасности.
Главная задача — пытаться вербовать западных бизнесменов и ученых, которые приезжали в этот город. Неизвестно, удалось ли Путину добиться больших успехов. Вербовка — большая и редкая удача в карьере разведчика. За вербовку американца раньше давали орден. Иногда за всю профессиональную жизнь разведчику удавалось завербовать только одного человека.
Путин приехал в Дрезден старшим оперуполномоченным, потом стал помощником начальника отдела, старшим помощником начальника отдела. За что Владимира Владимировича повышали по службе?
«За конкретные результаты в работе — так это называлось, — объяснял Путин журналистам. — Они измерялись количеством реализованных единиц информации. Добывал какую-то информацию из имеющихся в твоем распоряжении источников, оформлял, направлял в инстанции и получал соответствующую оценку».
Путин говорил, что был поражен — он ехал в Восточную Германию как в европейскую страну, а понял, что ГДР «находится в состоянии, которое пережил уже много лет назад Советский Союз. Это была жестко тоталитарная страна по нашему образу и подобию, но тридцатилетней давности».
Дрезденское окружное управление МГБ располагало собственной станцией подслушивания телефонных разговоров, оборудованием для вскрытия писем. В гостиницах, где останавливались иностранцы, рядом с телефонным коммутатором находилось помещение для сотрудников госбезопасности, куда дублировались все телефонные линии гостиницы. Немецкие чекисты могли слушать разговоры своих гостей.
Начальник Дрезденского окружного управления МГБ генерал-майор Хорст Бем без особого пиетета относился к советским офицерам связи. Тем не менее немецкие товарищи, как было положено, после нескольких лет совместной службы наградили Путина бронзовой медалью «За заслуги перед Национальной народной армией ГДР» (приказ № 114/88 от 7 февраля 1988 года хранится в архивах бывшего МГБ ГДР). Это был ритуальный знак вежливости. О подлинных успехах или неуспехах офицера КГБ немецким друзьям знать не полагалось.
После крушения ГДР генерал-майор Хорст Бем покончил с собой. Говорили, что причина самоубийства — его осведомленность в особых операциях советской разведки на немецкой территории. В реальности он ушел из жизни, потому что для него, высокопоставленного офицера госбезопасности, с воссоединением Германии жизнь кончилась. Тем более, что генерал Бем считался одним из самых жестких и ортодоксальных офицеров госбезопасности. Его прислали в Дрезден в том числе с задачей присматривать за первым секретарем окружного комитета СЕПГ Хансом Модровом, пожалуй, самым интересным политиком в ГДР.
У Модрова были хорошие отношения с Советским Союзом, что не нравилось руководству ГДР. Министерство госбезопасности следило за его контактами с советскими представителями, поэтому все происходило как в шпионском фильме.
Тогдашний советник-посланник нашего посольства в ГДР Всеволод Иванович Совва рассказывал мне, как он тайно провозил Модрова в своем автомобиле с дипломатическими номерами. Ханс Модров не мог открыто приехать в советское посольство в Берлине, за которым следили немецкие чекисты. Он отпускал свою машину на одной из берлинских улиц и ждал, когда Совва за ним заедет. Модрова вели в посольскую сауну, и там уже откровенно обсуждалось положение в ГДР.
Но руководители госбезопасности ГДР все равно что-то подозревали, поэтому в Дрезден и прислали Хорста Бема, малоприятного человека, но преданного министру госбезопасности Мильке и разделявшего его идеи: все должно быть подконтрольно МГБ. На посту начальника окружного управления Хорст Бем сменил Рольфа Маркерта, подпольщика, который при нацистах сидел в концлагере Бухенвальд. Маркерта сняли с поста руководителя окружного комитета за «недостаточную настойчивость» в работе.
При Хорсте Беме ситуация, вспоминал потом сам первый секретарь окружкома Модров, радикально изменилась: «Щупальца и уши МГБ можно было обнаружить теперь повсюду... Если раньше еще поступали сведения о разоблачениях западных шпионов, то теперь вся работа госбезопасности сосредоточилась на внутренней жизни округа... Мне казалось, что Бем постоянно держит передо мной зеркало и говорит при этом: дела твои плохи, мой друг... Бем повсюду видел проявления враждебности. Если бы проявления враждебности прекратились, то Бем рухнул бы, как предмет, лишившийся опоры. Бем был заинтересован в сохранении этой атмосферы враждебности, которую в значительной степени создавал его аппарат».
Большим событием для Путина и его сослуживцев был приезд в июне 1987 года в Дрезден начальника советской разведки Владимира Александровича Крючкова. Но его не интересовала работа маленькой группы его офицеров в провинциальном городе. Он приезжал ради встречи с Хансом Модровом, которому прочили большое будущее.
Работа в братской ГДР требовала от советского человека сугубой осторожности.
Дрезден был побратимом Ленинграда. На официальном уровне в ходу все еще был лозунг «Учиться у Советского Союза — значит учиться побеждать». В реальности руководители ГДР покровительственно относились к советским коллегам, поскольку уровень жизни в ГДР был неизмеримо выше. Советский генеральный консул в Карл-Маркс-Штадте и Дрездене позволил себе несколько критически отозваться о положении дел в ГДР. Об этом доложили генеральному секретарю Эриху Хонеккеру, тот пожаловался в Москву, и консула отозвали.
Какие качества в разведчике воспитывает такая работа за границей, когда есть опасность быть разоблаченным? Когда за тобой каждый день следят, это сильно действует на психику? Или человек ко всему может привыкнуть?
— Конечно, это действует, — говорит генерал Буданов. — Находясь за рубежом, ты постоянно вынужден помнить, что можно, что нельзя. Но нас к этому готовили, проверяли, можем ли с этим справиться. Некоторые слушатели разведшколы видели, что им либо это не нравится, либо они не потянут работу в таких условиях, — уходили...
