— Сколько часов будет выпущено в рамках этой коллекции?
— Каждый сюжет будет выполнен в количестве 12 экземпляров из белого золота и 12 экземпляров из розового. Так как пока утверждены два полотна, то всего часов будет соответственно 48 штук. Мы находимся на стадии согласования третьего сюжета. Более того, мы уже приобрели права на использование сюжетов двух полотен, но пока не пришли к окончательному решению, какое из них будет взято за основу будущих часов. Сейчас наши мастера уже работают над созданием сюжета «Атака русских улан».
— И сколько будут стоить одни часы?
— Розничная цена — от 45 тысяч швейцарских франков. Или 1,5 миллиона рублей.
— Ого. Видимо, подобные коллекционные вещи рассчитаны на особых ценителей?
— Эти часы можно будет свободно приобрести в нашем бутике на Никольской улице, если успеете, конечно. Практически все часы уже предзаказаны будущими владельцами. Несколько штук получат наши партнеры, и они появятся в рознице. Не могу раскрывать имена наших клиентов, но среди них есть очень известные и влиятельные люди. Юбилей Отечественный войны 1812 года будет отмечаться очень широко, и такие часы могут стать также хорошим подарком.
— Сколько часов в год может произвести Ulysse Nardin?
— В прошлом году на весь мир мы выпустили около 25 тысяч часов. На Россию пришлось 3,5 тысячи экземпляров.
— Это много или мало?
— Для нас это очень много. Вообще Россия сейчас второй рынок по объемам продаж после США. А все постсоветское пространство опережает по продажам даже американский рынок. В нашем менталитете играет большую роль эмоциональность, что хорошо, поскольку только сильная духом нация способна на богатые эмоции. Ulysse Nardin — яркие, сложные, харизматичные часы, так что Ulysse Nardin в этом плане попал в точку.
— Какая стартовая цена и сколько стоят самые дорогие часы вашей марки?
— Есть регулярная коллекция, где розничные цены начинаются от 250 тысяч рублей. Есть модели и за миллион франков (около 40 миллионов рублей) с суперсложными механизмами и драгоценными камнями. Но продажи таких часов, как вы понимаете, единичны. Есть модели, производство механизма которых занимает до трех месяцев.
— Какие часы приносят большую часть выручки?
— Естественно, регулярная коллекция. Там цены доходят до одного миллиона рублей. Круг покупателей довольно широк — это и деловые люди, и чиновники, и артисты. Люди, которые носят наши часы, сами двигают рынок. К тому же наши часы встречаются на руках и у первых лиц государства. Для нас это большая честь.
— Кто из известных российских политиков носит часы Ulysse Nardin?
— Я не могу разглашать имена наших клиентов. Но примеров достаточно. В наших часах были замечены и президент, и премьер. Мы продаем и мужские, и женские часы — почти 30 процентов продаж приходится на женские часы. Это внушительная цифра. Клиенты наши в основном молодые, но состоявшиеся люди.
— Как часто в среде ценителей дорогих часов принято менять модель?
— Точной статистики на эту тему не существует, потому что наши клиенты покупают в том числе и часы других марок. Но, на мой взгляд, сегодня коллекцию часов обновляют где-то раз в год. И примерно с такой же периодичностью покупают их в подарок.
Во-первых, это может быть выход новой коллекции или появление нового механизма. Во-вторых, многие клиенты меняют часы просто под стиль жизни. Некоторые модели не подходят для деловых встреч, а другие глупо смотрятся летом с коротким рукавом или в спортивном зале. Также люди часто приобретают вещи, которые видят на других, есть такое понятие «трендсеттер», нам приятно, что владельцами наших часов являются очень известные и влиятельные люди.
— В каком состоянии находится рынок морских хронометров? Выживает?
— Модели 1970-х годов мы уже не производим. Старые морские хронометры на кораблях — это предмет скорее коллекционный. Их покупают коллекционеры часто уже вместе с яхтами. У нас же есть мастер, который готов их качественно отреставрировать.
— Кризис ударил по часовому бизнесу?
— Я бы согрешил против истины, если бы сказал, что кризис на нас никак не сказался. Сильнее всего он отразился на продаже часов сложной комплектации. Произошла переоценка ценностей — люди стали более внимательно относиться к своим инвестициям и расходам. Поэтому цена приобретаемых часов сместилась на несколько ступеней вниз. Хотя в целом по миру последствия кризиса удалось преодолеть. Причем во многом благодаря бурному развитию рынка Китая и Юго-Восточной Азии. Там сейчас происходит настоящий часовой бум.
— Был период, когда китайские подделки вредили Ulysse Nardin?
— Подделок много, но Ulysse Nardin от этого не страдает. Такую копию можно разглядеть с очень далекого расстояния. Качество у них плохое. У нас свои клиенты, а у китайцев — свои. Никакого пересечения.
— Ulysse Nardin объявил о выпуске собственного мобильного телефона стоимостью 20 тысяч долларов...
— Да, мы собираемся выпускать свой мобильный телефон. Это такой тренд — многие компании делают подобные аппараты под своими брендами. Но это скорее дополнительная опция. Во второй половине девяностых и начале двухтысячных было ощущение, что мобильные телефоны убьют рынок механических часов. Сотовые телефоны стали настолько массовым продуктом, что всем казалось, время уже никто не будет смотреть на наручных часах. Но этого не произошло. Часы сегодня показывают не только время, но и статус.
— На руке у Дмитрия Медведева недавно заметили электронные часы, которые могут показывать фотографии и видео. За совмещением смартфона и часов тоже будущее?
— Мы кварцевых часов не производим принципиально. Только механические. В этом есть свой смысл, так как в эпоху тотальной компьютеризации многим все еще хочется иметь дело не с электроникой, а с механикой. А какими будут часы будущего, никто не знает.
— Что изменилось с уходом Рольфа Шнайдера? Не было ощущения, что компания может закрыться?
— Все люди рано или поздно уходят. В 1970-х годах был подъем не только в часовом бизнесе, но и во всей мировой экономике. Цены на нефть пошли вверх, высокие технологии стали активнее влиять на экономику, появился Интернет. Молодые и талантливые менеджеры попали в очень удачное время и создали много выдающихся проектов. Но на месте экономика не стоит. Сейчас тоже много талантливых людей в бизнесе, которые оставят свое имя в истории. В нашей компании такие тоже есть. Есть кому продолжить дело Рольфа Шнайдера.
— Считаете ли вы себя влиятельным человеком? Были же в свое время костюмеры и парфюмеры при королевских дворах...
— Нет, конечно. Я наемный менеджер, которому повезло оказаться в этой компании. Наши результаты — это работа команды. Вот люди у нас собрались действительно талантливые. Великая удача, что мне удалось работать пять лет с Рольфом Шнайдером. Он, кстати, знал по именам всех сотрудников Ulysse Nardin. Однажды, когда в Москве произошли теракты в метро, и я застрял на красной ветке в районе «Проспекта Вернадского», Рольф позвонил в офис представительства. Трубку взяла наш менеджер по продажам Лена. Он ее узнал по голосу и долго расспрашивал, не пострадал ли у нас кто-нибудь. Вот такой уникальный человек.
Пати фо эврибади / Общество и наука / Телеграф
Пати фо эврибади
/ Общество и наука / Телеграф
Политическая реформа принесла первые сочные плоды. Растущее как на дрожжах число партий стало непреодолимой преградой на пути технического прогресса. Модернизация под угрозой, а с инновациями пока что в одном, отдельно взятом ЦИК решено повременить. Дело в том, что технически Центризбирком оказался совершенно не готов к демократическим новшествам. По информации «Итогов», гордость нашей избирательной системы — комплекс обработки избирательных бюллетеней (КОИБ) — может просчитать бумагу не более чем с 35 названиями партий. Между тем в Минюсте в очередь за регистрацией уже выстроилось почти двести политобъединений.
Напомним, что совсем недавно в стране было лишь семь партий, но только за май зарегистрировалось еще девять — от Республиканской до «Союза горожан». В очереди стоит еще множество достойных организаций, включая «Хипстер пати», она же Партия хипстеров России, пять «Против всех». Проблема? Еще какая! Ведь под большим вопросом реализация планов самого Дмитрия Медведева. Будучи президентом, он уверял, что к 2015 году создадут избирательную систему, в которой «90 процентов граждан будут голосовать через электронные средства подсчета голосов и уже через полчаса, через час у нас будут окончательные результаты голосования». Что в итоге? По словам замглавы ЦИК Леонида Ивлева, Центризбирком попросту решил отказаться от производства КОИБов. Эти электронные урны не справятся с размножением партий. Недаром же в Штатах, например, где существует множество партий, голосуют с помощью весьма примитивной техники.
