Далее следует уничтожить столицу России — город Москву. Только после этого Украина станет свободной:
«Вільна Україна буде не після звільнення Києва, а після знищення Москви як столиці російської наддержави»[61].
Бандера — лидер движения вроде бы призывает к миру, его сподвижник, репрессированный за приверженность Бандере, напротив, строит планы по уничтожению миллионов людей. В общем, стоит Юрий Липа на брусчатке, в лыжах. Лыжи не те. Явно не те.
«Вересень 1939 року докінчив тільки та зодноріднення України. Одночасно в числі українці дорівнялися небагатьом великим націям»[62] — это утверждения Юрия Липы не кажется ли странным? По логике националистов, нации — это «геополитические организмы», мистические сообщества, не теряющие спиритические контакты со своими предками. Так как же вышло так, что украинскую нацию в 1939 году объединил злейший враг украинской нации — сталинский СССР? Так им Сталин Великую Украину сделал, оказывается. Объединение Украины в 1939 году привело к увеличению численности украинской нации. Снова странно. Националисты обычно считают, что даже если нация разделена границами других государств, она продолжает быть нацией. Просто временно, она находится под властью чужаков. Если Ю. Липа имел в виду то, что украинцы, наконец, оказались в границах одного государства, то, как известно, они все равно были частью «советской империи». Из-за того, что понятия нация является предельно абстрактным, и возникают подобные глупости в «фундаментальных трудах» украинских националистов. Юрий Липа в этом плане отличился великолепно:
«Найбільш продуктивною формою праці є масовий промисел — (Т. е. промышленность. Из-за того, что националисты не приняли реформу украинского языка 1918 года, проводимую большевиками, они продолжали путать понятие промысел и промышленность) — На шлях цього промислу Україна приходить в останніх десятиліттях. Упромисловлення досягло великих розмірів. Треба обрахувати національний дохід з індустрії вже тепер. Масова продукція, що виробляється машинами, з кожним днем усе більше і більше характеризує сучасне промислове господарство України. Ми прагнемо вільної праці!»[63].
Юрий Липа радуется индустриализации? Кажется, это действительно так. Юрий Липа радуется индустриализации.
Постойте! Но ведь насколько известно, индустриализацию учинил «мясник украинского народа» Иосиф Виссарионович Сталин. Итак, Ю. Липа радуется сталинской индустриализации! А как же украинское село? Как же традиционные промыслы, которые так ярко отражают характер и возносят дух нации? Как же пуленепробиваемые вышиванки, кумулятивные писанки и крашанки, баллистические трымбиты, антисептические нанорушники? Т. е. тяжелая промышленность это хорошо, даже если она построена на костях? В общем, сложно понять логику наци. Тем более логику Юрия Липы, который будучи одесситом и выпускником Новороссийского императорского университета, умудрился стать главным лекарем УПА. Солдаты УПА, лечившиеся по его методам при помощи подорожника, листа капусты и ромашки совершенно не завидовали советским солдатам, с их пенициллином. Что ж Юрий, похоже, действительно Липа, Липовая идея. Липовая медицина. Липовый герой.
ПАХАНАТ ИМЕНИ ИНФУЗОРИИ-ТУФЕЛЬКИ или ВОЖДИЗМ НАЦИОНАЛИЗМА
— Тащат кого-то!
— Здешнее начальство, на…
Из одного известного фильма
Диктаторы погибнут.
Чарли Чаплин
Я пришел бороться, а не убивать. Разве я свирепый человек?
Моя совесть чиста.
Пол Пот
Для идеала общественной жизни у всех течений украинских националистов характерны две общие черты. Первая — это иерархическое построение общества. Вторая — внешняя агрессия на государственном уровне. Истоки этих взглядов упираются в творчество отцов интегрального национализма.
Донцов в качестве идеала прямо выдвигает «агрессивный национализм». Он пишет, что украинская национальная идея — это всего лишь рациональное выражение подсознательных стремлений к господству. Без инстинкта насилия мертва всякая идея. Поэтому создать нацию можно только организовав новое насилие, которое позволит господствовать над кем-либо из людей. Тем, кто ведет борьбу за интересы нации, должен быть присущ «інстинкт панування, влади, бажання накинути себе ворожій думці й світові, вести за собою». Повторяя рассуждения Гитлера Донцов заявляет, что массы стихийно тянутся к инстинкту насилия, даже если рационально он облачен в чужую им идею. Идеалом нации по Донцову является экспансия. Он воспевает волю к господству и правду силы. Также среди принципов национального устройства Донцов выдвигает иерархию, подчеркивает роль «провода нації», который должен навязывать свою волю народу[64]. Вполне естественно Донцов отвергает общечеловеческие ценности: «Абсурдом є ставляти замість «національства», замість власного права, якісь темні ідеї «всесвітньої людськости» або ідеї людяности і до них припасовувати ідеал нації. Всім тим абстрактно-розумовим доктринам треба виголосити безпощадну війну»[65].
Но особенно повлиял на современных украинских националистов Сциборский. Его книгу «Нациократия» и «Тризуб» и «Патриот Украины» разобрали на цитаты. Сциборский учит, что неравенство вытекает из основ мироздания, в обществе должна быть иерархия и авторитарность, во главе должна стоять элита нации, а венчать всю пирамиду должен вождь:
«.. .Начало рівності взагалі видається нам безпідставним у самих процесах світобудови».
«…Правильний є погляд фашизму, що, дібрана на підставі якости провідна меншість (еліта) є мозком, нервом, душею і провідництвом більшості. Ця еліта є уособленням якісних багацтв нації; вислідом її творчости користується й більшість — народня маса».
«Фашизм та інші націоналістичні рухи відкрили забутий світ великих ідей; в основу своєї чинності вони поклали здорові принципи авторитарності проводу нації, гієрархії, обов’язку й дисципліни. На цих ідеях і принципах оперта їх велика місія лікарів хворої епохи».
«На чолі Нації й державної організації стоятиме Голова Держави… Це буде Вождь Нації, найкращий із найкращих її синів, що силою загального довір’я нації та правом своїх внутрішніх властивостей триматиме в своїх руках владу Держави. В ньому концентруватиметься авторитативна суть націократичної держави, що сполучає в собі здорові елементи монократизму й відповідальності».
По утверждениям Сциборского в отношениях с соседями нация и ее государство должны руководствоваться принципами борьбы и экспансии, для чего нужно сильное государство и империалистическая политика:
«Відношення державних націй між собою слідує не за утопіями згоди, братерства й пацифізму, лише улягає неминучим законам змагань, боротьби та конкуренції, де перемагає лише зручність і сила. Висновком цього — признання імперіалізму, як вирішального середника існування й розросту власної, держави-нації, що її фашизм хоче бачитимогучою та величною».
Предыдущий пассаж посвящен у Сциборского пересказу идейных принципов фашизма, но далее он с ними полностью оглашается и заявляет: «Національно-державницький імперіалізм — це неминучий прояв історії».
По мнению Сциборского стремление национального государства к экспансии выше общечеловеческих ценностей: «Український націоналізм хоче спричинитися до створення потужної й великої держави, що в стані була б кожночасно — через свою внутрішню скріпленість і зовнішню активність — найкраще здійснювати завдання Української Нації та захищати її інтереси перед іншими націями. Як вказувалося, у цьому
устремлінні він послуговується насамперед засадами здорової, егоїстичної національної моралі, необмежуваної ніякими “принципіальними” умовами і виключністю національного інтересу, що стає для нього превище всіх “загальнолюдських” доктрин».
Теперь посмотрим, чему учат идейные наследники классиков украинского национализма. Начнем с «Тризуба». Здесь, как сказала бы одна «дочь офицера», не все так однозначно. Потому что у «Тризуба», породившего «Правый сектор», все эти идеи выражены не так откровенно. Авторитарность организации и кастово-орденская структура «Тризуба» были обоснованы в книге В.Иванишина «Нація. Державність. Націоналізм», изданной в 1992 году в Дрогобыче. Но в программных документах организации они представлены в виде отрывочных намеков. Так в программе «Тризуба» четко прописаны только планы милитаризации Украины. Все остальное как бы и не обозначено. Оно выступает словно невзначай, между строк. Приведем пример. Программа много рассуждает о самоуправлении, влиянии народа на чиновников и механизмы власти, но вдруг отмечает:
