И уже эта «течийная» особенность экспедиции оказывается необъяснимой, если не сделать естественное предположение об опять-таки чисто разведывательных задачах Де-Лонга. «Неправительственных» фондов янки тогда еще не придумали, вот и пришлось прикрываться газетчиком Беннеттом.
Но так экспедиция Де-Лонга оценивается автором, а не историками. И это автора удивляет. Ведь история странствий Де-Лонга — это хитрость внутри хитрости, прикрытой хитростью (тут я воспользовался терминологией автора фантастической саги «Дюна» Фрэнка Герберта).
Посмотрим, каким путем шел этот «покоритель полюса»… И при этом учтем, что кроме якобы «покорения полюса», что само по себе было грандиозной и тяжелейшей задачей, Де-Лонг якобы еще должен был «отыскать» никуда не пропадавшую экспедицию Норденшельда.
Шведский полярный исследователь Нильс Адольф Эрик Норденшельд начал свою деятельность в русском секторе Арктики в 1875 году. Родился он и учился в тогда русском Гельсингфорсе (Хельсинки), хорошо говорил по- русски. Исследовал Шпицберген и Гренландию. К проблеме Русского Севера его привлек выдающийся торгово-промышленный деятель Сибири — европейски образованный золотопромышленник Александр Михайлович Сибиряков (тут надо помянуть и еще одного пионера — промышленника Михаила Константиновича Сидорова).
В 1878–1879 годах Норденшельд при финансировании Сибирякова и шведского купца Оскара Диксона впервые прошел на зверобойном пароходе «Вега» Северо-Восточным проходом из Атлантического в Тихий океан — с одной зимовкой в чукотской Колючинской губе. То есть полностью прошел тем Северным морским путем, который ранее был освоен русскими мореходами лишь по частям. Два вспомогательных Сибиряковских судна сопровождали сделанную из дуба «Бегу» до устья Енисея, а одно — до устья Лены. Задержанная зимовкой «Вега» 18 июля 1879 года освободилась изо льдов, вышла на чистую воду и в сентябре благополучно пришла в японскую Иокогаму.
Особых проблем благодаря хорошей подготовке у Норденшельда и капитана «Беги» Арнольда Паландера из Гётеборга не было. Так с чего вдруг янки обеспокоились судьбой шведов?
Думаю, до них им дела не было — как в то время и до полюса. А вот до Северного морского пути и русского Севера им дело было! Тут их интересовало многое. А точнее — все! И то, что мы с читателем уже знаем об этом интересе англосаксов, позволяет нам видеть и в Де-Лонге именно очередного доверенного разведчика, наследника Джеймса Кука!
«Жанетта» Де-Лонга вышла из Сан-Франциско 8 июля 1879 года, а уже 5 сентября вмерзла в лед у острова Геральд. Да, до Геральда течение ее вынесло, однако никуда более вынести не могло. И затем начался 21-месячный дрейф вдоль русских сибирских берегов к Новосибирским островам, точную карту которых составил еще Петр Федорович Анжу, работавший в 1820–1824 годах параллельно с Врангелем, но — западнее. Об экспедиции Анжу написал, между прочим, Жюль Верн в своей «Истории великих путешествий», где он рассказал и об экспедиции Врангеля, отметив, что тот «собирал предания и ценные сведения о существовании земли, расположенной на траверзе мыса Якан».
Несмотря на чисто французскую фамилию (дед его был выходцем из Франции), лейтенант, а впоследствии — адмирал русского флота Анжу родился в Вышнем Волочке Тверской губернии. В 1820 году он был назначен начальником Устьянской экспедиции и в районе Новосибирского архипелага все более-менее значащее открыл и описал. Де-Лонг же в дрейфе наткнулся на маленькие острова, названные им Жанеттой и Генриеттой.
Собственно, Новосибирские острова были русскими открыты давно. Так, одна их группа называется Ляховскими по имени якутского купца-промышленника Ивана Ляхова, открывшего их в 1770 году. И названы они были так по указу Екатерины Великой.
С названием острова Котельный из этой группы связан один курьез — на острове забыли медный котел, отчего он и стал Котельным. Вот как иногда бывает в истории с географией.
Так что Де-Лонг и тут не столько что-то открывал, сколько разведывал. Однако 13 июня 1881 года «Жанетту» раздавило льдами. И, дрейфуя уже на льдине, американцы 27 июля открыли остров, получивший имя Беннетта (все три острова составляют группу Де-Лонга).
Освободившись ото льдов, спасшаяся экспедиция то ли на двух, то ли на трех шлюпках (в источниках наблюдается разнобой) направилась к устью Лены, но группа самого Де-Лонга из 19 человек погибла от голода. А другую группу в 13 человек во главе со старшим механиком Дж. У. Мелвиллом спасли якуты (Мелвилл в марте 1882 года и нашел лагерь Де-Лонга и его дневник).
Русские власти по просьбе госдепартамента всемерно содействовали как экспедиции, так и ее поискам. Что ж — драмы и трагедии человечества заставляют забывать о хитростях внутри хитростей.
Но насколько бы лучше, умнее шла жизнь на Планете, если бы эти хитрые хитрости человечество сдало бы в архив истории вместе с отношениями, эти хитрости порождающими. В русском Новосибирском архипелаге две группы островов носят французские имена, но как разнятся судьбы их носителей! Анжу честно служил России, а вот Де-Лонг… Даже в том, что его претенциозно нарекли при рождении Джорджем Вашингтоном, угадывается наследственно масонская родословная… Группу островов «его имени» мы бы рано или поздно открыли и сами… И стоило ли так уж помогать американским любителям «поисков пропавших экспедиций» в их разведывательных поисках в русской Арктике? Тогда, смотришь, и не пришлось бы их — что поделаешь — спасать.
К тому же в 1881 году в Ледовитом океане янки плавали не только на льдине, но и на двух пароходах. Пароходом «Роджерс» и всей экспедицией командовал лейтенант Берри, а пароходом «Кор-вин» — капитан Хупер. Они теперь искали Де-Лонга, но, как пишет Старокадомский, «не упускали случая пошарить в чужих водах, разведать пределы русской земли».
Чутьем настоящего русского советского человека Леонид Михайлович Старокадомский уловил двойной смысл и этой экспедиции — разведывательный момент тут был налицо. Недаром Берри и Роджерс пошли к острову Врангеля, явно зная, что именно туда, а не к полюсу шел и Де-Лонг. Да и название флагману — «Роджерс», было дано, надо полагать, в честь коммодора-разведчика Джона Роджерса.
И вот в августе 1881 года на восточный берег острова Врангеля ступила, наконец, нога «цивилизованного» человека — капитана Хупера. К тому времени уже тринадцать лет существовал Вашингтонский договор 1867 года, где ясно говорилось, что от исходной точки в Беринговом проливе «западная граница уступленных территорий (бывшей Русской Америки. — С.К.)… направляется по прямой линии безгранично к северу, доколе она совсем не теряется в Ледовитом океане».
При всей безграмотности формулировки из нее следовало, что разграничение между владениями России и США идет по прямой до Северного полюса. Хупер, однако, поднял над островом звездно-полосатое знамя, «нарек» землю «Новой Колумбией» и объявил американским владением. Судно бравого капитана называлось «Корвин», что означает «Ворон»… Что ж, название сути соответствовало — над островом в русских водах в очередной раз закружило падкое на дармовщинку воронье…
Впрочем, подошедший к Врангелю через две недели на «Роджерсе» Берри всего этого не одобрил и оставил за островом прежнее название.
Но в истории Хупер «отметился». И по сей день не забыт. А его провокация оказалась лишь присказкой к событиям уже XX века.
В СЕРЕДИНЕ сентября 1911 года к острову Врангеля подошел «Вайгач» под командой К.В. Ломана (офицера смелого и решительного, вскоре после экспедиции погибшего смертью храбрых на Первой мировой войне).
И над островом Врангеля был поднят флаг страны, единственно которой этот остров и мог принадлежать! Я смотрю на старую фотографию: старый русский флаг в центре небольшого свеженасыпанного курганчика на снегу и рядом — шесть русских моряков. «Вайгач» провел съемку острова, сделал гидробиологические станции, поставил первый мореходный знак и определил первый на острове астрономический пункт. Оказалось, к слову, что остров расположен сразу в трех полушариях — Северном, а также в Западном и Восточном. Выходит так потому, что он лежит на 180-м градусе долготы, на меридиане, противоположном «нулевому», Гринвичскому.
О пребывании здесь когда-то американцев не помнили даже дикие звери. Не пуганные никем песцы подпускали людей к себе на 6–7 шагов.
По завершении работ Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана российский МИД 11 сентября 1916 года направил иностранным державам ноту, где сообщал о новых русских открытиях и подчеркивал: «Остров генерала Вилькицкого, Земля императора Николая II, остров цесаревича Алексея, острова: Старокадомского, Новопашенного, Генриетты, Жанетты, Беннепа, Геральд и Уединения… составляют вместе с островами Новая Сибирь, Врангеля и другими, находящимися у азиатского побережья России, неотделимую часть российского государства».
