Именно такую мощность взрыва, — около 500 граммов тротила, — указывали взрывотехники ФСБ, МВД, первыми прибывшие на место преступления 17 марта. А уж они-то, профессионалы, знают что говорят, за свои слова отвечают. Их громадный опыт, накопленный в «горячих точках», давал им такую уверенность, что они с самого начала не скрывали от прессы мощность взрыва, о чем бесстрастно свидетельствуют сообщения информагентств.
В 10 часов 45 минут 17 марта 2005 года Российское информационное агентство «Новости» цитирует экспертов ФСБ: «500 граммов тротила». Через час, в 11 часов 30 минут, информационное агентство подтверждает предыдущее сообщение: «500 граммов тротила», и через три часа, в 14 часов 49 минут, картина в новостных блоках не меняется: «500 граммов тротила»… Но вот затем неожиданно следуют выступления руководителей Генеральной прокуратуры о серьезности произошедшего на Митькинском шоссе и мощность взрыва по мановению генеральской прокурорской палочки принялась набухать с 500 граммов аж до 11,5 килограмма. И не важно, что при такой мощи взрыва, ни один подрывник, находившийся там, где его место определило следствие, целым бы точно не ушел, скрючился бы на месте, приварив руки к кровоточащим ушам. И это не метафора и не гипербола, вот как то же самое формулируют многоопытные эксперты взрывотехники из Центра специальной техники института криминалистики ФСБ России в своем заключении № 4/34 от 18 августа 2005 года: «При взрыве заряда ВВ массой 3,4 кг до 11,5 кг в тротиловом эквиваленте, люди, находящиеся на открытой местности на расстояниях до 22,5 — 33,6 м от центра взрыва, могут получить баротравмы различной степени тяжести вплоть до летального исхода» (т. 13, л.д. 39).
Ни живых, ни мертвых на месте взрыва следствие не обнаружило, зато детально и опять же профессионально описало само место взрыва: «По западному краю воронки на расстоянии 1,5 м растут три сосны. Сосны расположены в виде треугольника, основание которого обращено к воронке. Две сосны обращены в сторону воронки, имеют обильное обсыпание снегом на высоту до 15 метров. Ветки сосны нависают над воронкой, Нижние ветки имеют изломы и следы окопчения» (т. 1, л.д. 130–131). Трудно удержаться, чтобы еще раз не процитировать умного грамотного следователя Московской областной прокуратуры, который, хорошо понимая, как важны будут его сведения для определения массы взрыва, не упустил ни одной, даже самой маленькой детали: «Нижние ветки имеют излом и следы окопчения», что, конечно же, доказывает только одно, а именно чрезвычайно малую мощность взрыва, которой хватило лишь на то, чтобы изломать нижние, подчеркиваю слова следователя нижние ветки сосны, стоящей буквально в двух шагах — полтора метра — от эпицентра взрыва. При взрыве 3,5 килограмма тротила, говорят взрывотехники, обломало бы все (все!) ветки над воронкой, а уж 11,5 килограмма тротила должны были не только завалить сосну, но и разнести ее в щепки — это же разрыв артиллерийского снаряда!
Почему так важно следствию нарастить объем фугаса, зачем им заниматься приписками? Врать им какой резон? Или корректнее поставим вопрос: зачем руководству Генеральной прокуратуры требовать от следствия впротиву очевидным фактам наращивать мощность взрывного устройства? Да потому что BMW-765 с государственным номером А 566 АВ, на которой ехал А. Б. Чубайс, — бронированная машина. Спутать ее с обычной невозможно — колеса выдают. Фирма-изготовитель гарантирует целостность бронированной капсулы и находящихся в ней пассажиров, если рядом с машиной, если прямо под машиной рванет 15 килограммов тротила. Так что полкилограмма тротила для бронированного BMW даже на комариный писк не тянет. А коли так, и на Митькинском шоссе бабахнуло точно не больше, тогда становится очевидным, что не было никакого покушения на А. Б. Чубайса — все это в чистом виде лишь имитация покушения.
* * *
Полковник спецназа ГРУ В. В. Квачков — не идиот. В уголовное дело вшита справка о его полном психическом здоровье. То, что он в здравом уме и твердой памяти, подтвердил консилиум психиатров из института Сербского, обследовавший полковника по настоянию прокуратуры. То, что полковник — признанный авторитет в диверсионном деле, и боевые его ордена именно за профессионализм, что у него квалификация инструктора минно-подрывного дела — не знает теперь разве что медведь в глухой сибирской чаще. Биографию полковника за время следствия и суда рассекретили и раструбили на весь белый свет. Отсюда вывод: не мог находившийся в твердой памяти и здравом рассудке высокопрофессиональный полковник-диверсант, признанный авторитет в разработке и проведении специальных операций, прошедший «горячие точки», проведший ряд спецопераций за рубежом, не мог такой полковник кидаться с полукилограммовым фугасом на бронированный автомобиль, которому и пятнадцатикилограммовый удар нипочем.
Идиотами норовит всякий раз выставить следствие В. В. Квачкова, И. Б. Миронова, А. И. Найденова, Р. П. Яшина, обвиняемых в «покушении на государственного и общественного…», которые то для слежки за А. Б. Чубайсом квартиру снимут, из окон которой не то что самого Анатолия Борисовича, но даже краешка крыши его дачи не видно, то волокут с собой на дело неподъемную автомобильную аккумуляторную батарею, предварительно разрядив ее, освещая ею всю ночь парилку, и бросают ее в лесу за ненадобностью, потому как для дела годится и карманная батарейка, то с полукилограммом тротила бросаются на броневик, которому и пятнадцать килограммов тротила нипочем, потом еще обстреливают кортеж машин антикварными патронами, хотя у них, по версии следствия, новых навалом.
При осмотре места происшествия 17 марта 2005 года следствие обнаружило пять гильз с маркировкой «539 Е», три гильзы — «539 Д», еще три гильзы — «539 58», две гильзы — «539 Г», по одной — «539 К», «539 И», «711 58». В привесок к тому нашелся в снегу полнехонький рожок к автомату Калашникова с 30 патронами, из которых одиннадцать — с маркировкой «539 Е», восемь — «539 Д», пять — «539 И», три штуки — «539 Г», по одному патрону — «539 58» «539 К», «539 Б». Как снег стаял и чуть подсохло, 14 мая 2005 года, сыщики снова обшарили с металлоискателем то место и добыли еще одну автоматную гильзу с пометкой на донышке — «539 Е»… Я почему так занудно описываю каждый патрон, найденный в лесу у Митькинского шоссе, откуда, по версии следствия, обстреляли машины А. Б. Чубайса, чтобы обратить внимание на качество патронов. Дело вот в чем: первые цифры в маркировке каждого патрона обозначают номер патронного завода, что нам сейчас не так интересно и вообще неважно, нас интересуют на патронах буковки, которые стоят подле цифр. Буковки эти — литеры, означающие в каком году сделан патрон: если «Е», значит патрон выпущен в 1954 году, литерой «Д» метили патроны в 1953 году, литерой «И» — в 1957 году, «Г» — в 1952 году, «К» — в 1958 году, «Б» — в 1950 году. И такая маркировка: цифры — номер завода, литеры — год выпуска, была в ходу военной промышленности до 1958 года. В 1958 году литеры убрали, год выпуска патрона стали метить двумя цифрами. Получается, что стрелки с Митькинского шоссе действительно вооружены были антиквариатом — патронами и 1952 года, и 1954-го, и даже, с литерой «Б», 1950 года! Полувековой давности патроны, даже старее того. Зато в гараже В. В. Квачкова, если верить следствию, в канистре «ТНК» нашли целый арсенал патронов, и не старья, а 90-х годов, почти молоденькие. Получается, что имея под рукой новенькие, надежные патроны и 1984, и 1989 годов выпуска, полковник Квачков с сотоварищами, такими же, как и он, опытнейшими диверсантами, за исключением историка-аспиранта Ивана Миронова, хорошо знающими жизненную цену надежности оружия в бою, оснащали свои магазины рухлядью — патронами 60-х годов. Зачем?! Они же ненадежны, в любую секунду подведут, ладно бы от безысходности, но ведь под рукой россыпи надежных патронов? А это все из того же следственного сериала «Придурки с Митькинского шоссе», что и квартира в Жаворонках, из которой ни шиша не видно, что полкило тротила против броневика …
* * *
Самым убедительным, неопровержимым доказательством того, что В. В. Квачков никакого отношения к делу так называемого «покушения на государственного и общественного деятеля Чубайса А. Б.» не имеет, являются показания самого В. В. Квачкова, данные им следователю прокуратуры Московской области Ф. В. Рындину в тот же день, 17 марта 2005 года, в день попытки подрыва чубайсовской машины на Митькинском шоссе, буквально через несколько часов после прогремевшего взрыва. Показания эти свидетельствуют об одном — В. В. Квачкову нечего было скрывать и не от кого было скрываться, в то время как все телеканалы и радиоголоса отслеживали буквально каждый шаг следственной группы, выплескивая информацию тут же в эфир, и в реальном времени, без секунды задержки, сообщили в прямом эфире, что «следствие располагает информацией о возможном причастии к делу покушения на Чубайса машины «SAAB» темно-зеленого цвета», чуть позже: «следствие начало активный розыск подозреваемой машины «SAAB» темно-зеленого цвета», и в это время хозяин такого же темно-зеленого «SAABа», сам «SAAB» спокойно стоял во дворе дома на своем привычном для всех соседей месте (на асфальте того места белой краской выведен его номер), так вот, хозяин этого активно разыскиваемого «SAABа» темно-зеленого цвета» с интересом слушал новости, обедая вместе с женой на кухне, где его и застала следственная бригада. Пропустим сейчас естественно возникающие попутно вопросы, как удалось следствию буквально через несколько часов после прогремевшего на Митькинском шоссе взрыва, в 14 часов в плотном сопровождении тележурналистов уже быть во дворе дома В. В. Квачкова на Бережковской набережной, и когда еще за последние годы при столь тяжком преступлении удавалось так стремительно сыщикам вставать на след преступников, и вернемся к этим вопросам чуть позже, а пока сосредоточимся на показаниях В. В. Квачкова, данных им, еще раз подчеркну, в тот же день, как прогремел взрыв на Митькинском шоссе, 17 марта 2005 года.
