На основании этих телефонных звонков следствие вписывает в обвинительное заключение: «Фиксация звонков по телефонам Квачкова В. В., Квачкова А. В., Яшина Р. П., Миронова И. Б. в п. Жаворонки 10.03.2005 в указанное выше время полностью согласуется с показаниями потерпевших Клочкова Ю. А., Моргунова С. Н. и данными журнала суточных сводок ЧОП «Вымпел-ТН» о наблюдении в п. Жаворонки 10.03. 2005 в период с 7 час. 50 мин. до 9 час. 35 мин. группы совещавшихся между собой лиц, передвигавшихся на автомашинах Хонда-Аккорд с регистрационным знаком М 443 СХ 97 и СААБ с регистрационным знаком У 226 МЕ 97. Совокупность приведенных доказательств, — торжествующе впечатывает следователь победную реляцию в обвинительное заключение, — полностью подтверждает осуществление членами организованной преступной группы в рамках планирования и подготовки преступления сбора 10.03.2005 в п. Жаворонки, в том числе на управляемой Квачковым В. В. автомашине СААБ и управляемой Мироновым И. Б. автомашине Хонда с последующим изучением обстановки в населенном пункте проживания Чубайса А. Б. и обсуждением на месте деталей планируемого преступления» (обвинительное заключение, стр. 17–18).
Кроме как, — ты или штаны надень или крест сними, — следователю на все это и сказать-то нечего. Ведь ничего, буквально ничего не стыкуется. Все, буквально все противоречит одно другому. Если верить показаниям Ю. А. Клочкова с С. Н.Моргуновым, которые считаные минуты видели людей и машины у станции Жаворонки, то тогда надо изъять запись из «Журнала суточных сводок», из которой явствует, что не считанные минуты, а целых два часа Клочков Ю. А. с Моргуновым С. Н. вели наблюдение за встречей семи-восьми мужчин близ станции Жаворонки. Если же верить записи в «Журнале суточных сводок», то тогда лжет вшитая в дело распечатка телефонных соединений: ну, не могут торчащие два часа у станции Жаворонки мужики («В 07–50 обнаружено… в 09.35 уехали») ежеминутно болтать между собой по телефону: в 8.34, в 8.35, в 8.37, в 8.39, в 8.41, в 8.44, в 8.46, в 8.47, в 8.49… Бред! Но этот бред у Генеральной прокуратуры числится доказательной базой обвинения.
* * *
Нигде так рвение охраны А. Б. Чубайса в содружестве со следствием выдать за непреложный факт «оперативного совещания организованной преступной группы во главе с В. В. Квачковым вблизи станции Жаворонки для выбора места подрыва А. Б. Чубайса», наглядно не проступает, как в показаниях И. Ю. Деминова, личного охранника А. Б. Чубайса, как он сам показал на допросе 21 марта 2005 года: «Я осуществляю обеспечение безопасности самого Анатолия Борисовича» (т. 2, л.д. 86–90). Правда сам Игорь Юрьевич ни машин, ни людей у станции Жаворонки не видел, ему подробно рассказал о них С. Н. Моргунов. Правда, сам С. Н. Моргунов на допросе показал, что об увиденном «возле ст. Жаворонки» он сообщил лишь генеральному директору ЧОП Швецу С. К., о разговоре с И. Ю. Деминовым он даже не заикнулся. И вот почему.
Вчитаемся в показания И. Ю. Деминова. Вот он рассказывает собственную биографию, делая акцент на своем высоком профессионализме: «В 1996 году я окончил Академию Федеральной службы безопасности. С 1984 года по 1998 год я работал в Федеральной службе охраны Российской Федерации, моей непосредственной деятельностью в течение этих лет являлось осуществление охраны политических и государственных деятелей нашей страны и зарубежных стран. В связи с чем имею большой опыт работы в этой сфере. С 1998 года я работаю в частных охранных предприятиях. В ЧОП «Вымпел-ТН» я работаю с начала 2004 года… В зависимости от указаний Чубайса я следую либо в его автомашине, либо в автомашине сопровождения. Функции аналогичные моим 17 марта 2005 года выполнял Крыченко С. А., а я был выходной» (т.2, л.д. 86–90). Далее подчеркивает свою близость к А. Б. Чубайсу: «У меня имеется удостоверение помощника Председателя правления РАО «ЕЭС России». Это удостоверение позволяет мне беспрепятственно следовать с ним в различные учреждения и организации с целью обеспечения его безопасности». И вдруг, как это вдруг было и в показаниях С. Н. Моргунова, и в показаниях Ю. А. Клочкова, И. Ю. Деминов точно так же, как и они, ни с того ни с сего делает резкий поворот в показаниях: «Примерно 10 марта 2005 года мне позвонил Моргунов и сообщил, что обратил внимание на две автомашины, находившиеся в непосредственной близости от дома, где проживает Чубайс А. Б. в поселке Жаворонки-3, также он сообщил мне марки этих автомашин и государственные регистрационные знаки, цвет автомашин. Это была автомашина «СААБ», с его слов темно-синего цвета, государственный регистрационный знак У 226 МЕ 97, автомашина «Хонда» серебристого цвета, государственный регистрационный знак М 443 СХ 97.
17 марта 2005 года около 8 часов 10 минут я уехал из дома Чубайса А. Б. из Жаворонок к себе домой в Одинцово, сменился с суток. Приехал домой и лег спать. Примерно с 10.00 до 10.30 мне позвонил мой друг и сообщил, что в прессе сообщили о покушении на Чубайса А. Б. и спросил, все ли в порядке. Я позвонил своему руководству, мне дали указание выехать домой к Анатолию Борисовичу для координации действий. Я выехал на дачу к Чубайсу и подключился к работе других сотрудников ЧОП, а также общался, чтобы оказать содействие, с сотрудниками правоохранительных органов, а именно с Харьковым Александром Владимировичем, которому сообщил информацию о двух автомашинах, замеченных Моргуновым в поселке Жаовронки-3…
Какой-либо информации о уже происходивших или готовящихся покушениях на Чубайса А. Б. мне ничего неизвестно, никакой информацией по этому поводу я не обладал ни в период моей работы в Федеральной службе охраны, ни в ЧОП «Вымпел-ТН» (т. 2, л.д. 86–90).
Там, где И. Ю. Деминов неожиданно переходит на машины, о которых ему, якобы, рассказал С. Н. Моргунов, в протоколе сначала стояла фамилия «Крыченко С. А.», мол, Крыченко рассказал про машины, потом «Крыченко С. А.» зачеркнут, вписан «Моргунов». Сам С. Н. Моргунов в своих показаниях говорит: «Об увиденном нами в рабочий блокнот была сделана запись номеров транспортных средств, число и время, когда мы обратили внимание на данных лиц. Об увиденном так же было сообщено генеральному директору ЧОПа Швецу С. К.», все, точка, даже не заикается, что еще кому-то рассказал. Да и с какой стати он будет сообщать такому же по статусу охраннику, как и он сам. Но, допустим, говорил, почему ж тогда столько противоречий у С. Н. Моргунова с И. Ю. Деминовым? С. Н. Моргунов свидетельствует об увиденных машинах «возле ст. Жаворонки», а И. Ю. Деминов об автомашинах «находившихся в непосредственной близости от дома, где проживает Чубайс А. Б. в поселке Жаворонки-3», С. Н. Моргунов говорит о Хонде «серого цвета», а И. Ю. Деминов о Хонде «серебристого цвета», шаг за шагом приближая и машины в «непосредственную близость» к дому Чубайса, и машину Хонду к оригиналу, — «Хонда-Аккорд» Ивана Миронова действительно серебристого цвета. И самое главное: не мог С. Н. Моргунов ничего рассказать И. Ю. Деминову, потому как он его знать не знает. Смотрите выше показания С. Н. Моргунова, где он ясно говорит: «Самого председателя РАО мы не охраняем. Кто осуществляет личную охрану Чубайса А. Б. мне не известно, возможно это люди из службы безопасности самого РАО. Мы с ними никаких контактов не имеем». Зачем Деминову захотелось вдруг «вспомнить» о разговоре с Моргуновым, который его даже не знает, и «вспомнить» с такими деталями, которых сам Моргунов не знает, ответить не сложно. Если положить рядышком все три протокола допроса, то легко заметить, как все трое о машинах на переезде вспоминают совсем неожиданно, и очевидной становится направляющая рука следователя, торопящегося подытожить «зафиксированный момент изучения обстановки в районе планируемого преступления».
Следствие идет дальше, вписывая 22 марта 2005 года в постановление «о возбуждении перед судом ходатайства о производстве обыска в жилище» бездоказательное, но звучное: «В ходе предварительного следствия установлено, что за кортежем председателя РАО «ЕЭС России» Чубайса А. Б. велось скрытое наблюдение из автомобиля «Хонда-Аккорд» государственный регистрационный знак М443СХ 97 рус, который зарегистрирован на Пажетных Екатерину Андреевну, проживающую по адресу … В настоящее время имеются достаточные данные полагать, что по месту жительства Пажетных Е. А. могут находиться предметы и документы, которые могут иметь значение для уголовного дела (т.4, л.д. 90). И судья Мещанского районного суда Москвы В. С. Родин внемлет ни на чем не основанному ходатайству следствия произвести обыск в квартире аспирантки исторического факультета Московского государственного педагогического университета Екатерины Пажетных, формулируя в постановлении суда лживое, опять же ни на чем не основанное обоснование: «Изучив представленные в суд материалы…считаю необходимым дать разрешение на производство обыска в жилище по месту жительства Пажетных Е. А. в целях обнаружения предметов и документов, которые могут иметь значение для уголовного дела» (т. 4, л.д. 91). И в родительскую квартиру 23-летней аспирантки вламывается ощеренный автоматами отряд ОМОНа в бронежилетах и полусферах, наводя ужас на больных родителей и соседей. И что же они изымают у юной «террористки», перевернув вверх дном квартиру? «Копию нотариально заверенной доверенности 77 НП № 4439961, записную книжку черного цвета с металлическими уголками на обложке, мобильный телефон «Sony Ericsson» в корпусе серого цвета, книги: Б. Миронов «О необходимости национального восстания», Сионские протоколы, С. Кара-Мурза «Интеллигенция на пепелище России», Д. Калеман «Комитет 300», М. Назаров «Закон об экстремизме и «Шулхан арух», «Расовая гигиена и демографическая политика в национал-социалистической Германии», Г. Форд «Международное еврейство», компьютер-ноутбук «ASUS». Изъятые предметы и документы упакованы в пакет из полимерного материала, который перевязан бечевкой, к которой прикреплена бирка…» (т. 4, л.д. 94–96).
