выгодные отношения подобного рода наблюдаются не впервые. Особенно ярко они проявились в начале 20-х годов, когда острая необходимость в ликвидации международной изоляции и потребность в тесном сотрудничестве взаимно испытывали как Россия, так и Германия. Результаты такого сближения государств нашли отражение в истории нашего края.
Около десяти лет тому назад мне пришлось основательно проштудировать годовые подшивки тюменской окружной газеты «Трудовой набат». В ноябрьских номерах 1924 года попались на глаза запоминающиеся заголовки: «Юнкере на Урале» (тюменский округ входил тогда в состав обширной Уральской области), «Летное дело на Урале», «Наши воздушные гости», «Воздушный гость в Тюмени», «Наше тюменское ОДВФ» и «Над Тюменью». Занятый публикацией других материалов, я на всякий случай поместил эти сведения в свою записную книжку и оставил, не читая, ксерокопии статей до лучших времен...
Сравнительно недавно при посещении одной из архивных выставок в читальном зале Тюменского областного центра документации новейшей истории мне показали фотографию, оформленную в характерном стиле 20-х годов. На снимке, выполненном известным в Тюмени фотографом С. Кордонским. были изображены самолет-моноплан и группа незнакомых людей возле него. Внизу под фотографией красовалась подпись: «Самолет «Юнкере» в Тюмени 25 ноября 1924 года, Свердловск–Тюмень–Тобольск–Ирбит–Свердловск».
Тут-то и вспомнились мне отложенные до поры до времени ксерокопии статей 75-летней давности. Отыскал в своем архиве полузабытую папку и с интересом, а лучше сказать с жадностью прочитал ее содержимое. Выяснились следующие обстоятельства.
Уральское руководство в Свердловске в начале 1923 года решило построить в городе аэродром и приобрести для связей с районами обширнейшей области 15 самолетов – по числу округов. Из-за недостатка средств в округах предписывалось организовать общества друзей воздушного флота (ОДВФ), главным назначением которых стал сбор денег на постройку аэропланов (илл. 210). Для Тюмени, в частности, как это полагалось в условиях планового хозяйства, устанавливались лимиты вербовки членов общества (15 тысяч человек) и сбора средств в сумме 35 тысяч рублей на постройку аэроплана с названием «Тюменский крестьянин». Все регламентировано, все по плану, думать ни о чем не надо, только исполняй...
Для начала свердловчанам удалось приобрести три самолета: старые французские «Фарманы» и самый совершенный, по тому времени, новенький германский «Юнкере», предоставленный немецкой фирмой. Его-то и решили отправить в агитационный полет по маршруту Свердловск–Тюмень–Тобольск–Ирбит–Свердловск. Перелет предусматривал также проверку самолета в дальнем рейсе и опробование временного аэродрома в Тюмени, промежуточной станции будущего воздушного пути Москва Нижний Новгород–Свердловск–Тюмень–Омск–...–Владивосток.
Однокрылый аэроплан с гофрированной алюминиевой оболочкой, с лыжами для посадки и взлета располагал шестиместной пассажирской кабиной, 185-сильным мотором и весил 120 пудов. Наибольшая высота подъема составляла 6 верст, скорость полета – 150 верст в час. Запас горючего обеспечивал 6-часовой перелет на расстояние 800 верст.
Прилет «Юнкерса» в Тюмень ожидался в воскресенье 25 ноября в утренние часы. В конце улицы Луначарского, там, где она упиралась в пустырь, утрамбовали снег, приготовили костры и расстелили полотняную красную стрелу, указывающую направление ветра. Толпа нетерпеливо ожидала аэроплан весь день. Наступающие сумерки заставили покинуть свой пост завсегдатая всех тюменских торжеств фотографа С. Шустера. И только благодаря терпеливости другого фотомастера, С. Кордонского, мы располагаем сейчас бесценным фотодокументом (илл. 211). Он дождался торжественного момента, когда на небосклоне в лучах заходящего солнца показалась серебристая птица, зажглись костры, самолет сделал над ними круги плавно приземлился на снежную полосу. В пути самолет находился около двух часов или вшестеро меньше времени движения скорого пассажирского поезда Свердловск – Тюмень.
Под приветственные возгласы присутствующих из самолета вышли летчик Поляков, бортмеханик Гладких и комендант Свердловского аэродрома Благин. Как было принято в те времена, прилетевший в самолете представитель областных партийных властей организовал митинг, на котором он выступил с крыла самолета с речью, соответствующей моменту. Механик и летчик закрывают мотор брезентом, у самолета устанавливается милицейская охрана. Гости на извозчиках отправляются в гостиницу.
Спустя два дня корреспондент «Трудового набата» В. Трухановский описывал в газете свои ощущения от полета на самолете над живой картой Тюмени. Он писал: «Картина настолько захватывающая, что как-то забываешь, что под тобой несколько сот метров пустого пространства, что ты оторван от земли. Глаза разбегаются, когда смотришь вниз и окидываешь взором увеличившийся горизонт. Постепенно глаза нащупывают карточный домик Окрисполкома, дугу Туры и овраги, спичечную коробку-типографию, госмельницу и муравьиные постройки нового моста по обеим сторонам реки. Стрелами тянутся улицы Республики, Ленина, Первомайской, а по ним спешат смешные куколки-люди и крохотные лошадки с санками».
Мне, к сожалению, неизвестны подробности встречи «Юнкерса» в Тобольске. Надо полагать, они мало отличались от тюменских. Первый коммерческий полет самолета в зауральский край стал прологом дальнейшего успешного использования авиации в освоении Сибири и Севера, в особенности с помощью гидросамолетов и «наземной» авиации – аэросаней. Первый в Сибири водный аэропорт появился под Тюменью на Андреевском озере в начале 30-х годов. Мол-причал для гидросамолетов можно видеть и в наше время.
Благодарю М.А. Смирнову за предоставленную возможность ознакомиться с уникальным снимком «Юнкерса», ставшего для меня открытием.
Развитие авиаперевозок в нашем крае в предвоенные годы было связано с применением гидросамолетов. Они позволяли использовать многочисленные озера и реки Тюменской области, особенно в северных районах, в качестве аэропланов, созданных самой природой. На озере Андреевском многие десятилетия работал базовый аэропорт с бетонным молом. Как-то в конце 80-х годов сотрудникам музея истории и техники удалось извлечь из воды обтекатель винта гидросамолета (илл. 212). Уникальный экспонат демонстрируется в музее на стенде истории авиации.
В послевоенные годы, а точнее – в конце 50-х, геологи освоили вертолетную технику, а эксплуатационники – мощные авиамашины большой грузоподъемности.
АРСЕНЬЕВ И ГОЛЫШМАНОВО
В Санкт-Петербурге, в архиве музея антропологии и этнографии Российской академии наук хранится письмо известного путешественника, исследователя дальневосточного края, автора знаменитых книг «Дерсу Узала», «В дебрях Уссурийского края», русского Фенимора Купера Владимира Клавдиевича Арсеньева (1872–1930). Письмо как письмо, если бы не одна интересная деталь: на письме стоит исходящий почтовый штемпель станции Голышманово с датой 20 октября 1925 года.
Что предшествовало этому письму и какова связь
