ВС был занят только проблемой лишения всенародно избранного президента полномочий. Кстати, эти полномочия народ подтвердил в том же 1993 году на референдуме. А события осени-93 зашли так далеко именно по причине чрезмерного либерализма Ельцина. В чем и можно обвинить первого президента России, так это в бездействии.
Здесь все вывернуто наизнанку. Жесткое противостояние парламента Ельцину началось только в сентябре 1993 г после известного указа Ельцина, который был совершенно очевидным попранием основ демократии. Подчинение указу означало бы отказ от идеалов демократии, и для абсолютного большинства депутатов это было неприемлемо, что делает им честь. А до этого, вплоть до лета 1993, были многократные попытки уговоров, указаний на ошибочность действий команды Ельцина, даже попытку госпереворота в марте 1993 ему простили. Очень уж трудно было поверить в столь стремительное перерождение «великого демократа» в деспота.
А вот Ельцин и его команда действовали иначе. Имея в своем практически полном распоряжении СМИ и большие деньги, они сумели в результате бессовестной тенденциозной агитации и высмеивания представить парламент в виде красно-коричневых коммуняк и ретроградов, стремящихся сбросить прогрессивного Ельцина, развязав гражданскую войну. Этой пропаганде Геббельс бы позавидовал. Эти «демократы», например, начав готовить проельцинскую конституцию в противовес парламентскому проекту, мало того, что не дали на своем собрании выступить Председателю Верховного Совета (второму лицу в государстве), они его вывели из зала под свист и улюлюканье.
Теперь о мартовском референдуме 1993. Невозможно обосновать действия Ельцина результатами мартовского референдума 1993 г. Напомню, что с 1991 г. СМИ полностью контролировались командой Ельцина. После декабря 1992 г., когда провалилась первая предпринятая Ельциным попытка государственного переворота (связанная с несогласием продлить его чрезвычайные полномочия), этими СМИ началась весьма профессионально срежессированная демонизация Верховного совета и Съезда народных депутатов. В условиях такой пропаганды можно удивляться не тому, что за Ельцина на референдуме проголосовало чуть больше половины, а тому, что проголосовало не 99 процентов. А если смотреть расклад не по общему числу голосов, а по регионам, то перевес был вообще не в пользу Ельцина.
Политик, стремящийся к благу народному, сделал бы на основе этого референдума такой вывод: очень многие против моей политики. Значит нужно что-то в ней менять. Но Ельцин, очевидно, был не таков.
Даже если бы референдум действительно отражал умонастроение народа, он не давал ни малейших оснований для прекращения деятельности парламента и Конституционного суда и передачи всей полноты власти Президенту. Он только давал основание для досрочных перевыборов, против чего парламент и не имел возражений.
О Вашем пассаже по поводу какой-то там геббельсовской пропаганды. Все заседания ВС транслировались ежедневно на всю страну без купюр и монтажа. Что тут можно было наврать про деятельность наших горе-депутатов, когда они все были как на ладони?
Прямые трансляции — это 1990–1991 годы. А после того, как Ельцин обиделся на парламент за то, что он в декабре 1992 не продлил ему чрезвычайные полномочия, проельцинские СМИ (а тогда все широкодоступные СМИ были такими) устроили парламенту не просто информационную блокаду, а самую настоящую травлю. Когда и бывали трансляции из парламента, депутаты неизменно изображались даже не просто красно-коричневыми коммуняками, а дебилами и уродами.
Прорвать эту блокаду удалось лишь в конце лета 1993 г., когда начались передачи «Радио-парламент» (1 час на «Радио России»), а потом появился и «Парламентский час» на телевидении. Даже этих «булавочных проколов» было достаточно, чтобы общественное мнение начало резко склоняться в сторону парламента. Это была еще одна причина, делавшая спешное устранение парламента необходимым.
Верховный Совет был занят только проблемой лишения всенародно избранного президента полномочий.
Всенародное избрание — не индульгенция.
Народ голосовал не за Ельцина как такового, а за его программу. Напомню, что Ельцин на выборах 1991 г стал президентом под лозунгами: «Вся власть Советам», «Законность и порядок», «Приоритет образованию и науке» и т. п. Все мы знаем, как он претворял эти лозунги в жизнь. А если это так, то надо говорить не о «Всенародном избраннике» а о всенародном обманщике. Именно этот всенародный обманщик развязал войну с всенародно избранным парламентом, всеми силами стремясь парализовать его работу, вместо того чтобы просто исполнять функции, предписанные законом. А парламент никак не мог поверить в перерождение супердемократа в супервластолюбца.
Только в 91 году, в период максимального обострения борьбы между союзным центром и новой российской властью, ВС РСФСР голосовал единодушно по наиболее принципиальным вопросам. Напомню: принятие Декларации о государственном суверенитете России, ратификация Беловежских соглашений, предоставление Б. Ельцину особых полномочий по выводу страны из кризиса и проведению необходимых для этого реформ. А Вы говорите о каком-то намерении депутатов позвать ставшие независимыми государства обратно в Советский Союз. Возможно, этими идеями и бредила какая-то часть обитателей БД, но чтобы все с ума оптом посходили — это уже, простите, перебор!
Единение 91 года происходило в состоянии революционной эйфории, при лютой ненависти к Горбачеву и столь же безоглядной любви и безграничном доверии Ельцину. Одобрение Беловежских соглашений было сделано для того, чтобы создать новый Союз, но без Горбачева. Похмелье наступило уже через несколько месяцев, когда стало ясно, во что все это выливается. Но телега уже покатилась под откос.
А что плохого было бы в том, что российский парламент предложил бы советским республикам добровольно создать обновленный Союз? Кто желает, пожалуйста, а кто не хочет, пусть живет как хочет. Люди тогда уже хорошо поняли все прелести самостийности (тем более, что при разделении их мнением властная верхушка нисколько не интересовалась), и воссоединение было вполне реальным.
Ельцин на глазах всего мира расстрелял из танков слабый и отмиравший Верховный Совет, состоявший из депутатов коммунистического и демократического созыва. Плохой парламент, но лучше, демократичнее, я бы даже сказал человечнее тех депутатов Россия больше не знала годами. Путь поиска именно народной демократии в России на этом закончился.
Ну наконец-то хоть несколько добрых слов о депутатах разогнанного парламента.
Насчет слабости парламента. Если бы он был слабым, зачем же было затевать весьма рискованную эпопею осени 1993? Ельцину, возомнившему себя царем, как раз и нужен был слабый парламент, каковой он и получил после внедрения проельцинской конституции.
В том-то и дело, что тогдашний парламент обладал огромными полномочиями. Он состоял не только из Верховного Совета, постоянно действующего органа (главной задачей которого была профессиональная подготовка законов), но и из Съезда народных депутатов. А Съезд был не просто сильным, а всесильным органом власти.
Почему же парламент, такой всесильный, потерпел поражение? Он совершил две самоубийственных ошибки:
дал Ельцину в конце 1991 г. чрезвычайные полномочия, фактически приравнивающие его власть к власти парламента, но позволяющие ему действовать намного оперативнее;
дал возможность окружению Ельцина монополизировать СМИ, что позволило очернить парламент, представить депутатов в глазах народа недоумками, ретроградами, красно-коричневыми, коммуняками и т. п.
А между тем, парламент приступил к выработке реальной альтернативы творившейся под прикрытием Ельцина грабительской приватизации и всеобщей криминализации.
Напомню, что намечалось Верховным Советом на конец 1993 г.
В ноябре должен был состояться Съезд народных депутатов, на котором:
должна была быть принята новая конституция, подготовленная комиссией Олега Румянцева (действительно демократическая);
должны были быть приняты 42 закона в области экономики, которые бы прекратили беспредел грабительской приватизации;
намечались перевыборы Председателя ВС.
Понятно, что такой ход событий означал бы для Ельцина крушение мечты о царском престоле, а для наших «западных друзей» означал бы лишения лавров «победителей в холодной войне». Допустить этого никак было нельзя. К тому же парламенту в августе удалось преодолеть информационную блокаду, и одного часа в день на Российском канале оказалось достаточно, чтобы его авторитет начал стремительно расти. И даже пошли разговоры о начале добровольного воссоединения республик расчлененного Союза — а это уже вообще… Медлить было нельзя. Клинтон дал «добро», и процесс пошел.
