* * *
Ближе к концу года футбольная команда «Джайентс» вышла в плей-офф впервые после чемпионата 1963 года, когда она проиграла «Беарз» со счетом 14: 10. На этот раз они нокаутировали «Иглз», а потом вышли на «49-х» в полуфинале. Для меня, как владельца долгосрочного абонемента на все игры сезона, декабрь был полон эйфории – некогда великая команда наконец с трудом пробуждалась от восемнадцатилетней спячки. В том же месяце сверкание рождественских елок сопровождалось задумчивой композицией Пола Дэвиса Cool Night. Тем временем на канале «Дабл-ю-оу-эр ТВ» вышел специальный выпуск программы «Что происходит, Америка?», посвященный главным событиям года. Три ранее вышедших сюжета о Сыне Сэма были ужаты до одного короткого, но все равно заняли видное место в шоу.
Параллельно мы начали задаваться вопросом, не сбудется ли вскоре еще одно тюремное предсказание.
27 ноября Винни написал:
Преступления продолжаются. 31 октября «кое-что» случилось. У меня есть подробности.
Чтобы подстраховаться, я сообщил их заранее. Но 31 декабря – это следующая дата, на которую следует обратить внимание. Рассказать обо всём людям сейчас было бы опрометчиво, глупо и привело бы к потерям. Я не хочу огласки. Никто не хочет. И никаких «сделок» с властями. Этого достаточно, чтобы вы поняли мою позицию? Я надеюсь предотвратить намеченное на 31 декабря, что бы ни планировалось.
Если вы из тех, кто проявляет интерес только после гибели людей – забудьте об этом. Если вы допустите еще большее кровопролитие, прежде чем наберетесь смелости рискнуть собственной репутацией, вы все равно не добьетесь ничего толкового.
В то время Винни знал лишь, что его информация получена; никаких личных встреч или иных контактов у нас с ним еще не было. Он не подозревал, насколько тщательно изучаются детали, которые он сообщил. В Даннеморе припекало, ситуация была крайне опасной, чтобы в открытую наносить визиты информаторам. Еще одного заключенного, с которым также говорил Берковиц, перевели в другое исправительное учреждение. Он слишком откровенно увлекся информацией Берковица, и это обернулось для него неприятными последствиями. Другие информаторы заметили это и затаились, скрывая свою роль в происходящем.
О связанном с 31 декабря предупреждении знали офис Джона Сантуччи, Майк Цукерман из «Ганнетт» и лейтенант полиции Йонкерса Майк Новотны. Впрочем, у нас не было точной информации о том, что именно и где должно произойти, если вообще должно.
30 ноября, в день сатанинского праздника, который Винни упоминал ранее, мы зафиксировали несколько случаев изнасилований и стрельбы – любой из них мог оказаться связанным с культом. Но работать по ним не получалось; нам неоткуда было узнать, существует ли там хоть какая-то реальная связь. Теперь, 31 декабря, в канун Нового года, мы просто ждали, наблюдая за происходящим.
Во второй половине дня я позвонил Майку Новотны.
– Это самое жуткое чувство из всех, что я когда-либо испытывал, – заявил я. – Возможно, прямо сейчас, пока мы разговариваем, одного человека собираются убить, а другие замышляют это, а мы сидим здесь, не в силах ничего сделать.
Новотны выдавил слабый смешок.
– Отлично тебя понимаю. С Новым годом.
– Основываясь на том, что он написал, мы должны искать нечто необычное, связанное с оружием и выстрелами в голову, если речь об убийстве. А если это изнасилование или поджог, там все иначе, – предположил я.
– Если повезет, преступление совершат прямо у нас на заднем дворе, тогда мы его точно не пропустим, – сказал Новотны. – Если оно произойдет в городе или где-то еще, мы можем даже не узнать о нем. У нас не получится быть в курсе всего, что случится в Нью-Йорке сегодня ночью. И если уж этому суждено стрястись, я чертовски надеюсь, что где-нибудь поблизости.
* * *
Слова лейтенанта оказались до омерзения пророческими. Менее чем через четыре часа после нашего разговора, между шестью и семью вечера, сорокасемилетний Джозеф Кароцца был застрелен на своей сорокаоднофутовой яхте «Сарк», пришвартованной на пристани яхт-клуба в Нью-Рошелле – городе, имеющем множество связей с делом Сына Сэма.
В Кароццу, владельца автомастерской в Бронксе, дважды выстрелили из револьвера 38-го калибра. Разъехавшись с женой Патрисией, которая работала медсестрой, он вот уже шесть лет жил на воде.
Сотрудник бюро судебно-медицинской экспертизы Вестчестера сообщил, что находившийся на нижней палубе Кароцца, очевидно, начал подниматься по лестнице на главную палубу, когда заметил убийцу и попытался отступить вниз. Первую пулю извлекли из стены вдоль лестницы. Две других поразили Кароццу сзади: одна в спину, вторая в голову. 31 декабря, выстрел в голову, странные обстоятельства – знакомый сценарий.
Владелец пристани Питер Зари рассказал газетам «Ганнетт»: «Насколько мне известно, он никогда не был связан ни с какими темными делишками. Он не из тех парней, которые ввязываются в сложные дела – а это само по себе непросто».
Газета «Нью-Йорк дейли ньюс» сообщила, что, по словам знакомого Кароццы, в районе девяти вечера весть об убийстве долетела до гостей новогодней вечеринки в местном загородном клубе в этом районе, и тогда присутствовавшая там женщина впала в истерику и выкрикнула: «Я знала, что они собираются его убрать».
Полиция Нью-Рошелла, со своей стороны, зашла в тупик – еще одна знакомая мелодия. «Мы озадачены, – признался „Ганнетт“ представитель департамента. – Я не знаю, зачем кому-то понадобилось сносить голову этому парню. У нас нет внятного мотива».
Возможно, его и не было, что само по себе говорило нам о многом.
Майк Цукерман, с конца 1980 года время от времени работавший вместе со мной над расследованием по делу Сэма, решил покопаться в убийстве Кароццы по нескольким причинам. Помимо зловещего предупреждения о 31 декабря, мы с Майком Новотны сразу же заподозрили, что Кароцца может быть связан с другим подозреваемым по «делу 44-го калибра». Работа Цукермана принесла свои плоды. Просматривая в суде старые досье, он узнал, что Кароцца по части бизнеса раньше имел дела с одним из подозреваемых – человеком, которого мы с Новотны считали «Злым королем плетеным», последним из упомянутых в письме Бреслину.
Расследование Цукермана установило их связь. Это не доказывало, что культ был причастен к убийству Кароццы, но убедительно продемонстрировало, что Кароцца, застреленный в названную Винни дату, 31 декабря, был связан с человеком, ранее заподозренным в причастности к деяниям Убийцы с 44-м калибром. Значимое само по себе, это открытие наверняка не было простым совпадением. И вот почему: если преступление совершила не группа, то кто же тогда это сделал?
В вопросах расследования местной полицией преступлений, которые, как я подозревал, были связаны с делом Сэма, я на протяжении всего своего участия в «деле 44-го калибра» предпочитал оставаться на заднем плане. Причина проста: я не хотел быть в глазах детективов назойливой мухой. Именно так они часто воспринимают репортеров, лезущих в дела, которые полиция рассматривает как находящиеся исключительно в ее компетенции.
Много позже, когда стало очевидно, что расследование в Нью-Рошелле не увенчалось успехом, я позвонил в департамент и кратко изложил имеющиеся у нас сведения, однако информацию так и не обнародовали.
Убийство Джозефа Кароццы осталось нераскрытым.
* * *
После того как смерть Кароццы в течение нескольких дней исчезла из заголовков, я понял, что настало время встретиться с Винни и Дэнни. Предоставленная ими информация хотя и оказалась полезной, не отличалась полнотой. Было очевидно, что им известно гораздо больше, чем они сообщили в письмах. Через одного источника я смог передать Винни письмо. Пока мы ждали его ответа, дело Сына Сэма вновь взорвало первые полосы. Давно молчавший Берковиц вдруг решил заговорить.
