Именно Церковь спасла само существование русского народа в период феодальной раздробленности и татаро-монгольской оккупации. И нынешняя Россия, с центром в Москве, обязана своим существованием святому Петру, митрополиту Киевскому, Московскому и всея Руси, который перенес в Москву свою кафедру и убедил московского князя Ивана Калиту выступить собирателем русских земель. В дальнейшем Православие обеспечило преемство Московской Руси от Византии. Затем, в XVII веке, Церковь в лице святого Патриарха Ермогена выступила инициатором и организатором национально-освободительной борьбы русского народа. В XX веке именно обращение власти к исконным православным смыслам русской культуры и жизни стало важнейшим фактором Победы в Великой Отечественной войне. И сейчас, после расчленения исторической России в 1991 году, русская Церковь является единственной структурой, сохранившей свою целостность практически на всем пространстве исторической России.
Осмысление и провозглашение смыслов бытия русского народа и Российского государства, смысла его жизни, сейчас так же необходимы, как и в ключевые переломные этапы существования России. В частности, потому, что национальная модернизация России — это самая настоящая битва за её бытие и самостоятельность.
По всем демографическим показателям Россия является не многоконфессиональной, а православной страной с гарантированными правами для национальных и религиозных меньшинств. 82 % населения Российской Федерации — это русские (точнее, великороссы), так как в РФ проживает несколько миллионов малороссов (или, говоря современным языком, украинцев). Большая часть других коренных этносов Российской Федерации исповедует Православие.
Приведенные факты также являются весомым аргументом в пользу новой симфонии. Как и в пользу того, что осознание этих вещей является принципиально важным для политического класса и экспертного сообщества России.
В формате симфонии Церковь становится центром духовной, интеллектуальной и культурной жизни общества, не посягая при этом на светскую власть, и осуществляет православную миссию. Церковь в России — «Третьем Риме» должна стать «фабрикой смыслов», центром их формирования, а также ключевым институтом гражданского общества. Закономерно и правильно, что Церковь высказывает свою позицию по всем актуальным вопросам государственной и общественной жизни. Только общественно активная Церковь может осуществлять миссию. Общественно-политическая активность чад Русской Православной Церкви поощряется в таком значимом документе, как Основы социальной концепции Русской Православной Церкви, где миряне прямо благословляются отстаивать ценности Православия в общественно-политической сфере при соблюдении двух условий: не выступать от имени всей Церкви и советоваться с её священноначалием. Следует отметить, что опыт конкурирующих религиозно-миссионерских проектов, например, панисламского, показывает, что именно общественно-политическая составляющая становится важнейшим двигателем миссионерской экспансии.
Очень важно отметить, что миссионерская, гражданская и социально-политическая активность православных христиан — как мирян, так и евхаристических общин, логически вытекает из православного богословия и антропологии. Исходя из принятого общецерковного документа «О свободе и достоинстве личности» всё, что происходит не только внутри Церкви, но и вокруг, является зоной нравственной ответственности православного христианина. Внешняя активность православных христиан исходит из Халкидонского догмата, согласно которому Иисус Христос есть и совершенный Бог, и совершенный человек. В Нём — две воли, две природы, две энергии. Таким образом, обожение и духовное делание оказывается неотделимым от социального делания, от христианизации общественных отношений, культуры, экономики, архитектуры, искусства и всех других сфер повседневной человеческой жизни.
Миссионерство как прямая обязанность всех членов Церкви (а не общественно-полезная добровольная нагрузка) определяется в таких общецерковных документах, как Миссионерская концепция Русской Православной Церкви, как постановление Архиерейского совещания Русской Православной Церкви от 2 февраля 2010 г., согласно которым в каждом приходе должны быть введены штатные должности молодежного миссионера, катехизатора и социального работника, который действует на территории расположения прихода. Также при каждом приходе должны быть созданы попечительские советы из местных активных жителей, не обязательно уже воцерковленных — политиков, администраторов, журналистов и бизнесменов.
Тема проповеди Православия более чем актуальна, если мы действительно хотим сделать «номинально православное» большинство граждан России действительно православным. Значит, помимо серьёзных церковно-научных исследований и миссий среди интеллектуалов, в необходимости которых никто не сомневается, нужна и массовая миссия — проповеди на стадионах, улицах и рок-концертах, написание «богословия для „чайников“ (так ласково называют людей, которым нужно объяснять „на пальцах“)». У нас есть прекрасный пример для подражания — греческие «коливады». Это подвижники-миссионеры, такие как св. Косьма Этолийский, которые обходили с проповедью деревню за деревней, создавали сотни православных народных школ, чтобы вернуть в Церковь греческий народ, разложенный османской оккупацией. Кстати, «коливады» учили народ как можно чаще причащаться св. Христовых Тайн! Понятно, что, говоря о нашем времени, речь идёт не только о деревнях, но и о наших мегаполисах, где нужно обходить с проповедью каждый микрорайон и ставить там быстровозводимые, «обыденные» (строимые «об один день», то есть за день) храмы.
Естественно, что подлинно православные интеллектуалы понимают важность массовой миссии, сами помогают ей, не видя в народном православном просвещении (в том числе в православных «комиксах» для детей, выпускаемых Элладской Церковью) никакого вызова высокому богословию и культуре. Вообще противопоставление массовой и элитарной миссии является ложным, ведь речь идёт о разных миссионерских языках и этапах восхождения в вере, богословии и культуре. Кроме того, противники массовой миссии в итоге выступают и против миссии среди интеллектуалов, обвиняя сторонников столь необходимого диалога веры и науки в «гностицизме».
Если уж разводить конспирологические теории, то миссиофобствующие — а их, к сожалению, немало — объективно помогают недоброжелателям России. Ведь если она не воцерковится, то потеряет в итоге собственную идентичность (немыслимую без активного, деятельного Православия), а значит — суверенитет.
Именно клеветники миссии и миссионеров представляют опасность и для Церкви, и для церковно-государственного партнерства, а в конечном счете — и для России. Мы четко и ясно констатируем — угрозы для Православия исходят откуда угодно, но только не от Священноначалия Русской Церкви и сторонников ее миссионерского возрождения. Историческая ситуация такова, что энергия православных христиан должна быть здесь и сейчас брошена на просвещение наших современников. Любые попытки переориентировать «направление главного удара», сеять церковные ссоры и разделения, создавать «образ врага» из тех, кто верой и правдой служит Церкви и Отечеству, мы считаем преступными, создающими угрозу того, что уникальный исторический шанс Русской Церкви и России будет потерян.
Мы также обращаем внимание на категорический императив Святейшего Патриарха, озвученный им на Миссионерском съезде 2010 г.: должна быть создана мощная миссионерская инфраструктура Русской Православной Церкви, в каждой епархии должны быть образованы Миссионерские Советы.
Реализация принципа Симфонии откроет для государства возможность построения в России стабильного и морально развитого общества, служащего ему твердой опорой, а для Церкви — весомое подспорье для стабильного развития и миссии.
Как мы уже неоднократно подчеркивали, особые отношения государства и Церкви не являются дискриминационными для представителей других религий. Более того, реалии сегодняшнего дня таковы, что Русская Церковь объективно призвана стать модератором межрелигиозного диалога в стране.
Вместе с тем, вполне возможным и, как мы полагаем, нужным шагом подтверждения принципа симфонии со стороны государства могло бы стать заключение соглашения о социальном партнерстве в формате конкордата — по аналогии с таковым между Италией и Ватиканом. Такое соглашение, не ограничивая ни государство, ни Церковь, не передавая никому из участников соглашения никаких антиконституционных преференций, могло бы стать актом фиксации особого положения Православия в России и символическим актом перехода России к идеологии и концепции «Третьего Рима» — подлинному смыслу своего бытия.
