бывших союзных республик, чей объективно измеряемый расцвет и развитие в годы СССР заменен на внедренную в сознание модель жертвы русской оккупации и коммунистического террора. И в России произошла и продолжает происходить подмена одного образа прошлого другим. К сожалению, этот алгоритм «вали на предшественников» остается эффективным на протяжении веков и используется практически всем народами.
Вот и получается, что «история» и «память» не то что не синонимы или близкие по смыслу понятия, а скорее едва ли не антонимы…
Парк
См. также Сад. Мне в жизни повезло во многом. Вот и с парками тоже везло, причем неоднократно. Родившись и проведя первые годы в одном городе, прожив потом не одно десятилетие в другом, я имел возможность проводить довольно много времени в их замечательных парках. Переехав жить в Москву, я поселился рядом с Измайловским парком, ставшим для меня местом и отдыха и вдохновения.
И это еще не все везения: мой брат – архитектор, специализировавшийся в области ландшафтной архитектуры, защитивший на эту тему диссертационную работу. По этой причине в доме всегда было и есть до сих пор много литературы о садах и парках. И я не только эти книжки прочитал и перечитываю, но и имею счастливую возможность слушать замечательные рассказы и суждения моего брата о парках, о ландшафтной архитектуре. Так что я оказался вовлечен в этот прекрасный мир и стал слегка поднаторевшим в этом любителем.
Когда я бываю за границей, то непременно стремлюсь в тамошние парки. За долгие годы накопился немалый багаж впечатлений от парков Лондона, Парижа, Рима, Вены, Праги, Берлина, Цюриха, Токио, Пекина, Бангкока, Сайгона, Дели, Нью-Йорка… И многих других городов. Об одном из них – парке Коракуен в Токио – я даже написал фотоочерк. Намереваюсь когда-нибудь написать и о других.
А пока – эмоциональный отклик, посвященный Измайловскому парку.
«Я люблю тебя, мой старый парк, и твои аллеи над рекою…»
На проигрывателе крутится пластинка и звучит голос Клавдии Шульженко… Пластинка – 78 оборотов в минуту, черная, «шеллачная», бьющаяся. «Долгоиграющие (виниловые) только-только стали появляться. Проигрыватель уже электрический, обтянутый красным дерматином. Его купили году в 1958-м, наверное, когда мы были в гостях у харьковских родственников, на даче в поселке Южный. Там, в поселковом магазине, в отделе «Культтовары», его и купили, а потом везли через всю страну. Воспоминания о пластинке относятся к тем самым годам – концу 50-х – началу 60-х. Я – подросток – сам ставлю пластинку, осторожно опускаю звукосниматель со съемной иглой и слушаю. Сперва слышно шипение первых пустых дорожек, потом звучат кларнет и аккордеон, а после вступает Шульженко: «Сияет солнце ярко, и по аллеям парка брожу, я словно много лет назад…» Я представляю себе этот «Шульженкин» парк. Он, конечно, в моем представлении какой-то особенный, московский. Очень, конечно, хороший, как и все московское.
«А в нашем парке старом все также ходят пары и бабушки с внучатами сидят. Вы помните, когда-то мы были все внучата и в этом тихом парке над рекой возили нас в колясках, рассказывали сказки, а парк шумел зеленою листвой…»
Вот тут наступал диссонанс – когнитивный, разумеется. Не водила меня моя бабушка по паркам и никогда никто не катал меня в коляске: не было у нас в семье колясок. Трое детей (я и мои братья) в семье были, а вот колясок не было. И не только у нас в семье, но и у подавляющего большинства. Так что не о моем детстве поет Клавдия Ивановна… Оно и понятно: Москва же! Она – в Москве, а я…
Не в Москве, короче.
Шульженко вместе с авторами песни (муз. А. Островский, сл. В. Бахнов и Я. Костюковский) сформировали во мне ощущение таинственности, которой обладает «их» парк. Таинственность, конечно, исходит не от текста, а от музыки, тембра голоса Шульженко, ее вкрадчивой манеры пения. И это как-то перенеслось и на другие – уже реальные – парки, встреченные мною в жизни. Во многих парках это ощущение откуда-то ко мне прилетает, и я прислушиваюсь и принюхиваюсь, вглядываюсь в каждый куст и в каждое дерево так, как будто они какие-то живые, но не только как растения, а и как сказочные персонажи, способные двигаться и протягивать ко мне свои ветви.
Не забыть тебя, мой старый парк,
Столько связано с тобою.
Ты всегда красив, мой старый парк,
Солнце светит иль бушует вьюга.
Я пришла к тебе, мой старый парк,
Как на встречу с давним другом.
К сказанному добавлю: однажды, прогуливаясь по ошеломляюще красивому берегу Индийского океана на острове Цейлон, я поймал себя на мысли: скорее бы домой, в Измайловский парк. И вовсе не шучу: так и было.
Ну, а о самом Измайловском парке?
Сперва о его выдающихся размерах: примерно 6 на 3 км, в гектарах указывают цифру около 1600 га и прибавляют, что это самый большой городской парк в Европе. Затем надо сказать, что он разделен на две части: собственно Парк культуры и отдыха, с аттракционами, Колесом обозрения и прочими увеселениями, и лесопарк, в котором нет никаких построек, сооружений, кафе и прочего – чистая природа! «Культурная» часть занимает около 300 га, соответственно, все остальное – лесопарк. «Моя» часть – лесопарковая зона. Она покрыта густым могучим лесом, в основном лиственным. Протекает речка Серебрянка и несколько в нее впадающих ручьев: Липитинский, Косинский, Черный и всякие безымянные. Главное украшение в этой части – пруды. Самый большой – Лебедянский, затем – Красный, Совхозный, Собачий, Декоративный. Их берега красоты неописуемой!
У парка богатая и долгая история, восходящая ко временам царя Алексея Михайловича. Здесь были и пруды – не те, что сейчас, но их следы – Просянская плотина, например, – видны до сих пор. Были тут и сады, и зверинец, и сокольничий двор, разные производства: льняной двор, пасека и пр. Здесь, на Просяном пруду и плавал ботик, ставший знаменитым «дедушкой русского флота» – ботиком Петра Первого, который тут жил в детстве.
Последние лет тридцать тут живу и прогуливаюсь я. Ну и еще некоторое количество москвичей и гостей столицы. Большая часть там, где Колесо обозрения и увеселения, но и в нашей лесной зоне по дорожкам всегда кто-нибудь прогуливается, сидят на лавочках, бегают, катаются на велосипедах, самокатах, зимой – на лыжах. В общем, как я писал в главе Москва, это лучший город Земли,
