Но всё же обошлось без приключений,
С улыбкою они встречали нас,
А, проводив, вздохнули с облегченьем.
Мы провожатых за спиной везли,
Но весь наш путь, товарищ штурман скажет,
Мы завязали в крепкие узлы,
И кроме нас — никто их не развяжет.
Суровый край, но я сказать могу,
Что этот край души во мне не чает,
Ведь только здесь меня на берегу
Заплаканная женщина встречает.
Свою любовь сквозь бездны я пронёс,
Что клятвы мне? И что слова пустые?..
Любимая не прячет чистых слёз,
Я соберу слезинки золотые!..
Друзья мои, я встану в полный рост,
В руке моей вскипит бокал игристый,
Я пью за вас. Я предлагаю тост:
— За моряков! За "Вепря"! За Скалистый!..
Я погляжу в прекрасные глаза,
И голос вдруг сорвётся отчего-то…
— За наших женщин!.. За любимых!.. За —
красу и гордость Северного флота!
"ВОЛК"
Матёрый зверь в охоте знает толк,
Нет для него ловушек и капканов,
Меня назвали страшным словом — "Волк"!
Но ведь и режем тоже — не баранов.
Друзей у нас — по пальцам сосчитать,
А вот врагов так слишком даже густо,
В лицо их очень трудно распознать,
Но чует их — моё шестое чувство!
Волк не берёт барана за рога,
А рвёт кадык, чтоб мучился недолго…
До Волги доводили мы врага,
Чтоб понял враг… куда впадает Волга!
На глубине, в далёкой стороне
Идти во тьме — нелёгкое искусство,
Но если слух отказывает мне,
Ведёт меня — моё шестое чувство!
Мы рвёмся вверх из ледяной воды,
Держись, моряк, хватай меня за холку,
Иван-царевич в случае беды,
Совсем недаром обращался к волку!
Я обдирал бока об острый лёд,
Мне боль сводила челюсти до хруста,
"Терпи!.. Как сводит, так и — разведёт!" —
Шептало мне моё шестое чувство.
Врага бояться "Волку" не с руки,
Поскольку есть немаловажный фактор:
Нам разум дал — железные клыки,
А вместо сердца — пламенный реактор!
В неравной схватке, в яростном бою,
Я устою, пусть всем им будет пусто,
Лишь оглянусь на Родину свою,
Она и есть — моё шестое чувство!
"ГЕПАРД"
Моряк-подводник, с морем наша связь
Живёт у нас в сердцах не без причины,
Унылых не найдёте среди нас,
Ведь жизнь когда-то — в море родилась,
И вырвалась на сушу — из пучины!
На материк нахлынула волна,
И потому вполне мы допускаем,
Что наша кровь густа и солона,
Лишь потому, что в ней растворена
Дарующая жизнь — вода морская!
Мы, полземли оставив за спиной,
Пришли домой из дальнего похода,
О знали б вы, как долог путь домой!
А где-то там, над нашей головой,
Атлантику терзала непогода.
"Гепард" у нас зверюга ничего,
Гепарда против шерсти не погладишь,
Уж мы-то твёрдо знаем — кто кого,
Ошейник не накинешь на него,
На цепь, как говорится, не посадишь…
У моряка-подводника в судьбе,
Бывало всё, и жизнь давала крены,
Но если смог и выстоял в борьбе,
Считай отныне смело, что тебе —
Беда по грудь и горе по колено!
"ЛЕОПАРД"
Контрадмиралу В.М.Щёголеву
На заре Скалистый мы покинем,
"Дифферент три градуса…" Ну что ж,
Ну-ка, штурман, сколько там под килем
Этих самых футов?.. Не поймёшь…
Потому-то футы, дюймы, ярды
Перемерим мы на свой аршин...
Не ищите в стае леопарда,
"Леопард" охотится — один!
Он всплывёт почти под самым боком,
Отойди, дружок, посторонись...
Под водой мы ходим, как под Богом,
Лишь Ему доверили мы жизнь.
Потому-то футы, дюймы, ярды
Перемерим мы на свой аршин...
Не ищите в стае леопарда,
"Леопард" охотится — один!
Командир в речах не колебался,
Кратко морякам растолковал:
"Если друг, равняйте друга — с барсом,
Если враг, то, мать его… — шакал".
Потому-то футы, дюймы, ярды
Перемерим мы на свой аршин...
Не ищите в стае леопарда,
"Леопард" охотится — один!
"Леопард" уходит в одиночку,
И когда "шакал" поднимет вой,
"Леопард" на нём поставит точку
Всей своей когтистой пятернёй.
Потому-то футы, дюймы, ярды
Перемерим мы на свой аршин...
Не ищите в стае леопарда,
"Леопард" охотится — один!
"ТИГР"
Не терпит он наскоков злых и грубых,
Он "Тигр", он из породы — саблезубых!
Все вымерли, остался он один...
Бывал в огне, воде и медных трубах,
Со дна морского вышел невредим!
Потрогайте, он сделан не из жести,
Сработан по уму и честь по чести,
Он — зверь! И это следует учесть…
А потому, где сели, там и слезьте,
Но лучше всё же в пасть к нему не лезть.
Какие бы напасти не настигли,
Товарищ, верь — броня крепка на "Тигре",
Тигровой шкуры смерть не прогрызёт!
Он закалён, как хром-ванадий в тигле,
Короче, он… орешек — ещё тот!
Он в океан выходит Ледовитый,
Косится и рычит: "Да не дави ты,
Для супостата мощь прибереги,
Ты тоже зверь, но мы с тобою квиты,
Нас окружают — общие враги!"
На глубине, чтоб льдами не затёрло,
Винты бурили воду, будто свёрла,
Высверливали путь ему впотьмах…
Экзотики хватало выше горла,
Особенно в тропических морях.
Там дуют то муссоны, то пассаты,
И флаги там, как черти, полосаты,
Но главное, что много их, чертей!
Корветы, миноносцы и фрегаты,
Короче… супостаты всех мастей!
Чертей мы не боимся полосатых,
Но мало нас, и это — недостаток,
Но мы ещё посмотрим, кто кого…
Для нас не много то, что их — десяток,
А много то, что все — на одного!
Стращают нас: "В тылу у вас разруха,
Предательство, бардак и нескладуха…"
А мы ответим сдержанно: "Ну что ж…
Порядка нет, зато есть — сила духа,
У моряков её не отберёшь!"
Мы постоим за честь родного флага,
Враги берут числом, а мы — отвагой,
Мы будем драться через "не могу"!..
Ну а прижмёт, мы вспомним про "Варяга",
Короче… не останемся в долгу!
Лидия Сычева ПОСЛЕ КРУШЕНИЯ
НОЧЬЮ ВЫЛИ СОБАКИ — жутко, страшно. Если выглянуть в окно, то видно — под многозвёздным небом, на синеватом глубоком снегу, с десяток разномастных кормленых дворняг сбились в кучку перед больничным корпусом, подняли головы к нашему этажу. Воют — с подскуливаниями. Музыка ада — мороз нехорошего предчувствия пробирает до костей. Собак невозможно отвлечь, прогнать (это пытался сделать сторож), они перемещаются на новую площадку и с удвоенной силой берутся за песнь загробной тоски. Что же они знают о другом мире, чего боятся?!
