— Нянечка, позови какого-нибудь солдата-подсобника. Пусть гвоздь в стену вобьет, — попросил он.
На этот гвоздь повесил свой краповый берет. Соседи по палате заинтересовались.
— Это войска такие?
— Это спецназ, — ответил с достоинством.
— Фанатики?
— Это не фанатизм, а состояние души.
— Разве так можно? — не отставали соседи.
— Так нужно.
Кац думал теперь только, как побыстрее выписаться. Главное, ногу сохранили. А боль и то, что не сгибается она, — это все перебороть можно. Себя ломая, сжимая кулаки, скрипя зубами. На силе воли. И берет на гвозде висел в подтверждение, что у мужества не может быть границ.
Связиста, сержанта Эскандерова, представляли к званию Героя России, но наградили орденом Мужества. Эскандеров не рассчитывал на награду, когда закрывал командира грудью, он даже не рассчитывал выжить. Но Всевышний выписал в своей небесной канцелярии самую ценную награду для героя — сохранил ему жизнь. Такие люди должны жить долго.
Водитель-механик сержант Силаев получил медаль «За отвагу».
Через несколько дней в саратовский госпиталь к Кацу приехала Лена со старшим сыном Ваней. Младшего оставила на попечение бабушек.
Лена не причитала и не плакала. Была спокойна и сдержанна. Жаль, что для многих жен офицеров не придумали еще награду или краповый берет за мужество, за поддержку и понимание.
Для командира ее спокойствие и уверенность в выздоровлении были лучше всяких лекарств и обезболивающих. Она присела рядом, гладила по голове.
— Я все понимаю. Ты, главное, не переживай, детей на ноги поставлю, пока тебя нет. А потом сам будешь их до ума доводить. Помни, что у тебя второй сын, тебе его поднимать. Мы тебя очень ждем. Очень. Поправляйся.
Лена не рассказывала ему, как, гуляя в военном городке около остановки, куда приезжали машины в часть, она боялась смотреть в лица вернувшихся из Чечни. Если хмурые, значит, потери… Не рассказывала, как обомлела, когда в сторону ее дома направилась группа офицеров. Как упала в обморок, узнав, что муж ранен. Ему нужна была поддержка, а не ее переживания. Она знала…
Когда он окончил Пермское высшее военное училище, они с Леной поженились и вместе уехали по распределению в Фергану. Два чемодана и маленький телевизор «Юность» — весь их нехитрый скарб. Лена сразу отмела мысль, что он поедет один устраиваться, а потом вызовет ее. «Я еду с тобой. Насовсем».
В Фергане комбриг, полковник Исамбаев, наметанным взглядом приметил обручальное кольцо на пальце лейтенанта. Вызвал заместителя:
— Где у нас нормально с квартирами?
— В Намангане.
— Значит, туда и поедешь, — обратился он к лейтенанту. — Это километров сто пятьдесят от Ферганы.
На автобусах, по пыльным дорогам, по сорокаградусной жаре добрались до части. Жену, как водится, оставил на КПП, а сам в парадном мундире, сапогах, обливаясь потом, пошел представляться комбату. Направили к командиру 3-й мотострелковой роты капитану Степанову.
— А, прибыл. Вот твой взвод. Вперед, заниматься.
— Как, сразу?
— А ты для чего приехал?
Только через три часа Степанов сообразил:
— Ты один прибыл?
— Нет. С женой. Она на КПП.
— Ах, ты…
Через час Лена обживалась в их новой комнате в общежитии. Месяц не прошел, и Кац улетел в Киргизию — узгенские события. Оставил жену одну на три месяца, в чужом городе, без родителей. Но она вынесла одиночество. Ждала. И времени не теряла. Выучила узбекский язык и пошла работать в детский сад. После командировки Кац получил однокомнатную квартиру.
1992 год. Разделение. Независимость. Рассыпалась страна… Бойцы вернулись из командировки в Киргизию и пошли в увольнение. Хулиганы забили нескольких солдат до смерти, а троих заживо сожгли. Батальон подняли по тревоге, толпу разогнали. А в центральной прессе прошла статья об этом «Черные яблоки Намангана». Всем семьям военнослужащих пришлось жить в казарме и усилить охрану. Лена была беременна. Две недели прожила с другими женами офицеров в узле связи. 31 декабря родился Ваня.
Кац ездил в командировки командиром отдельного взвода спецназа. Таджикистан. Захват Душанбе, когда в городе шли бои. Шесть месяцев военные восстанавливали законную власть. В Наманган вернулись, а там ничего хорошего. Приказы стали выходить на узбекском языке, от военных требовали принять присягу.
— Присягу принимают один раз, — твердо сказал Кац.
В отпуске, дома в Ростовской области, ему предложили перевестись в отряд специального назначения «Росич».
И вот 1996 год. Ранение. Госпиталь. О том, что служба закончена, Кац и думать не хотел.
Четыре дня он только учился стоять, испытывая сильную боль. Но мысль о семье и службе придавала ему сил. Врачи пытались оформить ему вторую группу инвалидности.
— Не собираюсь подписывать! — возмутился он. — Я еще бегать буду!
— Я тебя выпишу, когда нога сгибаться будет, не раньше, — сказал доктор.
В палате, кроме Каца и Сереги, начальника клуба Воронежского полка, у которого было огнестрельное ранение в голову, в основном лежали саратовские, местные.
— Начклуба, как тебя ранили? — улыбался Кац. — Ты, наверное, в войсках первый раненый в такой должности. Вы же обычно в тылу сидите.
— «Гуманитарку» вез. Под Новогрозненской нас обстреляли, — посмеивался Серега.
Соседей по палате приходили навещать родственники и не забывали про Каца и Серегу. Им обязательно что-нибудь приносили. А Каца, ко всему прочему, закармливали яичной скорлупой для восстановления костей. Он после этого на яйца без содрогания смотреть не может.
Нога в колене никак не сгибалась. Надо было разрабатывать через силу. Тогда Кац просил одного больного сесть ему на грудь. Двое других держали за руки, а четвертый с силой сгибал его ногу. Какую боль Кац испытывал, можно было догадаться, наверное, только по белому лицу и закушенным губам.
Через полмесяца он мог сидеть с согнутой ногой и радовался:
— Смотри, доктор, нога сгибается.
— Вы там в спецназе все такие? — удивлялся хирург.
— Я намерен служить. И весь сказ.
Когда вернулся в отряд, командир временно перевел его на штабную работу. Пока Кац как следует не разработает ногу. Ведь помимо командования, осуществления руководства, у командира группы большие физические нагрузки.
Дома Лена постоянно заставляла его заниматься.
— Сажай Сашку на ногу и поднимай. Разрабатывай. Захочешь — и сможешь.
Кац поступил в общевойсковую академию, после которой его распределили в «Витязь». В отряде его хорошо знали по «Росичу», и стажировку Кац проходил в разведотделе дивизии.
Сначала он был командиром офицерской роты, пока ее не расформировали, затем заместителем командира. В отряде Кац отвечал за боевую подготовку личного состава отряда.
Дважды он выезжал в командировки в Чечню. С ноября 2001-го по январь 2002-го и с февраля по апрель 2002 года. Это в основном адресная работа. И почти всегда результативная, без лишнего шума и стрельбы.
До Нового, 2002 года взяли близкого к Хаттабу человека — Абу-Саяфа. Он занимался финансированием бандитов. Первый раз за ним выехали ночью — 1-я группа. Но произошла утечка информации — бан^ дит в последний момент ускользнул. В доме Абу-Саяфа задержали его пособников, связных. Они признались, что Абу-Саяф был предупрежден.
На следующий день утром снова выехали в район, где предположительно мог скрываться бандит. Оцепили и начали методично прочесывать дома, дворы, сараи. Нервы у Абу-Саяфа сдали, он выбежал на улицу. И одий из офицеров 1-й группы столкнулся с Абу-Саяфом лицом к лицу (у спецназовцев была ориентировка, во что преступник может быть одет). Офицер его узнал и в рукопашной схватке скрутил бандита.
В день случалось по нескольку подобных выездов.
А в Москве спецназовцам пришлось вместе с «Альфой» и «Вымпелом» освобождать заложников, захваченных террористами в Театральном центре на Дубровке.
Когда Кац вернулся домой после штурма, Лена сказала:
— Если бы я знала, что так будет, я бы тебя десятой дорогой обошла!
Старший сын, одиннадцатилетний Иван, долгое время не хотел быть военным, как отец, но когда год назад подполковник взял его с собой на полевой выход и несколько дней они жили в лесу, Ваня заразился спецназовским азартом. Поступил в кадетский корпус. Целую неделю живет самостоятельно с другими ребятам, в кубрике по восемь человек. Учится как следует, старается. На выходные домой приезжает важный, собранный, задумчивый. Сам, без напоминаний, садится за уроки.
А у младшего еще легкий ветерок гуляет в голове, но Саша тоже спецназовец до мозга костей. Ровесник отцовскому ордену Мужества. Как может быть иначе?
Место назначения — спецназ
