Происшествие получилось неприятное, но после этого в городе наступила тишина и порядок.
10-го апреля мне стало известно, что 1-й секретарь Д. Патиашвили принял решение подать в отставку. Я немедленно выехал к нему. Он находился у себя на квартире. Мы поздоровались. Я попытался его убедить не подавать в отставку, подождать результата расследования причины гибели людей официальными следственными органами, но все мои попытки были тщетными.
Я говорил ему, что если он уйдёт, то за ним последует и всё его окружение, премьер, председатель Верховного Совета и другие. А им на смену придут те, кто всё это затеял и те, кто помог им в исполнении задуманного. Вот тогда-то и начнётся настоящее шельмование, расправа, вплоть до смены режима.
Нет, отвечает он, так велит его совесть, партийная дисциплина и т.д.
Я покинул его с горьким чувством досады и разочарования.
Перед началом провокаций, чтобы расширить поле влияния, были произведены некоторые кадровые перестановки. Комитет госбезопасности Грузии возглавлял А. Инаури, генерал-полковник, герой Советского Союза, Участник ВОВ, но на его место поставили Гумбаридзе, того самого, кто палец о палец не ударил, чтобы предотвратить трагедию или предупредить меня о готовящемся серьёзном сопротивлении войскам со стороны митингующих. Затем его же назначают первым секретарём ЦК Грузии. Видимо, хорошо выслужился. Сегодня этот господин руководит фондом Горбачёва.
Куда же делся Гамсахурдия и его подручные? Из Москвы прилетел спецотряд для их задержания, но те попрятались, как крысы. Впоследствии Гамсахурдию нашли скрывающимся на каком-то дровяном складе, остальные также были задержаны.
Тбилиси заполнили всяческие международные, частные комиссии и делегации. На месте трагедии работали химики, эксперты-криминалисты, выявляя истинные причины произошедшего и достоверные факты. Приехал академик Сахаров, борец с Советской властью Ельцин и другие.
Свой визит они начали с возложения цветов, венков, зажжения свечей, с проклятий в адрес убийц в форме солдат и офицеров Советской Армии и внутренних войск.
Генеральная прокуратура Советского Союза начала расследование.
Тем временем, пришедшие к власти в Грузии новые политические кадры, продолжали гнать потоки дезинформации, искажая факты трагедии, накаляя общенациональный психоз, подбрасывая в огонь надуманные сведения о массовых отравлениях демонстрантов газами, об увечьях, полученных вследствие применения сапёрных лопаток… А страна готовилась к 1-му Съезду народных депутатов.
Записал Алексей Касмынин
Продолжение следует
1
Анна Серафимова __ ЖИЛИ-БЫЛИ
Хорошо иметь философский склад ума! По жизни шагать с этим рассудительным подходцем, рассматривая бытие во всей сложности, а то и затейливости. Те, кто прост, как огурец, считают это демагогией. Но кто эти люди? Страшно далеки они от философии и также страшно близки к народу.
Технарь какой-нибудь, бухгалтерского склада мещанин, видящий в жизни тупой дебит-кредит, не понимает красоты хитросплетений событий, причудливых изысков фортуны.
А философ? О, философ только то и видит! Технарь, не выполнив возложенные на него трудовые обязанности, не сделав работу, считает это проступком, и если даже по своей инициативе голову пеплом не посыпает, но коль у него спросят, мол, почему не выполнил, он, технолох, то ли покраснеет, то ли пообещает исполнить, то ли извиняться начнет. Одним словом, продемонстрирует поведение, позорное для философа.
А философ, вернемся к нему? Во-первых, он спросит, умер ли кто-то в результате этого? Выяснив эту немаловажную для любого философа и гуманиста деталь (нет, слава богу, никто не умер), воскликнет, мол, чего вообще сотрясать воздух глупыми вопросами? "На что люди тратят жизнь!"— подосадует философ. На извечный русский вопрос "Что делать?" у него есть ответ: ничего не делать. Философствовать!
Затем он спросит, кому нужна эта работа? Ему, философу выполнение этой работы не нужно. Ах, это вам нужно? Так почему вопросы к нему? Вот вы и делайте.
Ах, вы говорите, что это его, философа, прямая обязанность? Ну-ка, ну-ка, батенька, такими словами не шутят. А знаете ли вы, дебит-кредит этакий, что такое "прямой"? Что стоит за этим понятием? И есть ли вообще на земле, учитывая её, пардон, округлые формы, что-то прямое? А если нет, то и обязанность того, кто живет на поверхности земли, не может быть прямой. Вуаля!
Все прямые с поверхности земли уходят во вселенную. И кому там, в глубинах галактики, нужна эта работа, за которую спрашивают философа здесь, на земле, где ничего прямого нет и быть не может? И есть ли жизнь во вселенной? И в какой форме? Ради кого он, философ, как никто понимающий, какую ценность имеет каждое мгновение бытия, будет прозябать на рабочем месте и делать то, что и не сформулировано даже простым философским языком и никому не нужно? Ведь работа, необходимость сосредоточиться на чем-то, мешает возможности созерцать жизнь, наблюдать её текучесть, не даёт зафиксировать того движения крыльев бабочки, которое вызвало землетрясение на Гаити. А сколько таких бесценных, невозвратных мгновений упущено из-за того, что вы называете работой? Философ чувствует себя обокраденным теми, кто заставляет его работать! "Вы — воры самого бесценного, что есть у человека — его жизни!"— обличит философ тех, кто принуждает его к исполнению трудовых обязанностей.
Когда ему говорят, что за это он уже получил деньги, он саркастически смеётся: "Деньги — не главное в жизни. Свою жизнь я не променяю на ваши жалкие бумажки." Упрекнёт попрекающих в стремлении мерить жизнь банкнотами. "Время — деньги — ложный постулат, — просветит философ окружающих, — поскольку время было, есть и будет всегда и везде, оно течет даже там, где не существует никаких форм жизни, не говоря о том, что существуют стадии развития живых существ, которые не находятся в индустриальной фазе развития, характеризующейся отношениями "деньги—товар— деньги" либо "товар—деньги—товар".
И что такое "обязанность"? Тут явная связь со словом "вязать", то есть обязанность — это опутывание, сковывание чем-то, а именно работой. Главная цель философа — раскрепостить дух человека, сделать его свободным, потому что свободный духом человек не станет терпеть телесную несвободу. То есть сбросить оковы, освободиться от обязанностей, и есть главная цель философа, вашего верного слуги. А вы к чему меня принуждаете?
Ещё философ задастся вопросом, поспособствует ли эта работа продолжению термоядерной реакции на солнце, за счёт чего и осуществляется это самое горение, без которого невозможна жизнь на земле. И если нет, то к чему эта работа? Всё равно мы обречены, если солнце потухнет!
Мне было поручено сверстать книгу? Я этого не сделал? И вы меня упрекаете? Ха-ха! А вы знаете, что таким образом спасено дерево? Вы, как я погляжу, недооцениваете серьезность экологического состояния нашей планеты. Писатель недоволен? Ему мало, что он уже ранее вышедшими книгами сгубил, пожалуй, рощицу, никак не уймётся в деле оголения планеты, книжки все пишет, меня в соучастники захотел! Не на того нарвался! Ах, это первая книга? Он о ней давно мечтал? Получается, его мечта о книге ещё не сбылась? А знаете, что исполнение мечты — это уже рутина и банальность? Именно неосуществлённость делает мечту мечтой. А что такое человек без мечты? Он, философ, не станет убийцей мечты творческого человека! Пусть ему спасибо скажут и экологи за сохранность зеленых насаждений, и этот мечтатель-писатель.
Когда недоумевающие заказчики спросили, почему же он не отказался в самом начале от данной работы, сказав, что может это сделать, философ удивится непониманию уже в свою очередь. Конечно, он мог и может! Но не хотел и не хочет. "Хотеть" и "мочь" — разные понятия.
Когда же ему предлагают вернуть деньги за невыполненную работу, философ, саркастически улыбаясь, отвечает, что он понимает: его свободомыслие не всем нравится, его стремление к снятию оков (обязанностей) встречает сопротивление. Требовавшие исполнения обязанностей объявлялись тиранами.
Да, хорошо иметь философский склад ума: что ни излагай — всё философия!
1
