Удивительно современно звучит сегодня фантастическая история "гигантского плазмодия", который ведь создавался в лаборатории, и создавался из самых гуманных побуждений, но вдруг превратился в причину грандиозного бедствия. Не слишком ли часто даже на памяти нынешнего поколения повторяется это "вдруг"? Вспомните: общечеловеческое дело борьбы с гитлеризмом - и чудовищный гриб над Хиросимой; все более крупные успехи медицины - и поистине грязное бактериологическое оружие; полет человека на Луну - и палец, лежащий на кнопке запуска смертоносных баллистических ракет. И наконец, нейтронная бомба...
"Замерзший камень я могу превратить в цветущий сад и полную кипучей жизни пучину океана - в огромное кладбище!" - с упоением восклицает в повести Оссендовского Яков Силин, обуреваемый жаждой безграничной власти - власти над всем миром.
Но разве не может сказать о себе этими же самыми словами современная нам наука?
Люди, кто бы вы ни были, и в первую очередь те из вас, кто стоит в непосредственной близости от испытательных стендов и полигонов, будьте осторожны, будьте предельно бдительны в своих научных экспериментах, помните о джинне, могущем снова (в который раз!) вырваться из бутылки... - вот к чему сводится сегодня содержание повести Оссендовского "Бриг "Ужас".
Находка, увенчавшая поиск, оказалась действительно находкой. Романы А. Богданова, повести А. Куприна и А. Оссендовского - уже одни лишь эти произведения, вместе взятые, всерьез позволяли утверждать: нет, отнюдь не только слабыми подражаниями жюльверновским романам о путешествиях к Северному полюсу и в иные малодоступные места, не только сугубо техническими утопиями и слащавыми грезами о будущем представлена фантастика в предреволюционной русской литературе! Была у нас, как видим, и фантастика остро социального звучания.
Этот вывод, сложившийся у меня по прочтении повести "Бриг "Ужас", нашел неожиданное подкрепление, когда в тех же приложениях к "Ниве" - но уже за 1914 год - я прочитал... еще одну "завтрашнюю повесть" А. М. Оссендовского! "Грядущая борьба" - так называлась она.
...Над Землей пролетели века и века.
Земля будущего во многом отлична от планеты, современной автору повести. Изменился транспорт: железные дороги используются теперь лишь для перевозки грузов, людей же с куда большей скоростью переносят во всех направлениях воздушные "яхты" и "лодки". Ученые Земли научились добывать золото из морской воды, без помощи проводов передавать на расстояние энергию, на расстоянии же (притом на любом) видеть - и тоже без проводов... Но самое главное - коренным образом изменился облик жизни человечества. Земная кора охладилась настолько, что на поверхности ее могут созревать лишь злаки. Значительная часть сельскохозяйственного производства уведена в подземные галереи. Зато там, с помощью искусственного освещения, снимается до десяти урожаев овощей и фруктов в год! Под землю же ушла и большая часть человечества: на глубинах до семи верст расселилась она, избавившись от жары и духоты посредством охлаждающих труб и отлично налаженной вентиляции...
Все это, так сказать, чисто внешний облик грядущего мира. А в социальном отношении? О, тут также достигнут несомненный "прогресс"!
На смену многочисленным правительствам пришли гиганты-монополии, горстка всесильных промышленных королей правит миром. А возглавляет эту горстку выдающийся изобретатель Джемс Брайтон. Формально - это не диктатура, нет, боже упаси! - Брайтон и не помышляет о личном диктате! Но по существу...
"Так думаю я! - достаточно откровенно заявляет он. - Что же касается других, то ими тайно руководят другие, например... я".
Конечная цель режима, изображенного Оссендовским, - "создать счастливое человечество". Какими же путями это "всеобщее счастье" создается?
Первоэлемент "всеобщего счастья" - "всеобщая сытость". Но обеспечить материально всех и каждого, увы, не под силу Брайтону и его компании. Естественно, они ищут иных путей. И находят их в том, чтобы... всемерно сократить количество своих "подопечных". Уже уничтожены, стерты с лица земли с помощью гигантского плесневого гриба (вспомним первую повесть Оссендовского!) азиатские народы. "Действенной и эффективной" мерой искусственного регулирования численности человечества оказывается и система "рациональной работы". Страшная потогонная система, при которой рабочий, не выдержавший заданного темпа, не просто отстраняется от работы - нет, он физически уничтожается... Вот как иллюстрируется эта система в повести:
"...Около массивных железных печей копошились люди. Они, как черные тени, мелькали в разных местах, подвозя тачки с углем и рудой, забрасывая их в печи, прочищая решетки топок, с лязгом и грохотом опуская тяжелые двери и выливая ослепительно белый металл в каналы, ведущие к фабрикам стали.
Через ровные промежутки времени из отверстий в печах брызгал расплавленный металл или прорывалась тонкая струя пара, почти касаясь обнаженных тел рабочих. Иногда из стен печей, как жала огромных змей, быстро и беззвучно выскальзывали острые ножи и мелькали в воздухе, проходя рядом с грудью только что шагнувшего вперед кочегара или литейщика.
- Что это такое? - в ужасе крикнул Русанов.
- Это система рациональной работы, - с легкой усмешкой произнес Брайтон. Рабочие, благодаря этой системе, привыкают лишь к необходимым движениям и совершают их с точностью и быстротой машин..."
"Разумное" общество Брайтона оказывается столь же далеким от всеобщего счастья, как и все другие формации, основанные на слепом подчинении одного человека другому. И вовсе, получается, не "ушло под землю" человечество в эпоху Брайтона: оно в принудительном порядке загнано туда. Лишь ничтожная "лучшая" часть человечества имеет право наслаждаться всеми удобствами и прелестями наземного существования. И оно закреплено за нею, это право; и никому не дозволяется нарушать заведенный порядок. Тех же, кто все-таки осмелится протестовать, ожидает мучительная смерть в "стеклянных ящиках"...
В "Грядущей борьбе" Оссендовский показал уже не частные отношения между отдельными представителями рода людского, как это еще было во многом в предыдущей его повести. Здесь схвачено главное противоречие капитализма противоречие между трудом и капиталом. Схвачено - и доведено до абсурда, помогающего понять: это противоречие неизбежно должно привести общество, на нем основанное, к распаду, к гибели.
Так оно и происходит в повести. Русские инженеры Гремин и Русанов первыми организуют внутреннее сопротивление режиму технократии. Это сопротивление растет, и настолько неотразимы и сильны его идеи, что уже и лучшие представители вчерашней "элиты" включаются в борьбу за уничтожение несправедливого строя. В том числе и Джемс Брайтон, резко порывающий в конце концов со своим окружением.
И вот на обломках изжившей себя технократии вырастает Земля Побеждающей Мысли...
Выше я говорил о современном звучании первой повести Оссендовского. Очень злободневной представляется мне и мысль, проведенная во второй его повести. С помощью дубинки рай на земле не построить - вот что утверждает писатель. Это та самая мысль, которую в 1935 году вложил в свою киноповесть "Облик грядущего" поздний Уэллс, та самая мысль, которая и сегодня очень остро звучит в произведениях фантастов. Да и только ли в произведениях фантастов?!
Через несколько лет после первого знакомства с повестями Оссендовского мне вновь встретилось это имя - в очередном томе "Литературной энциклопедии".
Собственно, уже я знал к этому моменту, что химик (кандидат естественных наук), беллетрист и журналист А. М. Оссендовский родился в 1876 году в древнем русском городе Опочке Псковской губернии, в семье врача. Знал я, что в годы великой революции - бурные годы "грядущей борьбы", оказавшейся совсем не за горами, - судьба писателя не была безоблачной и прямолинейной: одно время (правда, в неясном для меня качестве) гостил А. М. Оссендовский даже в лагере белого барона Унгерна, от которого узнал якобы секрет зарытых бароном награбленных сокровищ (они, кстати, не найдены и до сих пор).
Из "Литературной энциклопедии" узнал я и о том, что в 1922 году Оссендовский попал в Польшу, где и осел, целиком, по-видимому, отдавшись литературной деятельности. В энциклопедию-то он и включен как польский писатель, ибо написал - уже на польском (и английском) языке - большое количество ("несколько десятков" - утверждает энциклопедия) приключенческих повестей, исторических романов и книг о путешествиях. Некоторые его книги (писатель умер в 1945 году) переиздаются и в народной Польше.
Что ж, пусть Антон Мартынович Оссендовский числится в энциклопедии польским писателем. Пусть в традиционных квадратных скобках, раскрывающих псевдонимы, уточняющих имена, проходит он как Оссендовский ФердинандАнтони.
Для меня-то несомненно, что первые его повести написаны человеком, со дня рождения жившим в России. Свидетелем и, по всей вероятности, активным участником грозных событий 1905 года (ибо был осужден и находился в заключении по 1907 год). Человеком, который и после поражения первой русской революции сохранил, судя по повестям, оптимистический взгляд на будущее.
