Вместе с Татьяной Халевиной мы поставили хеппенинг под названием «Коммуникативный проект «Шесть чувств» — это было в 2003 году, по-моему. И тут появляется такая штука — флешмоб, которая комбинирует все: и коммуникации, и культурные явления, и технологии. Конечно, я этим загорелся. Мы создали сайт fmob.ru, который организовал более 50 флешмобов, включая глобальные, в 130 странах.
— Какие акции были? Хулиганские или высоколобокультурные?
— Ох, всякие были. Это ведь целая субкультура. От чисто развлекательных мобов, как, например, «Толкаем дом» — в Столешниковом переулке собралось 250 человек, которые решили сдвинуть дом. И до очень тонких флешмобов типа «Обострение нюха»: люди пришли в парфюмерный магазин «Арбат Престиж» в «Атриуме», а девиантность их поведения заключалась в том, что в отличие от обычных людей, которые нюхают пробники, наши участники нюхали ценники. Это вызвало удивительную реакцию — руководство магазина вызвало милицию, но все успели разойтись до ее приезда. И до очень сложных концептуальных мобов, малодевиантных, например «Звон ключами»: люди должны были собраться в одном месте и по команде зазвенеть ключами в кармане. Ты не видишь реальных участников, еле слышишь позвякивание в карманах — сам процесс моба, но не видишь его.
На волне этой субкультуры в 2004 году появилось FAQ-Cafe' (от стандартной для IТ-индустрии аббревиатуры FAQ — часто задаваемые вопросы. — «Итоги»). Потом вот этот ArteFAQ, где мы сейчас сидим. Потом DeFAQto, «Сквот», «Сестры Гримм». Но это хобби. Я благодаря этим хобби получил сертификацию бармена. Из непрофессиональных своих дел единственное, что интересно отметить, — в последний год я занялся вопросами правильного питания и написал книжку «Теперь я ем все, что хочу!».
— Для кого вы ее писали?
— Я писал ее для няни и бабушек, чтобы они правильно кормили детей. Но она оказалась популярной, вышел уже второй тираж. Это не бизнес-проект, весь гонорар я передаю в одну детскую больницу. После того как я за полгода прочитал кипу научных статей про питание, включая рекомендации ВОЗ, я понял, насколько люди не представляют, что они едят, и не понимают, в какой сильной зависимости они находятся от четырех продуктов — соли, сахара, насыщенного жира и продукции из муки высокого помола, главным образом хлеба и мучных изделий. Но книжка на самом деле не об этом. Она посвящена тому, как изменить свои пищевые привычки.
— Во главе компании стоят бессменные лидеры. Это принципиальная позиция?
— Нужен баланс преемственности и сменяемости. Компания должна быть генератором и инкубатором талантов. Мы активно работаем над тем, чтобы превратить некоторые подразделения в стартапы с целью того, чтобы позже выкупить обратно.
— Не заскучали, когда на смену юношескому задору пришла рутинная работа по поддержке крупного бизнеса?
— Высокотехнологичный бизнес — это не просто механизм, который нужно только смазывать и следить за уровнем топлива. Каждые несколько лет компания претерпевает трансформации в связи с региональным ростом, с появлением новых или исчезновением старых вертикалей бизнеса. У нас матричная структура управления: есть продуктовое направление, скажем, FineReader, Lingvo, Data Capture, SDK, мобильные продукты. Есть региональное деление. И нет единственно правильного ответа на вопрос, как это должно быть устроено. Иногда компании устроены феодальным образом: есть локальный начальник, и под ним — все: своя юридическая структура, свой HR, свой маркетинг, своя структура продаж, своя разработка. Он дает свой результат, но компания в целом не может обмениваться общими наработками. Обратная ситуация — когда в Москве находится главный разработчик и все трудятся по его указке. Это тоже может быть неправильной структурой, потому что один человек не может учесть все региональные реалии. Все очень специфично. У нас в Европе сильный розничный канал, а в Америке в основном корпоративный канал. Поэтому мы пытаемся понять, как, с одной стороны, сохранить структуру, а с другой — создавать анклавы стартаперских возможностей и простых решений. А стартапы — это всегда непредсказуемая история.
— Над чем сейчас работают ваши ученые?
— Compreno — это система понимания, анализа и перевода текстов на естественных языках, которая помогает компьютеру понять окружающий мир через тексты на естественных языках. Возможно, что через несколько лет люди будут общаться с телевизорами, холодильниками, пылесосами на естественном языке. В российских подразделениях ABBYY сейчас работает более 700 разработчиков, и 300 человек из этих 700 занимаются семантическим проектом Compreno. Чтобы обеспечить развитие проекта, мы создали три кафедры — две в Физтехе и в РГГУ, связанные с прикладной лингвистикой и распознаванием образов. В целом Compreno — это 18 лет научных разработок и сотни разработчиков, вовлеченных в этот проект сейчас. Мы уверены, что проекты, связанные с настоящей семантикой, станут центральными в IТ-сфере в ближайшие пять лет.
Нужна ли бизнесу «большая двадцатка»? / Дело / Бизнес-климат
Нужна ли бизнесу «большая двадцатка»?
/ Дело / Бизнес-климат
На прошлой неделе в Константиновском дворце в Санкт-Петербурге состоялся саммит G20. Впервые Россия председательствовала на форуме глав наиболее экономически развитых государств. Официально основная повестка дня касалась экономики — реформирование МВФ, борьба с долговым кризисом в Европе, новая архитектура мировой финансовой системы. От +5 (нужна) до –5 (не нужна)
Я считаю, что такие площадки, как встреча G20, в принципе важны для взаимодействия бизнеса и власти. Как руководители государств, так и бизнесмены принимают активное участие в управлении мировой экономикой. Частный бизнес создает от 50 до 80 процентов рабочих мест, влияет на рост экономических показателей страны, и у него должна быть возможность поднять вопросы, которые его интересуют. Все крупные платформы, такие как G20, оказывают сильное влияние на ситуацию в мире, поэтому решения, принимаемые во время встреч стран-участниц, крайне важны для бизнеса и социально-экономической среды, которую он создает. В рамках таких мероприятий представители компаний общаются с официальными лицами, что закладывает фундамент для разработки детальных программ или дорожных карт по развитию предпринимательского климата либо какой-то отдельной области государственного регулирования.
Александр Ивлев
управляющий партнер компании Ernst & Young по России
Организация, которая раньше называлась G6 , потом G7, теперь G8, себя изжила. И не только потому, что идет стремительное перераспределение экономической мощи в мире, но и потому, что «восьмерка» несла в себе ценности западной демократии и экономической модели. И конечно, эта организация продвигала интересы крупного западного капитала, что подчас смахивало на неоколониализм. Сейчас в результате серии кризисов и локальных конфликтов стало понятно, что эти ценности спорны. Окрепли новые региональные союзы, базирующиеся на экономической мощи своих государственных, частных и международных компаний. Мероприятия, проводимые в рамках G20, — лучшая площадка для диалога в том числе бизнес-элит. Это место, где можно обсудить противоречия, не доводя их до конфликтных ситуаций, которые чреваты раскачиванием рыночного баланса в мире.
Сергей Блудов
председатель правления НКО «ЛИДЕР»
Нужна. Успешные коммуникации на самом высоком международном уровне как минимум гарантируют отсутствие эмбарго и вариаций на тему ограничения торговли и других видов деловых отношений. А как максимум — беспрепятственные, многосторонние бизнес-контакты между странами. Поскольку сеульский план действий стран G20 предусматривал развитие человеческих ресурсов и создание рабочих мест, то я вижу крайне актуальными и важными решения по этим вопросам в Санкт-Петербурге.
Татьяна Долякова
генеральный директор рекрутингового агентства Penny Lane Personnel
