Хэнсона придумал Саузерн. С самого начала ему казалось: в фильме нужен третий, более симпатичный персонаж, который уравновесил бы Уайатта и Билли и выразил бы то, что чувствовали, но не могли облечь в слова эти двое. Саузерн впоследствии объявил: прототипом для Хэнсона послужил один провинциальный юрист, фигурировавший в нескольких романах Фолкнера.
Шнайдер имел свои причины взять в фильм Джека. Он знал – Фонда и Хоппер готовы были перегрызть друг другу глотку, Джек им обоим нравился, и Шнайдер считал его гарантией того, что те двое не поубивают друг друга раньше конца съемок.
Джек, как никто, был уверен, что справится. Хоппер серьезно сомневался, считал его слишком «восточным», чтобы сыграть техасца, и в приступе паранойи обвинил Шнайдера в намеренном саботаже картины. Школа и опыт приучили Джека к дисциплине, и, несмотря на возражения Хоппера, он очень хотел сыграть Хэнсона. На съемках ключевой сцены у костра он находился под кайфом (в «Плейбое» писали, что он выкурил сто пятьдесят пять косячков, когда ее снимали), как и почти все время работы над картиной. Чтобы усвоить техасский акцент, Джек внимательно слушал записи Линдона Джонсона[17].
«Эту длинную сцену у костра, с разговором про НЛО и так далее, я играл, спрятав текст под куртку. На вид мы импровизируем, но бо́льшая часть эпизода была написана заранее».
Напившись, Хэнсон хлопал руками и кудахтал – эту манеру Джек перенял у одного из членов съемочной группы, иногда закладывавшего за воротник в перерывах, и превратил в ярчайший момент прекрасно сыгранного эпизода.
Когда завершалась работа над фильмом – в конце 1968 года, – Джек наконец официально развелся с Сандрой. Адвокаты поделили все более или менее поровну. Сандра получила «Мерседес», купленный до свадьбы; Джек сохранил за собой желтый «Фольксваген», приобретенный после угона «Студебеккера». Семья успела скопить восемь тысяч долларов, и эту сумму разделили пополам. Джек согласился платить алименты, а Сандра разрешила ему каждую неделю навещать дочь. Но, как только с формальностями было покончено, она переехала на Гавайи, таким образом лишив Джека возможности видеться с Дженнифер. Из-за алиментов он больше не мог вносить свою долю арендной платы за квартиру, которую делил с Гарри Дином. Ему пришлось переехать. Ночевал Джек преимущественно у друзей, если не удавалось найти девушку, готовую его пригреть.
А Мася теперь хотела купить трейлер. Она попросила денег у Джека, и он пообещал ей помочь, хотя сам сидел без гроша.
На съемки «Беспечного ездока» понадобилось семь недель – и семь месяцев, чтобы отредактировать отснятый материал и придать ему окончательный вид. Поскольку до премьеры было еще далеко, Джек отчаянно нуждался в деньгах, поэтому согласился сниматься в одном студийном фильме, куда его приглашали и раньше, но он им совершенно не заинтересовался.
Винсент Миннелли экранизировал неудавшуюся бродвейскую постановку 1965 года под названием «В ясный день увидишь вечность», в свою очередь, сделанную по мотивам бестселлера 1956 года «В поисках Брайди Мерфи», его написал любитель-гипнотизер Мори Бернштейн. Речь там идет о пациентке, которую, по словам Бернштейна, он вернул в предыдущее воплощение. Поскольку получить права на «Брайди Мерфи» они не могли, Алан Дж. Лернер и Фредерик Лоу – творческий дуэт, снявший «Мою прекрасную леди», экранизацию «Пигмалиона» Бернарда Шоу, – взяли за основу для своего музыкального фильма маловразумительную пьесу Джона Болдерстона 1929 года под названием «Беркли-сквер».
«В ясный день увидишь вечность» появилась на Бродвее в июне и шла восемь дней. Еще до премьеры компания «Парамаунт» заплатила Лернеру семьсот пятьдесят тысяч долларов за права на картину, и перспективный продюсер Боб Эванс пригласил великолепную Барбру Стрейзанд на роль Дейзи Гэмбл, загипнотизированной девушки.
Эванс решил осовременить сюжет, сделать более актуальным, внести в него намеки на студенческие демонстрации протеста, в то время шедшие по всей стране, в надежде привлечь молодежную аудиторию. Он ввел в фильм нового персонажа – Теда Прингла, сводного брата Дейзи, прямолинейного и циничного хиппи (как представляли хиппи в Голливуде). Эванс понял, что нашел своего Теда, когда увидел Джека в «Псих-ауте», где тот снялся, прежде чем сыграть Хэнсона в «Беспечном ездоке».
Джек неохотно согласился, основательно поторговавшись с Эвансом, который вспоминал:
«Я условился о встрече с Джеком Николсоном, тогда мало кому известным… Он заговорил со мной, и я никак не мог понять, о чем речь, но каждая его улыбка приковывала взгляд. Я сказал: «Слушай, парень, хочешь сыграть вместе с Барброй Стрейзанд в фильме «В ясный день увидишь вечность»? Я заплачу тебе десять тысяч долларов за четыре недели съемок». Он никогда еще не зарабатывал больше шестисот долларов за фильм. Джек посмотрел на меня и ответил: «Я только что развелся и должен платить алименты на содержание ребенка. Можете дать пятнадцать тысяч?» Я предложил двенадцать с половиной. Джек бросился мне на шею со словами: «Я вас обожаю».
Он был так счастлив, что поцеловал Боба Эванса прямо в губы. (Актер на главную роль, француз итальянского происхождения Ив Монтан, едва говоривший по-английски, получил четыреста тысяч долларов.)
Пусть даже фильм и подвернулся исключительно вовремя, Джеку ничего в нем не нравилось – сценарий, слишком жесткие (для него) рамки и по большей части неестественный, высосанный из пальца персонаж, который пел песню под аккомпанемент ситара. Поскольку Джек плохо пел и совсем не умел на этом инструменте играть, то просто прочитал текст и притворился, что играет. Ситар обрел популярность на Западе благодаря Рави Шанкару и «Битлз».
– Я не знаю фильма за двенадцать миллионов, – сказал Джек накануне премьеры. – Я снялся в этой картине только потому, что отчаянно нуждался в деньгах, и вообще не стал бы связываться с кино, если бы оно всегда делалось именно так. У меня двенадцатилетний опыт во всех сферах кинематографии. Я понравился Винсенту Миннелли – моя философия гласит: нужно приглянуться режиссеру, и вообще Миннелли хороший человек, – но все время съемок я страдал.
Об этом опыте Джек хотел забыть – просто забыть. Одну часть заработанных денег он отправил Сандре и Дженнифер, на другую купил Масе бело-розовый трейлер, пусть даже ему было негде жить.
Наконец постоянные споры Хоппера и Фонды по каждой детали, а особенно из-за жутковатого финала, закончились. Хоппер хотел, чтобы герои просто уехали в закат, но Фонда настоял на своем. В начале зимы 1969 года «Беспечный ездок» был готов. «Райберт» устроил предварительный показ в «Коламбиа», и из немногих исполнительных директоров, которые явились на просмотр, почти все ушли через полчаса. Им не понравился фильм без четкого сюжета, действие которого как будто тянулось бесконечно.
«Райберт» неохотно забрал «Ездока» и попросил Хоппера сделать вторую редакцию. Тот взялся за дело со страстью, но никак не мог закончить. Он выбрасывал целые сцены, возвращал их, менял местами, вставлял что-то новое. Когда Фонда увидел новую версию, то сердито пожаловался Шнайдеру, что Хоппер вырезал все его сцены, а свои оставил.
Карен Блэк защищала версию Хоппера:
– По-моему, Денниса посетило вдохновение. Он работал методично, как машина, воплощал свое ви́дение жизни. Любой ценой. Вот почему фильм получился таким замечательным. Я просто влюбилась в Денниса.
Но Карен оказалась в меньшинстве.
Недовольный Шнайдер развел Хоппера и Фонду в разные углы и пригласил в качестве редактора Генри Джеглома. По словам Джеглома, Шнайдер объяснил так: «У нас тут небольшая проблема с «Беспечным ездоком», он длится четыре часа, и Деннису это нравится. Может, глянешь? Я не могу выпускать в прокат четырехчасовой фильм…»
«Я пошел на просмотр и по какой-то неведомой причине оказался единственным, кто не был под кайфом. Все остальные накурились и блаженствовали. Каждая сцена длилась двадцать минут, эпизоды с ездой тянулись под аккомпанемент трех-четырех песен. Когда я начал резать фильм, Джек – очень хороший редактор, ему Шнайдер позволял кромсать свои собственные сцены – сидел в соседней комнате с другим редактором, и мы перерабатывали фильм от начала до конца и обратно»[18].
Хоппер видел ситуацию иначе:
– Я целый год работал над фильмом, а потом Берт Шнайдер заявил, что представленное ему не нравится. Он взялся за дело сам и кое-что поправил. Еще немножко сделал Генри Джеглом. И Боб Рейфелсон. Над фильмом трудились самые разные люди… и сцены остались теми же самыми, то есть моими.
Группа сократила картину до девяноста пяти минут. Новая версия привела Хоппера в бешенство, он накричал на Шнайдера в присутствии Фонды и объявил, что его гениальный труд загублен, теперь «Ездок» выглядит как обыкновенный телевизионный фильм.
