Листьев восьмой год работал на телевидении. Он пришел сюда после Всесоюзного радио и стал вместе со своими друзьями делать программу "Взгляд" — "визитную карточку перестройки". Каждый из них сделался телезвездой. Но самой яркой звездой стал, безусловно, Влад Листьев. Преодолев тысячу препятствий, он ярко и полно воплотил незаурядный талант тележурналиста. В сентябре прошлого года он был избран вице президентом вновь созданной Академии российского телевидения. Удача и успех, казалось, не оставляли его на творческом поприще.
Он сам решил оставить это поприще. А точнее — хотя бы частично сменить на менеджерское. Генеральный директор — пост, на котором Влад Листьев успел пробыть всего 34 дня и который оказался для него роковым.
Шесть служб занимаются сегодня делом об убийстве Влада Листьева. Журналист "Литературной газеты" Юрий Щекочихин и его товарищи начали собственное расследование. По их словам, им удалось выйти на очень важного свидетеля, представитель органов правопорядка, с которым они сотрудничают, сказал, что исполнители убийства уже далеко от убитого, но заказчики рядом. Впрочем, подчеркнул он, связь с "Интерполом" дает возможность найти преступников как угодно далеко. Но тоже оговорился: если они еще живы.
Большинство сходится на том, что речь идет о борьбе за контроль над самым мощным средством информации; о сотнях миллионов долларов годового оборота, способных приносить неплохой доход победившим в этой борьбе; а также об отстранении от кормушки огромной чиновной не реформируемой и гнилой структуры телекомпании, которую Влад Листьев сравнил однажды с корытом, вокруг которого сытно и безопасно. Оказалось — опасно. Для того, кто захотел разломать корыто.
Говорят: вот она, ваша демократия. Однако убийцы и заказчики не выскочили, как черт из табакерки. Для того чтобы вырастить человека не насильником, не разрушителем, а созидателем, надо его учить и воспитывать, заботиться о физическом и моральном здоровье, любить его. И охранять законом, всей мощью правового государства. Россия до тех пор будет криминальной страной, пока не полюбит человека. На деле, по сути, а не пробавляясь дешевой демагогией.
Невежду и насильника воспитывать не надо, для него не нужно ни колледжа, ни университета — поэтому деньги из бюджета тратить не надо.
На похоронах Дмитрия Холодова Григорий Явлинский, кивнув в сторону группы студентов, спросил Ясена Засурского, декана факультета журналистики МГУ: "Вы понимаете, что они участвуют в репетиции собственных похорон?" Декан все чаще вспоминает эту фразу. Наряду с премией имени Димы Холодова, которая уже была вручена, Ясен Засурский собирается учредить премию имени Влада Листьева.
Ольга КУЧКИНА
Некоторые корреспонденты, потрясенные до глубины души, вновь задают себе и всем остальным риторический вопрос:
Кто Мы и откуда?
Я думаю сегодня о том, чего МЫ ждали от жизни семь-восемь лет назад — когда одни МЫ ходили на митинги (даже не митинги! прогрессивные партсобрания!), другие МЫ руководили идеологической перестройкой в политбюро ЦК, третьи МЫ редактировали околопартийную, "ужасно либеральную" газету, четвертые МЫ — на радость всей стране — вели программу "Взгляд". Думаю о том, что тогда МЫ, совершенно разные и идущие в принципе перпендикулярными путями, были едины, потому что шли навстречу новой жизни. Какой она будет? Наверное, только самые наивные из НАС обольщались.
Но все равно МЫ с восторгом ждали ее, эту жизнь, — и пусть у нее будет лицо банковского воротили с сигарой в зубах, пусть — проныры-цеховика, штампующего, под угрозой ГУЛАГа, "левые" кофточки для народа СССР. Но никто из нас не думал, что у будущего окажется белоглазая физиономия дворового дебила, с набитым жвачкою ртом. Ждали гражданской войны, заварушек и жестокостей. Но никто не думал, что людей станут "убирать" без злобы и излишнего шума, даже без особой надобности — как помешавший кирпич с дороги.
Сегодня МЫ не вместе. Более того, сегодня это слово — "МЫ" — значит что-то совсем другое. Я не хочу сегодня быть вместе с многими из НАС, по стервятничьи пытаясь урвать кусок — политической выгоды, новых общественных шансов, коммерческого успеха, да черт (именно он!) знает чего еще.
Для того что бы смахнуть, как пылинку с обшлага, с лица земли любимого миллионами человека — при чем, я уверен, ни на секунду не задумывавшись, "на что поднимается рука", — для этого нудно было произрасти в особой общественной атмосфере: атмосфере бесстыдства и безответственности. В атмосфере безнаказанности насилия, когда изо дня в день, из года в год дворовые дебилы в кожанках убивали разных по степени талантливости и порядочности людей: банкиров, ларечников, да кого угодно — главное, что не со зла, а чтобы "порешать" вопросы. В атмосфере, где через заповедь "не убий" не переступали — а были попросту не в курсе наличия этой заповеди. В атмосфере, где можно использовать гибель всеобщего любимца для жалкой кадровой возни, сведения личных счетов с властью и пакостного самоутверждения.
Я думаю, что убийцы Владислава Листьева не оставили нам выбора. Они так подло, так страшно поставили нас всех на излом, ввели народ в такое искушение, что почти все естественные реакции и действия людей смотрятся сегодня фальшиво, недостойно его памяти. Остается одно — думать о нем. И действовать так, как если бы за его смерть и за нашу убогую, такую непохожую на замысел, жизнь только мы были в ответе.
Дмитрий ЮРЬЕВ
Впечатление было такое, что вся Россия позабыла про свои каждодневные заботы и проблемы — дороговизну и нехватку денег, войну в Чечне… Смерть одного человека затмила тысячи убитых при штурме города Грозный. Не все могли с этим смириться:
Уже несколько дней идет плач по убиенному Листьеву. Жалко человека, я любила его талантливые передачи. Но у меня есть подруга — 40-летняя женщина, одна воспитавшая своего сына. Вынесла и безденежье, и бескрышье, и детские хвори и вырастила чудного, хорошего парня — свою опору и отраду. Когда его призывали в армию, она решила: пусть сын послужит Отечеству, почувствует мужское воспитание.
28 декабря ее сына убили.
И вот теперь она видит скорбь, слезы, печаль по поводу смерти Листьева. Может быть, это покажется циничным, но я не могу не высказаться.
У Листьева была яркая жизнь, он много (и многих) видел, внутренне самовыразился. У него была жена (даже вроде не одна), есть дети, он был обеспечен, он увидел красоту мира, был признан и любим. Он похоронен со всеми почестями на знаменитом кладбище, на его смерть отреагировали все государственные деятели, на день (удивив весь мир!) прекратили даже телепередачи.
А что же Сережа? И тысячи погибших его сверстников? Ничего радостного он не знал, от него осталось лишь несколько детских фотографий и стихов. Может, он тоже был талантлив, но наше "прекрасное Отечество" вместо того, чтобы дать развиться таланту, послало его убивать или быть убитым. И ни премьер, ни президент не скорбят о нем. Они даже не ступили ногой на чеченскую землю, чтобы миром уладить конфликт.
Мне стыдно за все это.
Е. Н., Москва
Но тем не менее с самого утра 3 марта тысячи и тысячи людей стали стекаться к "Останкино", чтобы проститься с Владиславом Листьевым. В бесконечной очереди, конца и края которой не было видно, можно было увидеть самых разных людей.
Все они пришли, чтобы в последний раз взглянуть на своего любимого телеведущего.
Да, Владислава Листьева любили многие, любили миллионы. Для многих он был идеалом. Как сказал один мужчина из очереди:
— Для меня это символ нового русского (в самом лучшем смысле этого словосочетания) поколения: умного, интеллигентного, доброжелательного, веселого человека.
3 марта. Концертный зал "Останкино". Очередь к Владиславу Листьеву растянулась почти на два с половиной километра. Начинаясь около главного здания Останкинской телекомпании, она заканчивалась где-то возле гостиницы "Космос". Людской поток двигался мимо гроба шесть часов, но очередь не уменьшалась. Люди, стоявшие в хвосте колонны, отбегали позвонить домой по телефону, чтобы предупредить о том, что домой сегодня не придут, и просили родных принести теплые вещи, еду и термосы. Многие собирались стоять здесь всю ночь.
Фраза "Москва прощалась со знаменитым журналистом" здесь не проходила. На панихиду приехали из всех республик бывшего СССР. Мужчина с огромным букетом роз рассказал, что вылетел в Москву из Петропавловска-Камчатского, как только узнал о гибели Листьева. Он же показал на старушку, которая прибыла в столицу из Якутска только для того, чтобы попрощаться с любимым телеведущим. Женщина из Узбекистана привезла какие-то уникальные розы, которые почти не раскрываются и засыхают вместе с лепестками.
Пожилая женщина голосила навзрыд и клялась, что больше никогда не включит телевизор, потому что со смертью Листьева стало просто нечего смотреть. Ободраный мужчина с обликом и повадками юродивого на все лады проклинал российскую власть. Очередь не обращала на него внимания. Милиция тоже. Несколько раз к этой нескончаемой веренице подъезжали машины "Скорой помощи".
