В первый же день мы отправились осматривать город.
Я поразился, что в нем почти нет современных зданий. Древняя архитектура как бы переносила нас в средневековье. Город богат старинными памятниками. Шведы нам приветливо улыбались, крепко и дружески жали руки. Очень гостеприимный и радушный народ.
Кроме Стокгольма, мы побывали и в городе Христианцево. Это чудесный, очень живописный современный город в 650 километрах от Стокгольма Там в это время, перед началом Олимпийских игр, проходило соревнование на первенство Швеции по высшей школе верховой езды. В соревнованиях принимал участие и двукратный чемпион олимпийских игр майор Сен-Сир. Мне не терпелось увидеть лучших всадников Швеции, а особенно Сен-Сира.
Я ожидал увидеть прекрасного коня, а под майором была какая-то длинная лошадь с огромным, как бы набитым мякиной, животом и с отставленным, похожим на верблюжий, задом. Правда, подпруга у нее была очень хорошая, но весь облик производил весьма невзрачное впечатление.
И на этом коне Сен-Сир опять занял первое место! Особенного впечатления его езда на меня не произвела. Находясь в числе зрителей, я невольно ставил оценки исполняемым Сен-Сиром фигурам. Как же я был поражен, когда услышал результаты соревнований и оценки, поставленные судейской коллегией. Они намного превысили мои баллы.
Когда я вернулся в Стокгольм, Николай Ситько поинтересовался:
- Ну как, Сережа, видел, как ездит Сен-Сир? Сможешь с ним бороться?
- Думаю, что кто-нибудь из нас, а может быть, и я выиграем у Сен-Сира. Сложные фигуры, как, например, пассаж, пиаффе, смену ног на галопе, Сен-Сир выполняет плохо…
Николай рассмеялся.
- Эх ты! Вот увидишь, что прославленный майор все равно выиграет, как бы он ни ездил!
Поверить этому было невозможно. Ведь это же спорт, побеждает сильнейший… Николай Алексеевич меня просто разыгрывает.
- Почему ты так думаешь? Ведь судьи дают клятву быть беспристрастными, - возразил я. Ситько хлопнул меня по плечу.
- Увидишь, Сергей, увидишь! Но, как твой тренер, предупреждаю: ты должен ездить на "отлично".
И вот день соревнований… Выступали лучшие всадники мира, их было тридцать шесть-это только по выездке. Среди них: майор Сен-Сир, ныне покойный француз Джусон, вторая призерка Олимпийских игр датчанка баронесса Элис Хартель, баронесса Лизелотта Лизенгофф из ФРГ, чемпион мира швейцарец Гарри Шамортен.
Я выступал под номером 14. Видел, что Ингас работает отлично, и рассчитывал: буду в шестерке призеров! Но мои расчеты не оправдались. Когда были объявлены результаты соревнований, то оказалось, что я занял… 11-е место! Николай Ситько был на 15-м, а Александр Второв на 19-м месте. Общее командное место мы заняли только четвертое. Кто же был победителем? Майор Хенрик Сен-Сир, несмотря на то, что он выступал хуже, чем в Христианцеве! Второе место завоевала баронесса Элис Хартель и третье место-баронесса Лизелотта Лизенгофф; Обе баронессы-великолепные наездницы. За границей много женщин занимаются конным спортом, в основном по высшей школе верховой езды.
Все выступление снималось на кинопленку. По окончании соревнований, когда были объявлены результаты, президент Конной федерации мира принц Бернгард, супруг голландской королевы, пригласил судейскую комиссию и вместе с ней просмотрел фильм выездки. Принц возмутился оценками судей. И действительно: майор Сен-Сир очень плохо выполнил пиаффе, кинопленка беспристрастно зафиксировала грубые ошибки и нечеткую езду. Ему можно было поставить оценку не выше 3 баллов, однако он получил наивысший по тем временам балл-б! Николай Ситько на Скачке выполнил пиаффе безукоризненно и вполне был достоин наивысшего балла, а ему поставили З.!
За такое неправильное судейство все судьи были дисквалифицированы.
Принц Бернгард, человек по-настоящему любящий конный спорт, стал требовать от судей объективного ведения судейства в дальнейшем, вне зависимости от того, представитель какой страны выступает и какое занимает общественное положение.
Конечно, нам было всем очень обидно оставаться на тех местах, на которые мы попали благодаря такому судейству. Но… просмотр фильма состоялся по окончании соревнований, и о переездках нельзя было и думать.
Лично я твердо знал, что в числе сильнейшей пятерки я мог бы быть по праву. Ингас выступал много лучше всех тех, кто оказался впереди.
У меня от этих соревнований осталось какое-то неприятное чувство, чувство незаслуженной обиды. Но в то же время я еще больше захотел доказать всем этим людям, что никакая несправедливость не сможет сломить упорство советского человека в достижении поставленной перед собой цели. А цель одна - победить!
Много полезного вынес я для себя из этой моей первой поездки за границу и встречи с зарубежными всадниками. Мне очень понравились лошади, подготовленные Вилли Шульцхейс из Западной Германии. Как профессионал, он сам в соревнованиях участия не принимал, но лошади его выездки под седлом баронессы Лизенгофф и баронессы Вейганд выделялись особой красотой, плавностью и четкостью движений.
Как прежде у своих спортсменов я старался перенимать самое лучшее, так и здесь я подмечал все тонкости посадки, управления лошадью, исполнения фигур.
Итак, на этих соревнованиях, несмотря на необъективность судей, мы все же заняли четвертое командное место, а личные места были немного выше, чем на XV Олимпийских играх. Тогда наши всадники заняли по выездке 19, 27 и 28-е места.
Зарубежная печать отмечала, что выступления советских конников "неожиданно" оказались очень хорошими, заметен рост мастерства по сравнению с XV Играми. Видно, что эти годы не прошли даром и советские конники сделали очень много, писали знатоки высшей школы верховой езды, безусловно, русские что-то задумали…
Прочтя газеты, мы искренне смеялись. Что значит:
"Русские что-то задумали"? Ничего мы не задумали, кроме того, что должны выиграть, если не на XVI Олимпийских играх, то на следующих…
Соревнования в Стокгольме еще раз показали, что для победы над зарубежными всадниками нам надо еще очень много работать. Чтобы победить их, у нас есть все возможности: прекрасные отечественные породы лошадей, замечательные тренеры, хорошие манежи…
Вернувшись домой, я возобновил свои тренировки с Ингасом. Я добивался, чтобы он не только правильно, но и красиво переступал ногами, изящно нес голову. Чтобы все его движения говорили зрителю: упражнения для него совсем не трудные и исполняет он их с большим удовольствием.
В Стокгольме я обратил внимание на седловку лошадей и убедился, что наши седла для выездки негодны, их надо менять. У наших седел намного вынесены вперед крылья, и всадник почти не касается коленями лошади, отчего при смене ног на галопе, серпантинах и других упражнениях, особенно когда надо применять шенкеля, колени далеко уходили от седла. Из-за этого неудобно было работать с лошадью, да и со стороны такая поза всадника производила некрасивое впечатление. Раньше не обращал на это внимания, а вот посмотрел на седла иностранных метров выездки - и сразу подметил недостаток своих.
Кстати, у майора Сен-Сира-очень длинные шпоры, и вообще ноги у него на стременах вытянуты на длинное путлище.
Мы же всегда ездили на укороченных путлищах, отчего наша посадка во многом проигрывала. Попробовал я упустить путлища на вытянутую ногу-и сразу посадка стала более красивой. На стремя надел резинку, чтобы нога по стремени не скользила. Но тут новая беда. Когда я отпустил путлища, то наши армейские шпоры стали недостаточны. Теперь я понял, что шпоры с длинными шенкелями у зарубежных всадников - не для наказания лошади, как я сперва подумал, а для сохранения правильного положения ног, шенкелей, во время исполнения упражнений.
Конечно, для разных лошадей нужны и разные шпоры. Для лошади чувствительной и тем более горячей шпоры следует надевать мягкие, так называемые горкроты, то есть без репейка.
У нас в конном спорте и в кавалерии была запрещена цепочка, но зарубежные всадники ее употребляют, а теперь и мы стали ею пользоваться, так как она предусмотрена правилами соревнований.
Цепочка - это еще одно дополнительное средство для улучшения выездки лошади. Но применять ее надо с умом. Никогда нельзя ее подтягивать так туго, чтобы край нижней губы лошади защемлялся между щечками мундштуков и цепочкой. Она должна быть двойной, то есть сделанной из нескольких колец, собранных парно:
одно кольцо соединяется с другим, третье - с первым, четвертое - со вторым и так далее. Цепочка должна иметь совершенно плоскую, как ремешок, форму и лежать в выемке подбородка. Боясь натереть подбородок Ингаса, я подложил под нее маленький кусочек мягкой кожи.
Цепочка, усиливая действие мундштука, заставляет лошадь быть еще более внимательной. И мне пришлось самому стать особенно внимательным при работе рук. Руки должны быть очень мягкими, чувствительными, а посыл шенкелями на повод - плавным и спокойным. Резкий посыл и задержка рук с поводом неизменно причинили бы боль.
