Дмитрий Калюжный - Страна Тюрягия

Часть тюрем была размещена в наёмных домах, совсем не приспособленных для размещения арестантов или в казённых зданиях, сооруженных для иных надобностей (например, Петербургская исправительная тюрьма располагалась в комплексе зданий винного городка). Даже специально построенные тюремные здания в большинстве своем отличались ветхостью, сыростью, недостатком света и воздуха, неудобством внутреннего устройства помещений, отвратительным состоянием отхожих мест. Различия в планировке зданий делали невозможным выполнение единого устава в местах заключения.

Для разрешения вопроса о выработке новой пенитенциарной системы была учреждена комиссия из представителей ведомств, имевших отношение к тюремному делу. В 1873 году под редакцией тайного советника графа В.А. Соллогуба вышел труд под названием «История и современное состояние карательных учреждений за границей и в России». В частности, граф констатировал: «Русская тюрьма сделалась для народа развращающим учреждением». Само начальство называло тюрьмы «школами порока», «академиями преступлений», в которых хорошему человеку достаточно было пробыть три дня, чтобы окончательно испортиться.

К 1880 году на 76 090 арестантских мест приходилось 94 769 заключённых – на 24% больше лимита. В отдельных учреждениях переполнение достигало пятикратного уровня. На каждого тюремного надзирателя приходилось от 20 до 80 арестантов.

В последней четверти XIX века тюремные власти были озабочены решением двух проблем: во-первых, создать условия содержания под стражей в соответствии с европейскими стандартами и, во-вторых, обеспечить изоляцию арестованных, прежде всего обвиняемых в государственных преступлениях.

В марте 1882 года киевский генерал-губернатор Стрельников для предотвращения связи через окна политических заключённых приказал закрыть окна металлическими щитами в виде прямоугольного ящика без крышки и без одной стороны. Щит плотно прилегал к окну снаружи, оставляя одно отверстие снизу. В результате заключённые практически полностью лишались естественного света и притока свежего воздуха. После убийства генерала его преемники поспешили снять эти сооружения.

В 1879 году при Министерстве внутренних дел было образовано Главное тюремное управление, призванное вывести тюремную систему из кризиса, в котором она оказалась. И первое, за что взялось новое подразделение министерства – надлежащее устройство тюремных помещений. В связи с тем, что денег, выделяемых правительством на эти цели, явно недоставало, упор был сделан на приспособление под тюремные помещения уже существующих строений. Для удешевления построек подрядная система во многих случаях заменялась хозяйственной и, где представлялось возможным, применялся труд арестантов. Таким образом, к 1890 году вновь было отстроено 11 тюремных зданий и перестроено или подверглось капитальному ремонту 57.

За этот же период на 27 % увеличилось количество тюремных надзирателей, так что в 1888 году на одного надзирателя приходилось 13,7 арестантов. Улучшилось и материальное положение тюремных служащих. Несколько улучшилось также снабжение заключённых одеждой, были установлены новые нормы питания.

Представители тюремного ведомства поддерживали контакты с западноевропейскими коллегами, принимали участие в международных пенитенциарных конгрессах, на которых обсуждались вопросы тюремной политики, вырабатывались согласованные решения.

Ещё прежде граф В.А. Соллогуб называл русскую тюрьму «притоном разврата, мошенничества», «фабрикой фальшивых паспортов, монет, ассигнаций». И через много лет все эти недостатки были налицо. К примеру, в 1884 году в одной из петербургских тюрем в камере была найдена хорошо оборудованная литография, изготовлявшая бланки для фальшивых метрических свидетельств от имени Олонецкой духовной консистории.

1890 году был утверждён новый Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей. Разделение арестантов осуществлялось по половому, возрастному (малолетние и несовершеннолетние отдельно от взрослых) и сословному признакам. Осуждённые содержались отдельно от лиц, состоявших под следствием и судом. Лица, проходившие по одному делу, размешались раздельно.

Содержащиеся в арестантском помещении при полиции носили собственную одежду, белье и обувь. Если они оставались в помещении более трёх дней, то им при необходимости выдавалось сменное белье. В тюрьмах ношение казённой одежды и обуви было обязательным только для подследственных, обвиняемых в бродяжничестве. Остальным лицам казенная одежда выдавалась лишь в случае отсутствия или «неприличного вида» собственной одежды. Постельные принадлежности выдавались всем подследственным, кроме обвиняемых в бродяжничестве. В некоторых тюрьмах, где это было возможно, арестантам разрешалось иметь свою постель.

Для питания арестантов за основу брался солдатский паёк, включавший хлеб, крупу и муку. Мясо, рыба и прочие продукты относились к улучшенной пище и предоставлялись за счет пожертвований от благотворителей. Во время постов полагалось говеть. Беременным и кормящим женщинам предоставлялась улучшенная пища. Желающим разрешалось иметь свой собственный стол.

Заключённым предоставлялась ежедневная прогулка в пределах двора или сада.

Содержащиеся под стражей лица во время следствия и суда, вплоть до обращения приговоров к исполнению, не подлежали обязательному занятию работой в местах заключения, однако по желанию они могли принимать участие в работах при местах заключения, за что получали денежное вознаграждение.

Чтение газет и журналов подследственным политическим арестантам было запрещено. Допускалось лишь чтение книг «серьёзного и научного содержания», разрешённых прокурорским надзором. Другим подследственным разрешалось чтение газет и журналов при условии, что они имеют образовательное и воспитательное значение и не затрагивают вопросов текущей общественной жизни.

В случае смерти или болезни близкого родственника по письменному распоряжению попечителя или суда подвергнутые задержанию обвиняемые могли быть отпущены домой.

Заключённым не разрешались употребление вина, курение табака, игры в карты, кости, шашки и другие увеселения, а также запрещалось драться, воровать и шуметь. Для предупреждения побегов допускалось заковывание лиц мужского пола в кандалы (исключая малолетних и ряд других категорий лиц).

Временными правилами о дисциплинарной ответственности лиц, содержащихся под стражей (Закон от 23 мая 1901), в тюрьмах были введены следующие виды наказания арестованных:

1) объявление выговора наедине или в присутствии других арестантов;

2) лишение права чтения литературы, кроме книг духовного содержания, на срок до одного месяца;

3) лишение права переписки на срок до одного месяца;

4) лишение свиданий на срок до одного месяца (кроме свиданий с защитниками);

5) запрещение приобретать на собственные средства продукты питания и другие допускаемые в местах заключения предметы на срок до одного месяца;

6) лишение права распоряжаться половиной заработанных денег на срок до одного месяца;

7) лишение заработка за отработанное время на срок до одного месяца, а в более серьезных случаях – до двух месяцев;

8) уменьшение нормы выдаваемой пищи до оставления только на хлебе и воде на срок до трех дней;

9) арест в карцере со светом на срок не свыше одной недели;

10) арест в тёмном карцере на срок не свыше одной недели с переводом в карцер со светом и с разрешением прогулки через три дня на четвертый.

Начальник места заключения имел право применять своей властью наказание к подследственным в виде выговора наедине или в присутствии других арестантов. Все прочие взыскания он мог налагать с согласия наблюдающего за тюрьмой лица прокурорского надзора.

Уголовный закон от 22 марта 1903 года установил факультативный зачёт осуждённым в срок отбывания наказания срока предварительного заключения; предусмотрел сокращение срока тюремного заключения за некоторые виды преступлений и более широкое применение условного осуждения.

Если на 1 января 1902 года во всех местах заключения России находилось 88 тыс. арестантов, из них около 25 тыс. подследственных, то к 1911 году «тюремное население» увеличилось вдвое и составило 177 017 человек, из которых подследственные составляли одну треть. Наибольший рост отмечен после поражения революции 1905 года.

В начале века революция в стране только назревала, и арестованных революционеров было мало по сравнению с уголовными. Как вспоминал один из них – А. Локерман, оказавшийся в 1901 году в тюрьме г. Ростова-на-Дону, тюремные надзиратели проявляли недоумение и непонимание того, что это ещё за новая порода арестантов? Из-за чего они бьются? Какую выгоду в этом находят? В бескорыстие революционеров они не верили, а всё пытались докопаться, нет ли за их громкими фразами каких-либо материальных пружин.