Сидеть и смотреть! Это очень точно сказано. Именно отсюда – спекулятивные идеалы: что-то там куда-то вложил и отдыхаешь, получая «пассивный доход». Работать? Искать? Увольте! Это для лохов. Отсюда – раздуваниие пузыря недвижимости: все скупали в надежде перепродать. А как верно говорят биржевые спекулянты, «деревья не растут до неба». Когда-нибудь надутый пузырь должен лопнуть. Он и лопнул.
Работать, изменять физическую действительность сегодня никто не желает. Это трудно, хлопотно, да и гарантий нет.
Наш ирландский поставщик закрыл фабрику в Дублине и перенёс производство сначала в Румынию, потом в Литву, да там оно и сгинуло. Помню, когда начались все эти пертурбации, спрашиваю у хозяина фабрики: «Что, ирландцы требуют слишком высокую зарплату?» «Да нет, – отвечает, – они вообще ни за какую не хотят работать на фабрике».
Деньги люди хотят получать, сидя перед монитором компьютера. Да и от этого обременительного занятия желательно отойти годам к 35, ну, к сорока... И наконец – отдыхать. Таковы идеал, цель, мечта. Разумеется, не всем удаётся осуществить в полном объёме, но идеал таков.
К нам эти – европейские – идеалы просочились и укоренились на нашей почве. Помню, на психологическом тренинге меня поразил молодой мужчина 32 лет. Он заявил, что его цель – получать «остаточный доход», потому как в своей жизни он уже и так чрезвычайно много работал. Иными словами, идеал – это жизнь рантье. Общее ощущение такое: мы уже достаточно поработали, теперь пора получать доходы от прошлого труда. Опаснейший идеал!
В нашем бедном и неустроенном отечестве сегодня разлита та же пенсионерская лень. Готовность работать, завоёвывать, пробиваться – на точке замерзания. Сто лет назад крестьяне готовы были воевать за землю! Нынче этой земли – навалом. Быльём зарастает – и хоть бы кто почесался... Создайте условия, тогда я, может быть, буду работать. Прежде, конечно, посмотрю, какие вы условия создадите. Ах, сам я должен? Тогда увольте, тогда я лучше посижу в интернете.
Дорога к восходу
На самом деле никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах условия не предшествовали деятельности. Не было такого в истории, чтобы какие-то большие дела делались при наличии условий.
Они делаются всегда на голом месте и вопреки условиям – потому что человек захотел, потому что имеет пресловутое шило в известной мякоти.
Рассказывают, что основоположник купеческого клана Прохоровых приходил пешком в Москву продавать мелкую галантерею – это и легло в основу его богатства. Сегодня это что-то из быта динозавров.
Мы любим пугать друг друга нашествием китайцев: вот они уже пришли, они уже тут, переженились на русских, вытесняют, оккупируют… А что мы удивляемся? Они – работящие, они – готовы, а мы – усваиваем европейские пенсионерские ценности. Помню, когда-то наша семья решила учить китайский и мы искали учителя, готового приезжать к нам за город воскресным утром. Предлагали сначала русским учителям-китаистам, никто не согласился. О деньгах даже речи не шло: просто не хотят – рано, неудобно... А китайцы – пожалуйста. Суббота вечер, воскресенье утро – только плати. Развитие происходит там, где человек заработок ценит больше своих удобств и досуга. Где наоборот – развития не происходит. С кем вы – просвещённые россияне? С народами-пионерами или с народами-пенсионерами?
В чём главное свойство пенсионера? Он доживает. Он уже не затевает нового. Он не пытается расширить своё присутствие в мире – напротив, он его сокращает. Паче всего он ценит удобства и гарантии.
Жизнь съёживается. Народ сбивается в города, земля, когда-то с такими трудами и жертвами заселённая, снова оголяется. В России это особенно заметно, но мы не одиноки. И в Германии обезлюдевает сельская местность, в Италии уходят мелкие старинные городки. Так что мы, как мечталось Горбачёву, вошли в европейский дом.
Сегодня прочитала в нашей районной газете объявление: продаётся участок в ДЕЙСТВУЮЩЕЙ деревне во Владимирской области. Представляете – действующей! Это, надо понимать, огромная редкость в столь отдалённой местности – км небось двести от МКАД! Там жить нельзя? Конечно, нельзя! В XIV веке было можно, а сегодня – нельзя.
Там нет дорог и широкополосного интернета! И понятно, что нет. Кто их проложит-то, дороги?
Один отрицательный герой Достоевского говорил: «Люблю молодёжь, по ней узнаёшь, что нового». Верная мысль! Молодёжь концентрирует и проявляет тренд эпохи. Она – впереди. Куда б ни шли, она некритично бежит впереди паровоза. Когда были «заправлены в планшеты космические карты» – она стремилась туда. А сегодня? В контору. В министерство и ведомство. В департамент. На госслужбу. Потому что в пределах МКАД и максимум гарантий.
Дочка знакомых решила испытать себя в качестве фоторепортёра. Получила задание от газеты снять какой-то митинг то ли в Рузе, то ли в Истре. Озаботилась: «Как же я туда поеду?» Оказалось – на электричке. «Ведь там же запах!» – пришла в искренний ужас молодая и по виду крепкая девица. Так и закончилась её фотографическая карьера – в Москве фотографов оказалось довольно и без неё.
Если мы хотим развиваться, нам надо стать – внутри себя – молодым, бодрым, непритязательным, трудовым народом. Восход нам нужен, а не закат. Развивающейся страной нам надо стать. Тогда – разовьёмся. Будем изображать из себя «Эуропу» – будет нам закат.
Теги: политика , экономика , развитие
Итак, Россия разворачивается к Азии. Евразийство торжествует.
Первое искание евразийства было связано с кризисом эпохи и цивилизации. Оно и появилось-то в среде русской эмиграции, тоскующей по утраченному. Чужбина их встречала холодно. Это было сладостной грёзой, неизбывной тоской по Родине - раскинувшейся на далёком Востоке и невозвратимой. Имя этому евразийству было – ностальгия.
А неоевразийцев с родной земли никто не изгонял – скорее, речь о внутреннем изгнании в начале 90-х. Неоевразийство в Москве, Киеве и на Украине думало меньше, чем его предтечи. Было убеждено, что между братскими народами всё само собой устроится – что "тысячелетние скрепы" и чёрта лысого выдержат, что «хорошая ссора лучше плохого мира». В общем, оставили всё на самотёк истории. И он забурлил, да как! Растащил народы по разным берегам. Киевский политбалаган только радовался: чешите в свою Тмутаракань, азияты, ордынцы[?]
Меня лично всегда влекли сибирские пространства, но не каменными идолами палеолита, не чингисханщиной. Наоборот, я чувствовал, что сибирский люд в своей прямоте и открытости, в готовности принять вызов ничуть не азиат, а больше европеец. Он житейски критичен и староверски (в хорошем смысле «протестантски») ригористичен – да и в чертах лица порезче. Проникновение наше в Азию было «исходом познающих», если хотите – несущих прогресс, тогда как Батыево нашествие к нам было «исходом поражающих».
Понятно, что евразийство намечалось как средство против геополитической энтропии. Но чем обернулось? Массовым приходом азиатских мигрантов на фоне общего оскудения нравов. Он продолжил гуманитарную инволюцию (обратное развитие, уменьшение, упрощение) России, хотя и обеспечил широкий приток рабочей силы для метастазного её «развития». Да и с «дружбой народов» у евразийства не всё идеально. Когда прошлым летом старушка-соседка у моей деревенской родни схватила за руку одного такого пацанёнка лет семи, просто справлявшего малую нужду посреди улицы, и стала его отчитывать, тот вырвался и закричал: «Ми вас рэзать будим!» Не это ли – апофеоз евразийства?
Рвать живые связи с Киевом и Европой – роковая ошибка. Неужели это было необходимой жертвой? А может, следовало приспосабливаться к обстоятельствам – как это делал Китай. И крепко держать «пятую колонну» за хвост – особенно плотно окопавшуюся в СМИ и готовую пустить петуха в отношения братьев-славян при первом удобном случае. Поворот к евразийству сопровождался сознательной девальвацией смыслов не только на дипломатическом поле (назначение и оставление в посольском статусе господ с подмоченной репутацией), но и бросанием на самотёк внешней пропагандистской работы, пророссийской информационной деятельности. На это шли, опять же доверяясь принципу – «никуда эти салоеды от нас не денутся».
Так что одной из причин нынешнего кризиса в отношениях с Ближним Западом, как и хаоса в отношениях с внешним миром вообще, стало забвение древнерусской истории. Подстрекательская политика Америки–Европы и фокусы незалежников по большому счёту вторичны.
Ещё в 90-е уровень жизни был и там, и у нас примерно равным, а в «нулевые» Россия мощно двинулась вперёд. И цепко держалась за своё, поигрывая ценами и углеводородными амбициями. Забыв, что треть Сибири малороссами освоена.
