Другой важной тенденцией является существенное ужесточение регулирования и усиление требований к прозрачности операций клиентов private banking. Причем это касается не отдельно взятой страны, а достаточно широкого ряда юрисдикций, в том числе и традиционно считающихся офшорными. В качестве примера можно привести недавнюю ситуацию на Кипре или миграцию ряда клиентов из швейцарских банков в Сингапур и Гонконг.
Третьей значимой тенденцией, на мой взгляд, являются изменения в области технологий и информации. Еще 20—30 лет назад одним из основных факторов успешного инвестирования было обладание нужной информацией. В настоящее время существенно расширилось количество ее источников.
— Чего хочет клиент, пользующийся этой услугой?
— На мой взгляд, клиент через private banking хочет получить комплексный подход к вопросам управления капиталом, а также выстроить доверительные отношения с личным банкиром и банком. Первая задача решается с помощью инструментов финансового планирования. На их основе, а также при анализе баланса формируется комплексное предложение в виде долгосрочного инвестиционного плана с учетом юридических и налоговых аспектов, а также страхования от возможных рисков, пенсионного плана и вопросов наследования.
— Чем отличается состоятельный российский клиент от западного?
— Большинство состоятельных людей в России в отличие от классических рантье в западных банках сделали свой капитал самостоятельно и принимают активное участие в операционной деятельности собственного бизнеса. Клиенты отлично понимают риски собственного дела и доходность на каждый рубль инвестиций. При этом постепенно приходит осознание необходимости разделения личных накоплений и средств компании. В дальнейшем профиль клиента будет меняться, так как состояния будут передаваться по наследству. Здесь роль персонального банкира не только в создании оптимальной юридической структуры для наследования (хотя это и сейчас критически актуально), но и в том, чтобы человек, который получает наследство, был к этому готов. Оскар Уайльд сказал, что наследник должен обладать искусством делать деньги, и тогда ему это поможет, а если нет, то полученное богатство его погубит.
— Куда стремятся вложить капиталы наши соотечественники?
— Учитывая ситуацию в России и в мировой экономике, клиенты желают использовать личные накопления для инвестиций в достаточно консервативные инструменты: депозиты, сберегательные сертификаты, портфели облигаций (в первую очередь еврооблигаций), структурные продукты с гарантией защиты капитала, накопительное и инвестиционное страхование...
— Повлиял ли на число пользующихся private banking закон о запрете чиновникам иметь счета за границей?
— Безусловно, после принятия закона мы наблюдали некоторое движение в виде трансграничных переводов, но к радикальным изменениям на рынке это не привело. Помимо ужесточения требований государственного регулирования к значимым факторам можно добавить и повышение привлекательности крупных, в первую очередь государственных банков. А также изменение валютной структуры портфелей, увеличение доли инструментов в иностранной валюте, снижение ставок по депозитам, повышение интереса к консервативным инвестиционным инструментам и усиление трансграничной конкуренции. Я имею в виду тот факт, что разница в ставках по валютным депозитам в крупных банках России и за рубежом сократилась. Кроме того, значительно повысилась роль выстраивания доверительных отношений, многое теперь зависит от роли личного банкира, его профессиональных компетенций и рекомендаций.
Дорогие друзья / Дело / Капитал
Дорогие друзья
/ Дело / Капитал
«С присоединением Украины к Таможенному союзу потери нашего бюджета перевалят за 20 «ярдов» ежегодно»
Все обсуждают потенциальное вступление Украины в Таможенный союз с точки зрения выгод самой Украины. Но мы-то с вами, дорогие читатели, живем в России, и нас должны интересовать наши выгоды. Но уже одно то, что вы нигде не встретите сколько-нибудь внятной информации по этому вопросу, говорит само за себя.
Для начала посмотрим, что уже принес России Таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном. Не будем слушать предвзятых российских экспертов. Предоставим слово министру нефти и газа Казахстана Сауату Мынбаеву: «До 1 января 2014 года Россия поставляет в Казахстан 6—7 миллионов тонн нефти беспошлинно... С учетом объемов экспорта нефти Казахстаном российская сторона считает, что... бюджет РФ недополучает около 2,4 миллиарда долларов. Эта потеря предусмотрена соглашением, подписанным в рамках создания ЕЭП. Кроме того, Казахстаном экспортируются светлые нефтепродукты, которые вырабатываются из российской нефти, и бюджет РФ теряет еще около 500 миллионов долларов». То есть «предусмотренные» потери составляют 2,9 миллиарда в год. Отмечу, что благодаря огромным усилиям Москвы с 2014 года убытки на казахстанском направлении сократятся до 1,7 миллиарда долларов.
Что с Белоруссией? Смотрим издаваемый местным ЦБ «Банковский вестник»: «Только за счет льготных цен на энергоносители Республика Беларусь в 2012 году сэкономила около 10 миллиардов долларов». И по большей части эти миллиарды составляют потери бюджета России (от невзимаемых экспортных пошлин на нефть и газ) и «Газпрома». То есть потери Москвы от союза с этими странами в год составляют 12,9 миллиарда долларов.
А как обстоит с выгодой России? Как-то не очень. За 9 месяцев 2013 года Россия экспортировала в Казахстан и Белоруссию продукции на 27,5 миллиарда долларов, что составляет 7 процентов совокупного экспорта за этот период. И ладно бы он отличался от стандартных нефти и газа. Так ведь нет! По данным ФТС, машин и оборудования там менее чем на 5 миллиардов. Хотя это четверть нашего совокупного экспорта машин и оборудования. Да и динамика положительная. К тому же то, что не так уж важно в масштабах страны, важно для отдельных компаний. Но для бюджета России это слабое утешение. Даже при оптимистическом сценарии за десять лет он потеряет порядка 100 миллиардов долларов, а получит хорошо если десять — пятнадцать.
Ну а теперь к Украине. Итак, предположим что она вступила-таки в Таможенный союз. Для начала Киев — как было озвучено советником президента Глазьевым — получит белорусские цены на газ, что выльется в следующее: 4 миллиарда долларов потерь для бюджета от отмены экспортных пошлин, 0,8 миллиарда — недополученный налог на прибыль. Это не считая потерь «Газпрома».
Но и это еще не все: согласно тому же Глазьеву отмена защитных мер во внешней торговле с Россией, отмена иных экспортных пошлин (скажем на нефть) и снятие технических барьеров принесут Украине еще от 3 до 4 миллиардов долларов. И все это — в год. Итого каждый год Украина будет получать, а Россия терять до 11—12 миллиардов. Фактически наши потери от союза с Белоруссией и Казахстаном удвоятся, перевалив за 20 «ярдов» ежегодно. И почти все потери — я специально акцентирую на этом ваше внимание — понесет бюджет России.
Но и это еще не все. По сути экономика Украины — сельское хозяйство помноженное на металлургию. 25 ноября премьер Медведев провел совещание с металлургами. Было решено выделить бюджетные средства на «консервацию металлургических предприятий». И пусть речь идет в основном о заводах, закрываемых «Норникелем» и РУСАЛом, — в любой момент этот список может пополнить любое предприятие черной металлургии. То есть в одно и то же время из бюджета будут оплачивать закрытие заводов в России, выдавать госгарантии по их долгам и выталкивать металлургов с российского и международного рынков, повышая конкурентоспособность украинской металлургии за счет выравнивая цены на газ и отмены пошлин.
Но и это еще не все. В первых числах декабря предприятия украинского ВПК посетила большая делегация во главе с вице-премьером Рогозиным, обсуждавшая вопрос размещения на Украине части огромного российского гособоронзаказа. Того самого, ради роста которого бюджет сократил расходы на здравоохранение, образование, ЖКХ, культуру, спорт...
А что на выходе? Может, новый СССР? Не будет никакого СССР! И тому есть железобетонное доказательство: 26 января 2000 года вступил в силу Договор о создании Союзного государства России и Белоруссии. То есть уже 14 лет мы с вами живем в едином государстве. За эти 14 лет Минску выдали дотаций почти на 100 миллиардов долларов. И что? Лукашенко не пошел даже на такую малость, как признание независимости Абхазии и Южной Осетии. Россия не получила ни одного куска всецело от нее зависящей белорусской промышленности. И это притом что за интеграцию с Россией там до недавнего времени было 60 процентов населения. Что уж говорить об Украине!
