Главная героиня – Жюстин (Кирстен Данст) справляет свадьбу в замке своей сестры Клэр, которая замужем за богатым буржуа. При этом ведёт себя как последняя стерва, одуревшая от пресыщенности, – отталкивает очень симпатичного и любящего её мужа и тут же буквально насилует едва знакомого юнца, хамит и третирует свою сестру, грубит и издевается над гостями. Эти вспышки агрессивного хамства чередуются у неё со странными приступами слабости и депрессии, а временами она вполне нормальна и пытается сообщить что-то важное. Параллельно с этим выясняется, что к Земле приближается Меланхолия – блуждающая планета. По расчётам, она должна пройти мимо, о чём всё время говорит хозяин замка, – оптимистичный прагматик-материалист, успокаивая всех вокруг. Перелом наступает на 93-й минуте фильма. Вдруг выясняется, что Жюстин обладает даром предвидения, когда точно называет количество бобов в бутылке на конкурсе для гостей, – она не могла их посчитать. И с этого момента все её странности приобретают совсем другой смысл, складываясь к концу фильма как элементы пазла, в единую картину. Становится ясно, что Меланхолия всё-таки столкнётся с Землёй – и тут начинается самое интересное: разная реакция героев на эту новость. Муж Клэр кончает с собой, приняв яд, а Жюстин с Клэр и её сыном встречают смерть, взявшись за руки. Ради последней сцены и стоит идти в кинотеатр – когда огромный шар Меланхолии встаёт из-за горизонта и огненная волна устремляется в зал, на большом экране это очень впечатляет! Изложенная фабула не содержит и сотой доли нюансов, деталей и тонкостей, которые несут глубочайший смысл и делают фильм произведением искусства.
Тем более странно было наблюдать ту вакханалию самодовольного снобизма, которая сопровождала обсуждение. Казалось, что большинство приглашённых экспертов (5 «за» и 5 «против») соревнуются в проявлении собственной «крутизны» перед камерой, совершенно не интересуясь сутью фильма. При этом в одну кучу сваливалось всё – и аэрофобия фон Триера, и его мизогиния и даже мизантропия, аврамические религии и история эсхатологических учений, начиная с Иоанна Богослова, комплекс Поликрата, Будда-майтрейя и 12-й имам Махди, ссылки на Агамбу, Ходасевича и Кьеркегора, цитаты из Ницше, Рильке, Хайдеггера и Толстого – и всё это на не всегда правильном русском языке («Ничтоже НЕ сумняшеся» – как выразился один из гостей). Здесь сознательно не упоминаются имена приглашённых экспертов, поскольку, кроме Михаила Леонтьева и Виталия Третьякова, они мало кому известны. Кстати, двое последних, не являясь, в общем-то, специалистами в области кино, были в своих рассуждениях наиболее адекватны. Другие же, в полемическом азарте временами были просто аморальны – так, одна дама снисходительно отметила: посмотрите, как банально-предсказуемо реагируют люди на приближение смерти – у них паника, слёзы и страх (интересно, а как бы она сама вела себя, скажем, во время теракта на Дубровке или во время авиакатастрофы – сомневаюсь, что это были бы радостные песни и танцы). Местами доходило до полного бреда – «Космоса не существует – это метафизическая иллюзия, которая рождает экстраполяцию пустоты во внешнее пространство» (вот удивились бы те, кто финансирует NASA или Роскосмос – ой, пардон, РосИллюзию). Странно, что никто из выступавших не коснулся главной темы фильма – трагической судьбы личности, обладаюшей даром предвидения, которой никто не верит, – синдрома Кассандры. Ведь именно это знание заставляет Жюстин впадать в депрессию и совершать нелепые на первый взгляд поступки. Все либо считают её больной, как её сестра с мужем, либо озабочены своими делами, как её отец. При этом во время обсуждения создавалось ощущение, что саму тему смерти и разговоры о ней подсознательно вытесняют все присутствующие. Венцом этой позиции стал ответ на вопрос Гордона: «Что бы вы стали делать, если бы узнали, что завтра – конец света?» – «Я бы просто в это не поверил», – бросил один из экспертов. Это и есть та тенденция в мировоззрении, которую насаждает Первый канал, – живи здесь и сейчас и чем слаще, тем лучше. Неслучайно в студии не было ни одного представителя какой-либо из религиозных конфессий – а ведь это полностью их тема. Утешает то, что народ, как всегда, мудрее любого философа.
А что же музыка? А музыка звучит – и какая! «Смерть Изольды» Вагнера появляется во всех ключевых моментах фильма и, главное, в самом конце, на титрах, уже после гибели планеты и долгой паузы в темноте, давая зрителю возможность осознать произошедшее. Пользуясь терминологией участников обсуждения, можно сказать: фон Триер таким образом намекает – останется только музыка!
Отныне называть в СМИ, в том числе и в интернет-изданиях, имена детей, подвергшихся насилию, нельзя. Президент подписал закон, запрещающий распространение информации о несовершеннолетних, пострадавших от противоправных действий, позволяющей прямо или косвенно идентифицировать конкретного ребёнка. Спасёт ли эта норма детей от жестоких взрослых или, напротив, они окажутся ещё более беззащитными?
Первый снаряд - пошёл!
Несмотря на то, что Владимир Путин совсем недавно однозначно высказался против введения в стране ювенальной юстиции, она упорно и настойчиво проталкивается в нашу жизнь. Тихо и незаметно принят закон, который уничтожает право родителей на защиту собственного ребёнка.
Его первое чтение прошло в Госдуме 11 декабря, второе и третье – одновременно и поспешно – 22 марта, а уже 27-го он был утверждён Советом Федерации. Вероятно, кто-то очень торопился и боялся осечки.
В итоговом варианте содержатся следующие юридические понятия и нормы:
– обозначен признак опасности – "противоправные действия (бездействие)";
– расписан перечень информации, запрещённой к распространению: включая фамилии, имена, отчества, фото- и видеоизображения такого несовершеннолетнего, его родителей и иных законных представителей, дату рождения такого несовершеннолетнего, аудиозапись его голоса, место его жительства, иную информацию, позволяющую прямо или косвенно установить личность;
– составлен список «исключений из правил» – тех случаев, когда распространение такой информации осуществляется в целях защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего:
1) с согласия несовершеннолетнего, достигшего четырнадцатилетнего возраста, и его законного представителя;
2) с согласия законного представителя несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста;
3) без согласия несовершеннолетнего, достигшего четырнадцатилетнего возраста, и (или) законного представителя такого несовершеннолетнего, если получить это согласие невозможно либо если законный представитель является подозреваемым или обвиняемым в совершении данных противоправных действий;
– отдельно указано, что в случае преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности распространение информации допускается «только в целях расследования преступления, установления лиц, причастных к совершению преступления, розыска пропавших несовершеннолетних».
Что несёт новый закон родителям? В перечне «информации о несовершеннолетнем, запрещённой к распространению», помимо сведений о ребёнке, стоит: «включая фамилии, имена, отчества, фото- и видеоизображения[?] родителей». И это – единственный случай во всём законе, когда они там упоминаются.
Далее речь идёт только о « законных представителях». Кто они такие в данном случае? На досудебной стадии изъятия ребёнка из семьи – представитель органов опеки. После лишения родителя родительских прав – директор детского дома/интерната. И где тут родители?
После прочтения закона вопросов больше, чем ответов. Какие именно «противоправные действия» имеются в виду? Что подразумевается под определением «противоправное бездействие»? Почему ключевые понятия законопроекта никак не раскрыты?
По какой такой надобности информация о родителях и «иных законных представителях» подпадает под строжайший информационный запрет? Не оттого ли, что родители и бабушки-дедушки смогут побороться за своего отобранного опекой ребёнка и обратиться и к должностным лицам, и к общественным организациям, и в СМИ, а также разослать призыв о помощи по социальным сетям?
Чем вызвана необходимость принятия закона? Какова статистика о количестве детей, реально пострадавших от разглашения данных о них в СМИ? А может быть, на самом деле он о том, как можно безопасно и безболезненно оставить ребёнка «без попечения родителей»?
Закон уже принят и совсем скоро будет определять нашу жизнь. Чего нам ждать от него? Попробуем смоделировать. Итак, с ребёнком произошло некое противоправное действие. При этом будем помнить, что речь не идёт о преступлении в отношении «половой неприкосновенности», поскольку об этом говорится в отдельной статье.
