Когда город брал Иерихон.
Тем копьём презренный римский воин
Сердце Сына Божьего пытал.
И омыт святой Господней кровью
Огненного лезвия металл.
То копьё, как высшую награду,
Вещий князь Олег завоевал,
Когда он поникшему Царь-граду
Щит свой на ворота прибивал.
То копьё заморские драконы
Испытали на себе всерьёз...
И его на русские иконы
Сам Первосвятитель перенёс.
Тем копьём пылающим владея
В Куликовской битве, русский кмет,
Опрокинул наземь Челубея
Легендарный инок Пересвет.
Тем копьём князь благоверный Невский Русичей на брань благословил.
И поганых рыцарей немецких
В лёд Чудского озера вдавил.
С тем копьём в сраженье под Полтавой
Петр размазал шведские войска.
И овеял звонкой ратной славой
Русское оружье на века.
Полыхало зарево над Русью.
Гром катился в небе голубом...
И чухонец праведный Филгусий
Пред иконой бил смиренным лбом.
Грохотали пушки. Ржали кони.
Скрежетал и плавился металл...
А Святой Георгий на иконе
Огненного змия побеждал.
Багровела Божья плащаница.
Пламенел от горя скорбный лик.
Но с копьём Георгия десница
Пальцы не разжала ни на миг.
Ибо со времён творенья мира
Божий луч рассеивает мрак.
И в бою поганца-волкодира
Рубит русский воин-волкодлак.
У кого с копьём судьбы ковчежец,
Тот любого недруга сразит.
Он — небесной воли самодержец.
Так легенда древняя гласит.
И пока копьё, как луч господний,
В Александро-Невской Лавре спит,
Дьявол в раскалённой преисподней
От удушья тяжкого хрипит.
г.Новокуйбышевск,
Самарская область
Андрей Румянцев ТРАВА СТЕПНАЯ — ОДОЛЕНЬ...
***
Распахнул я забитые окна.
Засквозило в избе по бокам,
И щека под ресницей намокла,
И ударил по сердцу Байкал.
Бей, волна, об отцов подоконник,
О старинные были семьи.
Я забыл все законы, законник,
Все заветы души и земли.
Это кара соснового края.
Это память, подобно серпу,
Подсекает, за вольность карая,
Бесшабашную птицу — судьбу.
***
Зимнее простуженное поле.
Дым посёлка, чёрные леса.
Чтобы даль не разглядел я, что ли,
Набегают слёзы на глаза.
Видно, это русская кручина:
Зябкий морок тает не спеша,
Чтобы сердце ныло беспричинно,
Беспричинно маялась душа.
***
Когда село, где я учился,
Вставало в дымке за пять вёрст,
Церковный купол не лучился
Вдали, над купами берёз.
Храм разорённый, храм старинный
Навстречу плыл издалека
Большой свечой из стеарина
Без золотого светляка.
Вблизи, под солнцем и под тучей,
Алел израненный кирпич.
И наплывал от стен, беззвучен,
Какой-то тайный звон иль клич.
Мне было рано знать про муки
Земной юдоли — я был мал.
Но как я слышал эти звуки!
С каким я трепетом внимал!
И вот опять над нашей пущей
Лесное нищее село
Восьмиконечный, вездесущий
Крест светоносный вознесло!
И снова звон — теперь уж въяве —
Над просквозившею судьбой...
Всё помнить, помнить, Боже правый,
И слушать с болью и мольбой!
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Всё забылось:
Голос твой и внешность,
Сумасбродство юное твоё.
Но осталась нежность.
Только нежность.
Память — это гнёздышко её.
И стихи забылись —
Принадлежность
Смутных дней,
Далёких, как звезда.
Слова не припомню.
Только нежность
Отложилась в сердце навсегда.
***
В своей красе зеленолистой
Над речкой резвая ветла
Сухое небо чисто-чисто
Во всё раздолье подмела.
И все полуденные краски
Воды, и неба, и земли
По солнцем праздничным
По-райски
Заполыхали, зацвели.
И лишь в зелёных складках шёлка
От глаза спрятался багул, —
Как розоватая кошёлка
В заплечье рощицы уснул...
РУССКАЯ ДУША
Видать, за то, что страждущим и сирым
Ты всё отдать готова до гроша
Тебя торговцы, правящие миром,
Судить берутся, русская душа.
Но на земле уже давно известно,
К кому слетают ангелы с высот.
Небесной силе никогда не тесно.
Небесной правде всюду повезёт.
***
О русская поэзия! Она
То зазвучит тревожнее набата,
То от смущенья станет чуть слышна —
Лепечет, как ребёнок, виновато.
А если радость озарит её,
Она бежит подростком босоногим
По облакам —
Неважно что: жнивьё
Иль битый камень под ногами.
С Богом!
А иногда напомнит о таком,
О чём с тоскою смертною поётся.
Закружит чёрный ворон под окном...
Заплачет сердце...
Кровью обольётся...
СЛОВО
Бывает, слово у поэта
Потише робкого дождя,
Ночного зябкого привета
Пичуги, что дрожит дрожьмя,
Спеленутого лепетанья
Проснувшегося малыша,
Смешного школьного шептанья
Испуганного камыша.
Но почему же это слово
Издалека, изглубока,
Слышнее грохота любого
Приходит к нам через века?
***
Когда придет последний день,
Я окуну лицо бесслёзно
В траву степную — одолень,
Уже дымящуюся росно.
Она поможет одолеть
Дурной наплыв душевной смуты.
Она не даст мне пожалеть
Себя в последние минуты.
О розовеющая высь
И звёзды, вспыхнувшие ярко!
Неугасающая жизнь,
Дороже нет тебя подарка.
Я буду знать: сквозь дым стекла,
За эти стены, эти ставни,
Моя любовь туда стекла,
Где пролегал мой путь недавний.
