В незримых боях, как и на обычной войне, бывают победы и поражения, наступления и отступления, свои радости и печали, минуты особого душевного подъема и тяжелого уныния. И вот здесь духовная помощь аввы Моисея, его способность утешить страждущего бывала воистину неоценима. Он мог различать тончайшие нюансы в душевном устроении и, если замечал что-то неладное, тотчас спешил помочь.
“Храните Святое Православие!” — неустанно призывал подвижник, бичуя в своих работах любые проявления церковного модернизма и гибельный экуменизм — ересь ересей XX века, — антихристианскую, демоническую религию будущего.
Всем нам жизненно важно знать:
1. Только одна Святая Православная Церковь правильно учит нас тактике и стратегии невидимой духовной войны.
2. Только в лоне Святого Православия можно получить столь страшное для наших противников, непобедимое оружие — благодать Святого Духа.
3. Только силой благодати Святого Духа мы можем сокрушить все эти несметные демонские полчища!
Келья старца, как оазис в песках Сахары, притягивала к себе самых различных людей. И все они находили там цельбоносный источник живой воды, “текущей в жизнь вечную” (Ин., 4, 14). Пленительная атмосфера благодатного покоя раскрепощала страждущие, изломанные души. Доверительное общение в духе братской любви врачевало мятежные умы и сердца. Исчезали недоумения и сомнения. Разрешались неразрешимые вопросы. Забывались мучительные скорби. Бежало прочь мертвящее уныние. Укреплялась животворная Вера. Возрастала спасительная надежда на безмерное милосердие Божие. Возникала твердая решимость подвизаться, подражать — по мере сил — старцу, бороться со страстями до победного конца.
“Нет греха непрощаемого, кроме греха нераскаянного”, — неоднократно подчеркивал многоопытный аскет, спасая от отчаяния, подвигая к Спасительному Покаянию даже самых закоренелых беззаконников.
Бывало, идешь по знакомому коридору к доброму пастырю, и гложет тебя тревога: “А вдруг на этот раз уже не примет?! Прозреет грехи и… прогонит?!”
С волнением приближаешься к обитой дерматином двери, робко стучишь и с дрожью в голосе произносишь:
— Молитвами святых, отец наш…
— А-м-м-и-и-инь, — протяжным басом звучит родной голос. — Сейчас, сейчас… Одну минуточку… — Доносится скрип кровати. Старец прерывает отдых, встает со своего фанерного ложа, с трудом надевает на босу ногу большие сандалии. И вот дверь открывается, и на пороге — ликующий братолюбец. — Миленький! Какая радость! Я так Вас ждал!..
И тотчас — гора с плеч. Сокрушаются челюсти мрака. Внутри сияет Весна. Уютная комнатка в монастырской стене расширяется до беспредельности. Из затхлой темницы падшего мира попадаешь в страну неотмирной Свободы. И где-то Там, за гранью земного, вне пространства-времени, предощущаешь нетленную красу Горнего Иерусалима. Такое не забывается!
Отдавая себя без остатка духовному подвигу, жертвенно служа Богу и ближним, блаженный страдалец, казалось, совсем не спал. Он испытывал поистине запредельные нагрузки, страдая не только от многочисленных недугов, но и от сильнейшей контузии, полученной на Великой Отечественной. Мощная бомба разорвалась метрах в 50-ти от здания, где находился в то время будущий схимник. Взрывной волной его сбросило с каменной лестницы и ударило о стену… И все-таки, несмотря на телесные немощи и сильнейшие внутренние искушения, отец Моисей никогда не унывал. И его поразительный оптимизм, необоримая твердость ясного духа передавались окружающим.
Православные патриоты, собиравшиеся в крохотной коморке с узким окошком-бойницей, часто размышляли о будущем нашей Родины, — поруганной, истерзанной, но все еще непокоренной, богохранимой России.
“Эх, дожить бы до Царя, а там и помирать можно!” — вдохновенно восклицал согбенный подвижник, с любовью взирая на гостей своими огромными, кристально чистыми, сияющими очами. И на этот важнейший момент хотелось бы обратить особое внимание.
Наша эпоха — эпицентр последней, жесточайшей битвы Добра и зла, Правды и лжи, Света и тьмы, Жизни и смерти. В этой апокалиптической сече решаются судьбы не только России, но и всего мира. “На острие меча!” — так определил отец Моисей суть текущих событий зимой 92-го. Страшно подумать, как истончилось это разящее острие за прошедшие годы!
И вместе с тем, у нас есть необманная лучезарная надежда: согласно предсказаниям богомудрых старцев и святых Отцов, после Спасительного Покаяния Россия может возродиться как могучая Православная Монархия.
“Вы спрашиваете меня о ближайшем будущем и о последних временах, — писал в 30-х годах один из великих подвижников ХХ столетия, святитель Феофан Полтавский, — я ничего не говорю сам от себя, а только передаю откровения старцев. А они передали мне следующее. Пришествие антихриста приближается, и оно уже очень близко. Время между нами и его приходом надо считать годами или, по крайней мере, десятками лет. Но до прихода антихриста Россия должна быть восстановлена, вероятно, лишь на короткое время. В России должен быть Царь, предызбранный Самим Господом. Он будет человеком пламенной веры, великого ума и железной воли. Вот все, что открыто о нем. Будем же ждать исполнения открытого.
Судя по многим знамениям, это уже приближается, если только из-за наших грехов Господь Бог не отсрочит и не изменит того, что было обещано. По свидетельству Слова Божия, это бывает”.
“Монархия в России может быть восстановлена только как православная государственная власть, — учит выдающийся иерарх современности, почивший в Бозе митрополит Санкт-Петербуржский и Ладожский Иоанн, — Монархия Российская издревле сознавала себя правопреемницей Византийской Империи, а через нее и державного Рима, обращенного в Православие императором Константином Великим еще в IV веке по Рождестве Христовом. Всем известно древнее пророчество инока Филофея: “Два Рима в ересях падоша, а третий Рим — Москва, а четвертому не быти”.
Догматическое и юридическое основание Православное Самодержавие получило вскоре после своего рождения в знаменитых новеллах (т. е. законах) императора Юстиниана (+565), признаваемых Церковью наравне с соборными деяниями и включенных в составленный святым патриархом Фотием Номоканон, а затем и в Славянскую Кормчую”.
Глядя на батюшку, лежащего на одре болезни, я временами недоумевал: “Какое покаяние?! Какая монархия?! Блаженный старец совсем оторвался от реальной жизни. Живет в Лавре, в тихой уютной келье, и видит все в розовом свете. Страшная действительность ускользает из поля его зрения. А что творится за монастырскими стенами! Это же сущий ад!” У меня не было от аввы секретов, и я откровенно делился с ним своими опасениями.
“Есть покаяние, есть! — разрешал мои сомнения отец Моисей. — И пылинка, поднятая в храме, видна Богу, вменяется в доброе дело. А сейчас много людей обращается ко Христу, крестится, помогает Церкви. И один человек, пришедший к Богу, — немалая победа. Ведь душа человеческая бесценна в очах Божиих, дороже всей Вселенной!”
В наши бедственные дни нам совершенно ясно: только чудо спасет Россию. Но чудеса просто так не совершаются. Их надо заслужить покаянным подвигом.
Неисповедимы пути Господни. Водительство всеблагого Промысла Божия на исторических путях народа — величайшая тайна. Следует помнить одну непреложную истину: победа приходит лишь тогда, когда наших врагов незримо сокрушает сам всемогущий Бог. Обратимся к урокам седой древности.
“Впервые в истории Православное Царство было установлено при святом равноапостольном Константине Великом в IV веке по особому благоволению Божию, которое явствует из следующих обстоятельств. Ко времени Миланского Эдикта, прекращавшего гонения на христиан, население империи на 9/10 состояло из язычников, многие из которых к тому времени уже обагрили руки христианской кровью в недавнее жесточайшее диоклетианово гонение. Физически были истреблены многие десятки тысяч христиан. Государственный аппарат, образование, культура и философия были насквозь языческими. Поднимала голову богохульная арианская ересь, наряду, впрочем, с более ранними лжеучениями. Материальных предпосылок к установлению православного Царства не предвиделось никаких. Однако оно установилось и простояло в Византии 11 с лишним веков, пока не перешло к Руси. Любому, даже поверхностно знакомому с историей, должно быть очевидно, Кто явился этому виновником. Подобно истории становления Церкви в апостольские времена, история Православного Царства полна знамений и чудес. Для тех, кто не склонен сразу верить в эти чудеса, приведем давнишнее святоотеческое размышление о том, что если бы апостолы не сотворили тех чудес, которые описаны в их житиях, то само распространение христианского благовестия по всему миру горсткой нищих и неученых рыбарей должно признать столь же чудесным, сколь и достоверным фактом. Подобно сему, даже если бы не было дано святому Константину видеть знамение креста на небе, если бы не было повелено ему “сим побеждать”, если бы не нашелся потом в его царствование сам животворящий Крест Господень, воскрешавший мертвых, — если бы, короче, даже и не было сих знамений благоволения Божия к христианской державе, то тем более установление Православного Царства является особым, важнейшим в истории чудесным знамением” (“О Православном Царстве и последних временах” — статья, предположительно написанная группой московского духовенства). Иеросхимонах Моисей неколебимо верил: “Россия — “дом Пресвятой Богородицы” — находится под особым покровом Царицы Небесной и продолжает стоять нерушимой твердыней на пути воинствующего зла, “нового мирового порядка” и грядущего лжемессии — Антихриста.
