акции просто приводят к сжиганию последних незасвеченных активистов. Вам катают в отделах полиции пальцы, ведут видеосъемку, спецслужбы составляют дела оперативного учета, вводят ваши данные в систему ""Безопасный город"" и в прочий электронный концлагерь. Сгорает последний человеческий материал. Вас сажают на карандаш, как на бутылку. Потом еще и штрафы будете платить, пополняя бюджет путинского государства.",Facebook,https://www.facebook.com/roman.popkov.56/posts/pfbid021hRfS4sXB7D82iV32bivPnfoFrDHLZfNnSDXcNXTwRyekQq7yqV6yx5vJLqpWrJtl,2022-09-22 10:36:11 -0400
Facebook,"Сегодня ходила в Угличе по магазинам, все продавщицы во всех магазинах и на рынке сгруппировались и обсуждают мобилизацию. У двоих в мясном отделе - сыновья призывного возраста. Слезы на глазах: ""как это мы раньше не понимали, полгода жили в тумане лжи. Считали себя патриотами. Алла П заставила задуматься, и сразу обухом по голове"". Господи, уже пачками собирают по повесткам и сразу - с вещами... 111111 47 comments 8 shares Like Comment Share",Facebook,https://www.facebook.com/lenaumova/posts/pfbid0sTXGHC9kdVyY8dRUJmk5Z2BqEstAevBhpikCzdsFvmLm71fGLiwEcV7odw8XikSNl,2022-09-22 10:37:12 -0400
Facebook,"Когда в России ужесточали репрессии, люди старались жить как обычно и говорили, что репрессии только для тех, кто сам лезет в политику. Если жить своей жизнью, не выходить на площадь, не участвовать в политике, репрессии не коснутся. Кого коснулись – сами виноваты, делали для этого все возможное. Когда войска стягивали к границе с Украиной, люди старались жить как обычно и говорили, что война не начнется, они просто пугают. Когда началась специальная военная операция, люди говорили, что это еще не война, и мобилизации не будет. Когда объявили частичную мобилизацию, люди говорят, что это еще не полная мобилизация, нас наших близких не призовут. Когда вручат повестку, люди и этому найдут утешение. Не на войну, а в тыл, или на войну, но не в горячие точки, или в горячие точки, но я не буду стрелять и т.п. Мы и гробы объясним – не знаю правда чем, высокой идеей или просто «спасибо сыну за машину». Очень терпеливый или очень безответственный народ? Мне кажется важным в любой ситуации называть вещи своими именами и брать ответственность за свою жизнь и жизнь более слабых людей рядом с нами. А не петь песенку Масяни «Это не пипец. Это не пипец. Это все пока лишь отстой, но не пипец. Не пипец пока что точно, поживем еще малец. Это не пипец». В хосписе, когда мы говорим родителям ребенка с неизлечимым заболеванием, что давайте обсудим, где и как вы думаете будет лучше умирать для ребенка, родители поначалу отвечают – мы не хотим об этом говорить, не хотим об этом думать, этого не будет, надо настраиваться на хорошее, и тогда все будет хорошо. По нашему опыту – тогда все бывает плохо. Ребенок умирает не там, не так, мучительно. Если родители набираются храбрости посмотреть правде в глаза и подготовиться к тяжелым событиям, это для всех легче, чем зажмуриваться и падая вниз все твердить «это не пипец, это не пипец». Когда люди надеются на лучшее, но у них не спланировано худшее, это очень опасно. Не понимаю пока – что вообще может заставить наше общество очнуться ото сна и открыть сомкнутые негой бытовой стабильности и ипотечного благополучия взоры? Очень важно это сделать. Я точно знаю, что в любой самой тяжелой, самой безвыходной ситуации нельзя быть жертвой, субъектом обстоятельств. В любой ситуации надо брать ответственность на себя, делать выбор, принимать решения, взвешивать последствия. Должен быть план, должны быть продуманы риски. «Планируем худшее, надеемся на лучшее» - такой в паллиативной помощи есть лозунг. Даже в самой худшей ситуации важно иметь план, в котором ты, а не кто-то другой принимаешь решения. Оказавшись в нынешней ситуации, я думаю – это я выбираю не уехать, а оставаться здесь, в этой проблеме, я понимаю, что может быть дальше, но я вижу смысл в том, чтобы здесь сейчас быть. Решения в России сейчас принимать очень сложно. Вся моя работа строилась вокруг ценности каждой человеческой жизни и равных для разных людей прав. Ценности жизни не только красивых, сильных и богатых, но и слабых, хрупких, больных. Равноценности их прав. Обездвиженный больной ребенок на ИВЛ имеет такую же ценность и смысл жизни, как и богатый влиятельных чиновник или бизнесмен. А тут вдруг я оказалась в ситуации, когда просто никакая жизнь не имеет ценности. Ни умного, ни глупого, ни одного, ни тысячи. Всех в печку. Работа в хосписе с неизлечимо больными детьми меня научила еще одной важной вещи. Чудесам. Чудеса случаются не там, где сила, благополучие и «все уплачено, все схвачено». Чудеса скорее случаются посреди слабости, беззащитности. Самый беспомощный человек, который не может шевелиться, глотать, сидеть, говорить, мучается от судорог – может изменить мир вокруг себя часто гораздо больше (в лучшую сторону), чем человек от власти, у которого есть деньги, статус, связи, ресурсы. Победы – это чудеса, которые редко можно урвать или завоевать, которыми невозможно управлять силой или деньгами. Резюме из 2 цитат: «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит». «Знал бы Ирод, что чем он сильней, тем верней, неизбежнее чудо. Постоянство такого родства - основной механизм Рождества».",Facebook,https://www.facebook.com/lida.moniava/posts/pfbid02bYv2K4teAzLg6cGA6qc8w8Ef9EV8WDQmzaku6D4ic8FdfHPL2XnHYCByrcoRMoZfl,2022-09-22 10:39:30 -0400
Facebook,"ПАМЯТНИКИ НЕИЗВЕСТНЫМ ДЕЗЕРТИРАМ. Будь песком, а не маслом в машине убийств! Помню, как я был потрясен в Эрфурте, когда у ворот в Цитадель, главную достопримечательность города, увидел памятник... Неизвестному солдату? — нет, Неизвестному дезертиру. Тому, кто отказался воевать за нацистскую Германию и, спасая себя, спасал других. Война имперская, захватническая, грабительская делает героями тех, кто отказывается в ней участвовать. Восемь металлических столбов. Из них семь застыли как бы по стойке смирно, а один повернулся к ним спиной. Надпись на памятнике: «Неизвестному дезертиру Вермахта - жертве нацистской военной юстиции – всем, кто противостоял нацистскому режиму». И там же — слова писателя Гюнтера Эйха (1907–1972): «Будь песком, а не маслом в мировом механизме». Да, именно так, если это механизм массового уничтожения. Преступление — не дезертирство, а агрессивная война. В Германии и Австрии Вермахту противостояло — уместно ли это слово? — сто двадцать тысяч дезертиров (по другим данным — четыреста тысяч!) Из них около пятнадцати тысяч были казнены. Сколько жизней сберегли эти ""предатели"", даже если не сумели уберечь себя! В послевоенное время им поставлено множество памятников. Некоторые необыкновенно выразительны по силе воплощения одинокого подвига, который не понят или проклят большинством и получит достойную оценку только в будущем. А
