От атомной бомбы СССР также не отказывался, но, как видно и сказанного выше, вероятность ядерной войны была невысока. Советский Союз мог отразить возможное ядерное нападение и перейти в решительное наступление в Западной Европе и на Дальнем Востоке. Это подтвердилось во время Берлинского кризиса, в котором американцы не решились на какие-то силовые акции. Более того, Трумэн всерьез испугался перспектив масштабной войны с русскими и выступил категорически против каких-либо планов использования или угрозы ядерным оружием в ходе Берлинского кризиса. Он поучал министра армии США Кеннета Рояла: «Вы не поняли, что это не военное оружие… Оно употребляется для истребления женщин, детей и безоружных людей, а не для военных целей… Вы не поняли, что я думаю по поводу его влияния на международные отношения. Сейчас не время жонглировать атомной бомбой»[85]. Трумэн довольно откровенно сформулировал, что назначение ядерного оружия состоит в том, чтобы запугивать безоружных, а против прекрасно вооруженного противника, каким был Советский Союз, атомная бомба не годится.
В довершение всего осталось разбить явно мифологическое представление о том, что постановление ГКО об образовании Спецкомитета было вызвано ядерной бомбардировкой японских городов. Например, это утверждается таким образом: «Буквально через несколько дней после получения сведений о разрушении японских городов при Государственном Комитете Обороны СССР 20 августа 1945 года был образован Специальный комитет…»[86]. В таком духе выражался даже Курчатов.
Это явно было не так. 20 августа какие-то данные о разрушении Хиросимы и Нагасаки после атомной бомбардировки имели только японцы, и то неполные и неточные. Американцы их получили в октябре – ноябре 1945 года. Доклад советского посла о разрушении Хиросимы был составлен только 22 сентября 1945 года. Эти данные не могли обусловить решение о создании Спецкомитета по той банальной причине, что они поступили никак не менее чем через месяц после принятия этого решения. Так что давайте не будем утверждать того, чего в действительности не было.
Спецкомитет был образован по другой причине – летом 1945 года у Советского Союза появился наконец доступ к урановому сырью. Геологоразведка и ревизии геологических коллекций, проведенные в 1943–1944 годах, результата не дали. Было известно два проявления урана: Табошар в Талжикистане и Майлуу-суу (Майлысай) в Киргизии. Два месторождения – Майлысай и Шакоптар в Киргизии – были открыты только экспедицией летом 1945 года, но и они были очень плохо разведаны. Все запасы урана в это время исчислялись в 471 тонн металла[87]. Имевшиеся рудники, в которых нашли уран, были небольшими, стояли на консервации и были затоплены. Работы велись вручную, а руда вывозилась на ишаках и верблюдах. Несмотря на столь скромные успехи, 15 мая 1945 года постановлением ГКО был создан Горно-химический комбинат № 6 по добыче урана из месторождений в Ферганской долине. В 1945 году комбинат добыл 14,6 тонны урана, а в 1946 году – 36,6 тонны урана, тогда как для загрузки первого советского реактора Ф-1 требовалось 50 тонн урана в металле и диоксиде[88]. Советскую атомную программу выручил заграничный уран: немецкие запасы (комиссия А. П. Завенягина нашла в Германии 100 тонн урана), а также начавшаяся в 1946 году добыча урана в советской оккупационной зоне Германии, Чехословакии, Болгарии и Польше. В 1946 году в этих странах было добыто 60,3 тонны урана в рудах[89]. Итого в 1945 году СССР располагал запасом в 114,6 тонны урана, что позволило приступить к сооружению первого реактора. Сведения об этом были получены летом 1945 года, что и позволило перевести работы по освоению атомной энергии на новый уровень и создать Спецкомитет. Сырьевая проблема была поставлена на второе место по важности в списке его задач.
Советская бомба в тактическом применении
В Советском Союзе о применении ядерного оружия в оперативно-тактическом масштабе стали думать сразу же, еще на стадии его создания. Уже первые ядерные испытания РДС-1 в августе 1949 года были подготовлены таким образом, чтобы получить как можно больше информации о воздействии поражающих факторов ядерного взрыва на самые разные объекты.
Для испытания РДС-1 на Семипалатинском полигоне было сооружено опытное поле, имевшее радиус 10 км, которое оборудовали различными сооружениями и приборами. Оно было поделено на 14 специализированных секторов, среди которых было два сектора для фортификации и два физических сектора, сектор гражданских сооружений и конструкций, сектор видов и родов войск.
В этих секторах сооружалась опытная застройка. Например, в гражданском секторе – построено два кирпичных трехэтажных и несколько деревянных домов, имитировавших типичную жилую застройку населенных пунктов того времени, участки линии электропередачи, автомобильной и железной дороги с мостами, водопровода и канализации, было построено одно промышленное здание и три шахты на глубине 10, 20 и 30 метров, которые имитировали метро.
В секторе авиационной техники было установлено 53 самолета разных типов, в секторе артиллерийского вооружения – 53 орудия, в бронетанковом секторе 25 танков и САУ. Техника устанавливалась на разном удалении от эпицентра, как на открытой местности, так и в укрытиях.
В биологическом секторе разместили более 1500 подопытных животных. Они должны были дать картину воздействия поражающих факторов на живые организмы. В физических секторах было построено 44 сооружения и установлено более 1300 приборов и 9700 индикаторов[90]. Также приготовлены два танка, обшитые свинцовыми пластинами для радиационной разведки и осмотра местности.
В 7 утра 29 августа 1949 года был произведен первый советский ядерный взрыв, помимо всего прочего возвестивший американцам, что их монополии на ядерное оружие больше не существует.
Разрушения на опытном поле были грандиозными и впечатляющими. На месте башни образовалась воронка диаметром 3 метра, на дне которой виднелись остатки фундамента. Почва вокруг нее оплавилась. Гражданские сооружения располагались в 50 метрах от эпицентра и были полностью разрушены. Мосты сорваны с опор и отброшены на 20–30 метров в сторону, хотя железнодорожный мост стоял в 1000 метров, а автомобильный в 1500 метрах от башни. С них снесло вагоны и автомобили. То же самое постигло и опоры ЛЭП. Хотя при этом железобетонное здание с мостовым краном для сборки заряда, установленное в 25 метрах от башни, частично разрушилось, но устояло. Кирпичные дома в 800 метрах от башни были разрушены полностью, деревянные срубовые и щитовые дома были уничтожены в радиусе 5 км[91].
Боевая техника в радиусе 500–550 метров была искорежена и перевернута, танки лежали на боку с сорванными башнями. Однако, Т-34 в 500 метрах от эпицентра получил только легкие повреждения, равно как и артиллерийские орудия. Самолеты получили сильные повреждения в радусе 1500 метров, а автомобили сгорели в радиусе 5 км от эпицентра.
Конечно, такая имитационная застройка опытного поля и размещение на нем разных объектов не воссоздавали условий городов или поля боя в точности, но все же полученные данные давали богатую пищу для размышлений, накопления опыта и составления наставлений для войск.
Есть одно косвенное подтверждение, что сразу после первого ядерного испытания в СССР был составлен план ядерной войны. На это указывает тот факт, что изделие РДС-1 к 1951 году было изготовлено серией в 29 штук. По другим сведениям, серия составила 5 бомб. Бомбы на вооружение не ставились, в войска не передавались и находились на хранении. Но такое количество изделий уже позволяло применить их в военных целях.
Как известно, В-29 был тщательно изучен и на основе его конструкции был разработан советский стратегический бомбардировщик Ту-4. В 1947 году он поступил в серийное производство, и до 1952 года было выпущено до 1296 единиц машин. Он мог нести РДС-1, и после проведения ядерных испытаний три Ту-4 были переделаны в носители этого изделия. Имея практическую дальность 4100 км с максимальной бомбовой загрузкой, Ту-4 мог поразить любую цель в Западной Европе.
Ядерная война предполагалась без фанатизма, очевидно, в т. н. «контрсиловом» варианте, то есть главными целями для Ту-4А, «ядерной» модификации, были крупные авиабазы, на которых могли базироваться американские В-29В, носители атомных бомб. Также в списке целей могли быть порты, крупные транспортные узлы, а также, вероятно, скопления войск противника. В отличие от американского собрата, Ту-4А имел полное оборонительное вооружение, и его также могли прикрывать истребители 16-й гвардейской воздушной армии, дислоцированной в Германии. Отразить советский ядерный удар в Западной Европе американцам было бы очень непросто.
Таким образом, более позднее приобретение атомной бомбы не играло особой роли. Советский Союз за счет более продуманного подхода к ядерной войне сразу получил значительное преимущество. Во-первых, имелась возможность отразить американский налет, нацеленный в глубь советской территории силами авиации ПВО. Во-вторых, имелась возможность нанести превентивный ядерный удар, сорвав американскую атомную бомбардировку. В-третьих, ядерным оружием можно было поддержать наступление сухопутных сил, добиться изоляции театра военных действий в Западной Европе и сорвать переброску подкреплений из США, а также ударить по флотам США и Великобритании в Атлантике. Ту-4 перекрывал всю северную Атлантику, от Москвы мог достичь боевым радиусом Исландии, а от Ленинграда – Гренландии. Также от Москвы Ту-4 мог достичь запада Британской Индии (Пакистана), Персидского залива и Гибралтара.
