- Да, именно из писем узнаём, что новобранцы не голодают по дороге на фронт. Что даже у столичных жителей есть возможность прокормить себя, посадив огород. Что в воюющей стране, как в мирное время, бесперебойно работают магазины, вплоть до книжных, парикмахерские, бани, фото- и пошивочные ателье, мастерские по ремонту обуви и примусов. Простые проявления обычной, условно мирной, жизни для людей, оказавшихся в стрессовой ситуации войны, психологически куда важнее, чем отлаженная работа любой "пропагандистской машины". А главное, что понимаешь, читая письма с войны, - победить мировое зло в той страшной бойне могли только очень хорошие, бескорыстные, добрые люди с чистыми помыслами[?]
- И конечно, в письмах возникает слово Сталинград?..
- В Российском государственном архиве социально-политической истории хранится письмо с фронта в ЦК подполковника А.А. Заплотынского от 4 августа 1944 г. Фронтовик вспоминает свой боевой путь - первые бои на Западной Украине, Сталинградскую битву: "Какое ошеломляющее впечатление произвёл приказ т. Сталина № 227 в августе 1942 г. Ведь буквально через несколько дней армия стала другой, хотя в ней остались те же люди[?] Этот приказ был движущей силой, событием осени 1942 г. под Сталинградом. С этим приказом армия отстояла Сталинград и устроила новую могилу немцам". Подполковник предлагает учредить особый орден - "От народа - Сталину!", "такой, чтоб был только у него одного". И делится мечтой - нужно "от севера до юга провести линию по крайним точкам продвижения немцев в глубь нашей страны", получится "линия, с которой началось движение Победы[?] на дорогах, идущих с Востока на Запад, где эта линия их пересекает, соорудить постументы (именно так в тексте. - О.Ж.), отмерив места, куда народ не пустил врага". "Постумент" видится фронтовику "колонкой из камня на цементе, в местах, где камня нет, из железобетона[?] Табличка с текстом, говорящим о том, что дальше враг не был пущен". А нужно это, потому что "будет время, когда будут люди, которые не жили ещё на свете в наши дни, и они должны видеть эти места увековеченными".
- Задолго до Победы подполковник думал о нас, потомках, о том, чтобы знали мы и помнили "правду войны". А что думали другие фронтовики о знаменитом приказе № 227?
- Сталинградец, полковник в отставке Анатолий Вениаминович Козлов, с которым мне довелось быть знакомой лично, рассказывал, как целых два месяца шёл пешком, отступая от Харькова до Сталинграда, имея в нагрудном кармане гимнастёрки "предписание" знакомого штабиста, встреченного где-то под Каменец-Шахтинским: "На Сталинград!", под бомбёжками и пулемётными очередями "мессеров", теряя случайных попутчиков-беженцев, которым помогал катить тележки с нехитрым скарбом и нести детей.
Встречал на своём пути и дезертиров, купившихся на вражеские листовки с призывом "Штык - в землю!". И потому, когда вышел приказ № 227 (названный в армии "Ни шагу назад!") с требованием отдавать под суд военного трибунала струсивших, отправлять, по примеру немецкой армии, в штрафбаты, а линию фронта укрепить от дезертиров и диверсантов, как у немцев, заградительными отрядами, лейтенант Козлов, как и подполковник Заплотынский, не посчитал его жестоким.
Уже на самых подступах к Сталинграду лейтенант Козлов встретил своих - выпуск[?]ников Грозненского пехотного училища. Почти все они погибнут у села Васильевка, но не пропустят врага. Запомнились ему слова командира 158-й танковой бригады, сказанные бойцам: "Будем стоять, братцы, до последнего[?] После Победы, думаю, нам здесь памятник поставят".
И потому уже на склоне лет полковник Козлов добился установки памятника пехотинцам-грозненцам, отыскал где-то на стрельбище старый танк ИС-3, служивший мишенью, с группой единомышленников отремонтировал его и перевёз на место командного пункта героической танковой бригады на Жорашевский курган. А ещё, будто услышав через годы мечту подполковника Заплотынского, установил полковник Козлов с соратниками по всей Сталинградской области скромные постаменты-колонки из бетона с текстом, что именно на этих рубежах обороны был остановлен враг!
- В своё время Сталинградскую битву рекомендовали называть "Битвой на Волге"[?]
- Для полковника Козлова, как и для многих других верных сталинградцев, очевидно - что волгоградов (городов на Волге) много, а Сталинград - один. Нелепо, когда ученики младших классов волгоградских школ, слушая рассказы ветеранов и учителей о войне, вдруг изумляются невероятной догадке: "Так что, Сталинградская битва была[?] в нашем Волгограде?"
Была! И одно из трогательнейших живых свидетельств о ней - "Дневник сталинградца", ныне ставший музейным экспонатом мемориала на Мамаевом кургане, написанный 12-летним Олегом Трубачёвым, будущим академиком, знаменитым славистом, в юном возрасте пережившем ад войны и научившемся уже тогда по-взрослому логически мыслить, ценить жизнь, любить свою семью, свой народ. Вот его запись о первой бомбёжке города 23 августа 1942 г.: "Вдруг в воздухе послышался многоголосый рокот самолётов и частые дребезжащие выстрелы зениток. А посмотрев в сторону заходящего солнца, я увидел множество медленно идущих самолётов, окружённых разрывами снарядов. Папа велел всем идти в щель, находившуюся в соседнем дворе[?] Не успели мы вбежать вместе с Подпругиными (хозяевами нашего дома) в щель, как пронзительный свист прорезал воздух, и тяжёлый удар раздался где-то вблизи. Упала первая бомба. Бабушка и дедушка, захваченные бомбардировкой врасплох, вбежали в щель уже втолкнутые воздушной волной[?]"
После первой бомбардировки последовали другие. Ежедневные. Семейству Трубачёвых приходилось искать новые прибежища. Некоторое время отсиживались в каменном подвале, который казался более надёжным, но только покинули его, как он был разворочен взрывом.
Однажды вражеский самолёт скинул на землю не бомбы, а листовки: ""Командиры, политработники и бойцы! Бросайте всё и переходите на нашу сторону. Для перехода в плен пропуском будет служить листовка и пароль Ш. В. З. (штык в землю). Красноармейцы! Прекращайте военные действия против нас. Сомневаться в том, что мы сломим сопротивление русских, не приходится". Затем следующий абзац: "Жители городов! Сохраняйте военные объекты, кино, театры, заводы, фабрики и жилые дома. Мы придём скоро, и после войны вас ждёт прекрасная жизнь". Для примера приведён нижеследующий рисунок: небольшая хата, чистенький двор, корова, козы, собака и счастливо улыбающиеся люди[?] Странно было то, что немцы, говоря о сохранении заводов и зданий, сами их бомбили. Что до кино и театров, так они все давно уже были разрушены[?]"
Олег Трубачёв, как и все сталинградцы, не знал тогда, что Гитлер ещё 31 августа 1942 г. на совещании в своей ставке распоряжался их судьбой совсем иначе, чем обещала пропагандистская листовка: "Сталинград: мужскую часть населения уничтожить, женскую - вывезти!"
- Героически оборонявшийся город превратился в руины[?]
- Да, Джон Стейнбек, посетивший СССР в 1947-м, писал в "Русском дневнике" о Сталинграде: "Нашей делегацией было внесено предложение - перенести город вниз или вверх по реке, не пытаясь даже восстановить его, поскольку расчистка территории требовала огромного труда. Дешевле и легче было бы начать с нуля, но русским нужно было восстановить Сталинград на старом месте по причинам чисто сентиментальным".
Где было знать зарубежному журналисту, что эти сентиментальные русские начали восстановление города сразу же, как отгремели в нём последние залпы. "Храмовое" великолепие и величие монумента, возведённого позже на Мамаевом кургане, не только сделало образ женщины-воительницы и защитницы символом героического города и Великой победы, но и укрепило священный культ Родины-матери - русской богини на все времена.
- Многое вынесли женщины Сталинграда[?]
- Именно на женщин - матерей, жён и невест Сталинграда, только и могла рассчитывать страна, когда мужчины бились на фронте. И потому простая сталинградка, председатель уличного комитета, представительница одной из самых мирных профессий - воспитатель детского сада, стала зачинательницей возрождения города, а затем и символом этого возрождения - это Александра Максимовна Черкасова.
13 июня 19 женщин, жён фронтовиков, с бригадиром - А.М. Черкасовой вышли на восстановление легендарного дома Павлова. После работы устроили митинг, призвали поддержать почин. Несколько выступлений по радио, интервью в газетах - и призыв сталинградок был поддержан всей страной. В ответ на обращение обкома и облисполкома на стенах зданий, где был написан лозунг военных дней: "Мы отстоим тебя, Сталинград!" - появилась поправка мирного времени: "Мы отстроим тебя, Сталинград!"
