Газета День Литературы - Газета День Литературы # 161 (161 1)

     А в Индии Индира Ганди была убита

     Потом был убит её сын ещё

     И вместо доброго фильма "Зита и Гита"

     Вышел кошмарный "Миллионер из трущоб".

     А в Индии происходили стычки со сторонниками ислама

     И город Бомбей переименовали в дурацкий Мумбаи.

     И предали братских тигров "Тамил Илама".

     Которых сингалы в результате всех переубивали.

     Началось у них стремительное развитие

     Программное обеспечение, информатизация

     И нам, россиянам,

     не вылезающим из вытрезвителя,

     За ними уже никогда не угнаться.

     Снова похмельная поискуха

     Водка – причина всех наших бед

     Но сердце не верит, что в Индию духа

     Я навсегда потерял свой билет.

     Зря я наверно допил политуру

     Стонет во рту обожжённый язык

     Гуру, учитель, ну где же ты гуру?

     Гуру, ты слышишь? Готов ученик!

      КУКУРУЗНЫЕ ПОЛЯ

     Юго-Осетинские

     Кукурузные поля

     Не окинет взгляд.

     Кукурузные поля,

     Взрывы мин да выстрелы,

     Кукурузные поля

     Много тайн хранят.

     Вышел в поле прапорщик,

     Поглядел кругом,

     А вдали пожар трещит,

     Дым встаёт столбом.

     Присмотрелся прапорщик,

     Справа за холмом

     Осетинский факельщик

     Жжёт грузинский дом.

     Лижет балки огонёк,

     Словно шампуры,

     И Макаров свой извлёк

     Он из кобуры.

     Крикнул: "Эй, контуженный!

     Брось-ка головню,

     По тебе оружие

     Щас я применю".

     И ответил осетин:

     "Пусть горит, как стог,

     Дом, где мой погибший сын

     Кровию истёк.

     Глаз за глаз, а зуб за зуб –

     Мщу я подлецу,

     Что подбросил сына труп

     Под окно к отцу.

     Поутру я встал с перин,

     Вышел на порог,

     У ворот лежал мой сын

     Без обеих ног.

     Из-за гор вставал рассвет,

     Бился в горле ком,

     И привёл кровавый след

     Меня в этот дом.

     Мне не нужно их ковров,

     Я не мародёр,

     Но где сын мой пролил кровь

     Пусть горит костер".

     "У меня своя печаль,

     Я навек один, –

     Им хозяин отвечал,

     Пожилой грузин. –

     Жду свою я очередь

     Уходить во тьму,

     Без любимой дочери

     Жизнь мне ни к чему.

     Не хочу я стариться,

     Жги, сосед, дотла.

     Ах, была красавица,

     Умница была…

     У крыльца по вечерам

     Милого ждала,

     К ней ходил твой сын Сослан

     С вашего села.

     Пусть на каждой из высот

     Выставлен кордон,

     Но к любимой путь найдёт

     Тот, кто сам влюблён.

     Через скалы средь камней

     Путь его полёг,

     Подарил на палец ей

     Тонкий перстенёк.

     Чтобы друга помнила,

     Чтоб была верна,

     Как вершины горные

     На все времена.

     Чтоб любовь не прятала

     Своей красоты.

     Всё война проклятая

     Виновата ты.

     Не забудет сердце,

     Как меня и дочь

     Злые ополченцы

     Выгоняли прочь.

     Прижав ствол к затылку

     Отняли у нас

     Золотую вилку,

     Финский унитаз.

     Вдруг раздалось: "Стой, баран!"

     Помощь к нам пришла,

     Защитил наш дом Сослан

     С ближнего села.

     Без оружия, один,

     Без бронежилет

     Он всегда у осетин

     Был авторитет.

     Он их командира

     Долго тряс за грудь,

     Обозвал мудилой,

     Все велел вернуть.

     Не награбив ничего,

     Банда отошла.

     Моя дочка твоего

     Сына обняла.

     Где нейтральная земля

     Меж враждебных сёл,

     В кукурузные поля

     Он её увёл.

     От обиды от своей

     Ещё не остыв,

     Я услышал из полей

     Отдалённый взрыв.

     И когда я добежал

     Через поле к ним,

     Над воронкою витал

     Только едкий дым.

     Кто тянул растяжки нить

     Чёрною рукой,

     Нечего похоронить

     У воронки той.

     На краю блестел один

     Тонкий перстенёк,

     Чуть вдали лежал твой сын

     Без обеих ног.

     Спотыкаясь, через мглу

     Из последних сил

     К осетинскому селу

     Труп я притащил.

     Разбудить его отца

     Не хватило сил,

     Положил возле крыльца

     И перекрестил…

     Мне уж ничего не жаль,

     Некуда идти…"

     Тут хозяина прижал

     Осетин к груди.

     Вынул прапор фляжку

     Подал старику,

     Выпьем за всех павших

     Чачи по глотку.

     Фляга миротворца

     Совершила круг,

     Побратались горцы.

     В это время вдруг

     Рухнули стропила,

     Внутрь сложился дом,

     Всех троих накрыло