Глубинные вещи
Глубинные вещи
Театральная площадь
"Цена" Артура Миллера на Малой сцене Театра им. Маяковского
Леонид Хейфец вновь возвращается к драматургии Артура Миллера (в 2005 году им был сделан спектакль по пьесе "Спуск с горы Морган", яркий и трагический, с прекрасным актёрским ансамблем). Один из лучших драматургов ХХ века, А. Миллер и в ХХI веке оказался чрезвычайно, просто сиюминутно актуальным. Пьеса "Цена" не однажды ставилась в прошлом. История о том, как двое братьев, не видевшихся много лет, встречаются при продаже родительского дома, сочинённая А. Миллером, - поистине драматическая, глубоко театральная драматургия на все времена, основанная на законах, открытых ещё в Античности.
Особенное отличие постановки Л. Хейфеца от прежних, иногда очень значительных, в частности в том, что, хотя спектакль этот возникает и разворачивается в небольшом, сжатом пространстве, в непосредственной близости от зрителей, камерным его никак не назовёшь. Малое пространство способно проявлять масштаб и глубину вопросов, возникающих в процессе сценического действия.
На сцене - комнаты дома, где каждый метр занят вещами. Художник Владимир Арефьев сплетает своеобразный сценографический узор из стульев и шкафчиков, кресел и секретера, столов и бюро. Заметное место в этой композиции занимает арфа, на ней играла рано умершая мать братьев Франц. Было и пианино, проданное по необходимости в те времена, когда младший брат Виктор особенно остро нуждался в деньгах, чтобы содержать заболевшего отца. На сцене - выразительный мир вещей, не рухляди и старья, а вещей, сохраняющих память о времени, но о времени, кажется, уже ушедшем навсегда. Здесь, сгорая от нетерпения поскорее закончить продажу дома со всем имуществом, Виктор (Александр Андриенко) и его жена Эстер (Татьяна Аугшкап) ждут оценщика. Оценщик Грегори Соломон (Ефим Байковский) возникает и свободно располагается в доме с поистине библейской величавостью и мистической неторопливостью. Именно его несомненно ощутимое, мягкое, но властное присутствие переводит тональность действия в плоскость резко небытовую и даже во вневременную. Как-то само собой становится очевидно, что желаемый акт купли-продажи не может состояться мгновенно, он преображается в некий процесс. Хотят этого герои спектакля или не хотят, они уже втянуты в драматическое осознание своей жизни, своего выбора, своих поступков. Вечное витает где-то рядом с Грегори Соломоном - Байковским, интригующе сосуществуя с его забавными причудами, маленькими профессиональными хитростями и совершенно детской обидчивостью.
Вечное проникает в продаваемый дом, сквозит из всех щелей, и тут нежданно-негаданно появляется старший из братьев, Уолтер (Виктор Запорожский). В этот момент давно прошедшее становится настоящим, а действие спектакля достигает кульминации.
Когда-то много лет назад разразился финансовый кризис, отец братьев Франц разорился, тяжело заболел. Уолтер в это время занимается собственной карьерой и постепенно становится известным хирургом. Виктор, пытаясь поддержать и обеспечить отца, прощается с мечтами о науке и уходит работать в полицию, к чему за все годы так и не смог приспособиться. Наверное, трактовка этого места сюжета пьесы должна быть свободной от ригоризма: каждый поступал так, как считал нужным. Уолтер - жёсткий прагматик, а Виктор - иной. Но и ощущают они теперь себя по-разному, здесь замешаны чувства из категории вечных: совесть, верность, любовь. У Виктора - совесть чиста, а Уолтер изо всех сил пытается достичь того же состояния, но безуспешно. Эстер - Татьяну Аугшкап кружат и качают вихри переживаний. Ей, наконец, хочется жить "как все", не считать копейки, иметь возможность поехать отдохнуть. Эстер мечтает наладить родственные отношения с Уолтером, но привязанность к Виктору, но обида за него, но чувство собственного достоинства оказываются сильнее. Образы, сыгранные Александром Андриенко, Татьяной Аугшкап, Виктором Запорожским, не только выразительно выполнены в сложном рисунке, намеченном режиссёром. Усилиями актёров создаются неповторимая реальность спектакля, материя человеческих отношений, их хрупкая красота, самое сложное, самое редкое сегодня явление на драматической сцене.
Когда разочарованный в результате своих искренних усилий вернуть доверие брата Уолтер покинет проданный дом, а Виктор осуществит заветное желание Эстер - просто пойдёт с ней в кино, пространство останется во власти Грегори Соломона - Байковского. Медленно и устало он пробирается к креслу, ставит старую пластинку на патефон, усаживается, вслушивается. В своём одиночестве он смеётся, плачет, потом плачет и смеётся одновременно. Кажется, вместе с ним смеются и плачут автор пьесы, создатели спектакля, зрители и все другие силы, способные наблюдать человеческую жизнь.
Спектаклям, поставленным Леонидом Хейфецем в последние несколько лет, свойственен какой-то новый взгляд на мир и жизнь. Мастер масштабных, жёстких по мысли постановок, трактующих вопросы истории, государства, природы власти, судеб народа, автор многочисленных глубоких и тонких интерпретаций русской и мировой классической литературы и драматургии, сейчас он всё внимательнее, всё мягче, всё с большей нежностью всматривается в совершенно невероятное явление - душу современного человека. Поэзия его спектаклей - это поэзия любви.
Елена ЮСИМ
Апокалипсис: быть или не быть?
Апокалипсис: быть или не быть?
ВЫСТАВКА
Скоро, 21 декабря, решится, пришёл конец света или пока нет. Его ждут со времён Древнего Рима, авось и нас пронесёт[?]
В панике предвестия-ожидания разные варианты (словно на выбор) гибели нашей цивилизации демонстрирует ТВ; загибая пальцы, напоминают человечеству о его бесконечных грехах - перед самим собой - "жёлтые" печатные СМИ; прокуратура будет привлекать к ответственности за провокацию панических настроений в народе; министр МЧС России В.А Пучков заверил, что беспокоиться не о чем, и дал телефон для справок...
На другом уровне, эстетически-интеллектуальном, Государственный музей архитектуры им. А.В. Щусева представляет уникальную, мирового значения выставку из частных собраний "Пророчества Апокалипсиса в гравюрах Дюрера и западноевропейских мастеров XV-XVII вв.". И мы уже видим "как", но по-прежнему не знаем "когда"[?] В Аптекарском переулке, в полуподвальном гулком помещении, в полумраке старого толстостенного здания представлен подлинный, прижизненно изданный легендарный цикл "Апокалипсис в образах" (Apoca[?]lypsis cum figures). В 1498 году он поставил 26‑летнего малоизвестного художника из Нюрн[?]берга Альбрехта Дюрера на одну ступень с величайшими творцами эпохи Возрождения - это первый немецкий художник, перешедший из Средневековья в Ренессанс. Об "Апокалипсисе" Дюрера отозвался Эразм Роттердамский: "Он изображает даже то, что невозможно изобразить, - всю душу человека. И оскорбил бы произведение, если б пожелал внести в него краски".
Как борцы на ринге, чёрное и белое, добро и зло сжимают друг друга в объятиях, и по вертикали смешение противоположностей способно как ввергнуть человека в чёрную дыру, так и вознести к свету. Построенный на принципе оппозиции, конфликта и борьбы, готический мир с его религиозной назидательностью в этих 15 экспрессионистических гравюрах впервые сформулирован через художнический индивидуализм - собственную позицию автора с осознанием духовной и просветительской миссии.
Экспозиция даёт возможность наглядного сравнения труда Дюрера над "Книгой Откровения" св. Иоанна Богослова с произведениями его коллег. Всемирная катастрофа разворачивается на наших глазах, и это сильнейшее выражение отчаяния в мировом искусстве. Но здесь рождается очередное объединение: коллективной рефлексии и частных переживаний каждого, кто пытается осознать выражение Апокалипсиса, каким бы оно ни было - вербальным, визуальным, виртуальным. А осознаём ли мы созидающее время битвы за человека, которое то деформирует перспективу, то придаёт ей неограниченность? Иной раз может показаться, что время-то наше губящее. И 500 лет назад у современников Дюрера было это чувство. Апокалипсис - понятие вневременное. Это гибель бездуховного пространства. Время - всегда абстракция. Конкретны ли мы?..
Арина АБРОСИМОВА
Выставка открыта
до 1 февраля 2013 г.
Островский от А до Я
