Озеро Тоокерн тянется на семь километров с востока на запад и на добрых три километра с юга на север. Но в летнюю пору оно так мелко, что его едва ли можно назвать озером. Целые поля водяных растений появляются на поверхности, всюду виднеются островки и мели, колышутся камыши, и в любом месте лебедю достаточно вытянуть шею, чтобы сорвать со дна побег или корень, а дикой утке достаточно чуть-чуть нырнуть, чтобы разыскать себе поживу в тучном иле на дне.
Впрочем озеро Тоокерн не всегда было таким мелким. Не далее как лет сто назад в самый разгар лета по нему свободно можно было плавать на лодках, а лебеди только у самого берега могли доставать клювом дно. Им приходилось гнездиться около берега, где они постоянно подвергались опасности, и в те дни едва ли на озере водилось столько лебедей и других птиц, как теперь.
Однажды окрестным жителям пришла мысль осушить озеро, чтобы превратить его в тучные нивы: они знали, что на дне озера находится такая плодородная почва, какой нет во всей округе. Жители соседних селений собрали вскладчину деньги, и сотни рабочих дружно принялись за дело. Но шли недели, месяцы, лето уже подходило к концу, собранные деньги тоже, а дело подвигалось медленно. Тем не менее крестьяне надеялись, что к концу осени озеро навсегда исчезнет и весной можно будет начать сев на новых полях. Однако надежды их не осуществились. Зима в том году наступила необычайно рано. Она явилась с бурями и наводнениями и начисто смела все дренажные работы. И когда наступила весна, крестьяне увидели, что затраченные деньги пропали даром. Несколько жалких полосок земли они себе отвоевали, но озеро осталось, только сделалось гораздо мельче прежнего, так что после спада весенней воды нельзя было больше плавать на лодках. Зато для водяных птиц наступило раздолье.
II. Лебедь-кликун и лебедь-шипун.
В светлую весеннюю ночь являются лебеди на Тоокерн — как раз к тому моменту, когда озеро освобождается ото льда. Многие из них перед этим собираются стаями на озере Веттерн и оттуда посылают разведчиков, чтобы узнать, вскрылось ли их озеро. Другие прилетают прямо с юга.
Тоокерн встречает их не очень гостеприимно. Это капризное озеро. Оно быстро вскрывается под ударами весенних бурь, но так же быстро снова подергивается льдом при заморозках. То вдруг вода выходит из берегов и отнимает у лебедей полоску земли, на которой они расположились, то снова появляется лед и отнимает у них открытую воду. А без открытой воды лебедь не может жить. Правда, середина озера свободна ото льда, но в весеннее половодье там слишком глубоко для лебедей и невозможно достать пищу. Поэтому ранней весной лебедь должен держаться ближе к берегу.
В иные весенние вечера, когда в безветренном воздухе чувствуется приближение мороза, на лебедей нападает страх. Они начинают тревожно перелетать от полыньи к полынье, словно желая удостовериться, что есть еще открытая вода. Металлически звенят их крылья, и крик их, громкий и пронзительный, разносится далеко кругом. Люди слышат его в окрестных селениях и говорят, что лебеди поют на Тоокерне.
В эти дни на озере можно видеть почти исключительно лебедя-кликуна, или певчего лебедя, как его окрестили в Швеции. Целые стаи певчих лебедей плавают среди льда по водам еще глубокого Тоокерна, и лишь изредка среди них появляется лебедь-шипун, в большинстве случаев старый самец.
Лебедь-шипун сильнее певчих лебедей. Гневно приподняв щитом над спиной крылья, он с шумом опускается среди их стаи, и случается, что он выгоняет их всех ка лед, чтобы иметь полынью в своем распоряжении. Лебедя-шипуна не трудно отличить от певчего лебедя. Вблизи отличительным его признаком служит клюв: у певчего лебедя он совсем гладкий, а у лебедя-шипуна имеет у основания бугорок, при чем у молодых лебедей этот бугорок весь черный, а у лебедей постарше приобретает сверху красный оттенок, тем более яркий, чем старше лебедь. Издали всякий без труда различит оба вида лебедей по их повадкам. На воде певчий лебедь обыкновенно держит шею вытянутой прямо вверх без всякого изгиба, а голову наклоняет под острым углом к шее.
Лебедь-шипун этого никогда не делает. Осанка его гораздо более смелая и горделивая. Он словно сознает сбою красоту. Шея почти всегда изящно изогнута в виде буквы S крылья приподняты над спиной, они служат ему парусом, когда он плавает, и щитом, когда он нападает. В минуты боя он их выгибает большой дугой и далеко откидывает назад шею, придавая голове такое положение, чтобы можно было в любой момент ударить клювом, и с такой стремительностью рассекает воду, что брызги и пена взлетают чуть не выше его головы.
Лебедь-шипун и одной секунды не может пробыть среди певчих лебедей, чтобы не быть узнанным. Ему не по себе среди них, как и певчему лебедю вероятно не по себе среди стаи лебедей-шипунов. Они стараются избегать друг друга. На Тоокерне им это легко удается, потому что ранней весной, когда на озере не много доступных мест, туда слетается множество певчих лебедей, но зато очень мало лебедей-шипунов. А позднее, когда и лебеди-шипуны тысячами слетаются на озеро, там хватает места для всех, тем более, что певчие лебеди к концу мая покидают Тоокерн.
Как только Тоокерн окончательно освободится ото льда, лебеди-шипуны выбирают себе в камышах места для гнездования. Певчие же лебеди никогда не гнездятся на Тоокерне и вообще в южной Швеции. Дождавшись теплых дней, они тянут в Лапландию и там, среди болотистых озер устраивают себе гнезда в таких местах, куда человеку не так-то легко добраться. На Тоокерне певчий лебедь — только временный гость. Он проводит там раннюю весну, а затем снова прилетает осенью, уже с птенцами, чтобы насладиться его изобилием и чтобы «петь». Собственно говоря, звуки, которые издает каждый певчий лебедь в отдельности, нельзя назвать пением. Они напоминают короткий ясный звук рога. Но тон этого звука различен у самцов и самок, у молодых и старых птиц. Поэтому, когда в стае множество лебедей начинают кричать одновременно или один за другим, действительно получается что-то вроде песни с чередованием низких и высоких нот.
В течение мая на озере Тоокерн можно слышать пение певчих лебедей. Но с наступлением тепла они снимаются и улетают стая за стаей. К этому времени тысячи лебедей-шипунов уже гнездятся на озере.
III. Лебедь-шипун устраивает гнездо.
Как только пара лебедей выбирает себе место (что иногда бывает уже в марте), она принимается за постройку гнезда. Обычно это место находится в камышовой заросли; человеку в лодке не добраться до гнезда, но сам лебедь легко может подплыть к его краю. Лебеди приближаются к гнезду и покидают его только вплавь. Правда, иногда при внезапной опасности самка взлетает с гнезда. Но это случается очень редко. К гнезду же лебедь никогда не подлетает.
Когда место выбрано, лебеди начинают обкусывать камыш, стебель за стеблем и строят из него гнездо. Впрочем слово «строить» не совсем подходит в данном случае, потому что лебеди не переплетают стебли и даже не кладут их в определенном порядке, а бросают их один на другой как попало, пока не получится большая куча. Потом самка выдавливает посредине небольшое углубление и кладет в него большое серовато-зеленое яйцо которое она тщательно прикрывает камышом, покидая гнездо. Затем, с промежутками в сутки и больше она кладет остальные яйца, всего штук пять или семь.
В дни кладки яиц можно постоянно видеть самку вместе с самцом. Иногда они часами стоят рядышком на бугорке и чистят себе перья; утром и вечером они летают вдвоем, но главным образом они плавают вместе, тесно прижавшись друг к другу.
Но когда все яйца снесены, в течение пяти-шести недель самец тщетно поджидает свою подругу. Ей некогда. Она сидит на яйцах, покидая их лишь на самое короткое время для еды. Но с того места, где самец стоит или плавает, он может видеть самку, — отсюда он караулит гнездо. Пусть другой лебедь и не пытается приблизиться к границам его владений. Если это молодой лебедь, еще не сменивший серое одеяние на белоснежное, ему быть может и позволят безнаказанно проплыть мимо. Но если это взрослый белый самец с горделиво выпяченной грудью — горе ему! Впрочем в большинстве случаев незванный пришелец сам спешит удалиться, едва завидит приближающегося разгневанного хозяина.
Чаще всего самцу приходится иметь столкновения с собственным соседом, владения которого соприкасаются с его владениями. Твердо установленной пограничной линии у них нет, поэтому постоянно то один, то другой заплывает в чужие владения. Но к соседу у лебедя отношение все-таки иное чем к чужаку. На чужака он бросается без всяких церемоний и беспощадно гонит его прочь. С соседом он чаще всего проделывает «военный танец» лебедей, который не всегда сопровождается сражением.
