здание не коровник, совсем, совсем другими суммами приходится оперировать. Как полезное зерно использовать, перенести? Ответа в то время не находили...
Ясно было одно: бригадный (артельный) подряд перетряхивает механизм экономических и социальных отношений, меняет психологию людей. Не только личный интерес, но и саму круговую поруку заставляет служить общественному благу. Мы не сомневались, что рано или поздно выйдет эта идея на поле благодатное, широкое.
Ответ на многие мучившие нашего мудрого «старика» вопросы стал гораздо яснее, когда вспыхнул и разгорелся злобинский подряд. Никто не удивился ему. Удивительно, как быстро примирились противники. Яростные споры опали, будто октябрьские листья. Позабыли предысторию сражений за подряд, сразу приняли его как нечто ценное, естественное, само собой разумеющееся. Лишь порывом тугого ветра проходит иной раз по рядам сторонников и доброжелателей вздох нетерпения: почему медлят, почему робко, почему неуверенно распространяется очевидное?
Да, теперь уже очевидное!
Вижу тут доказательство пользы общественных дискуссий. Разумное не улетучивается, оседает в чьих-то головах. И пусть в большинстве сельских хозяйств до сих пор нет, к сожалению, безнарядных звеньев (хотя в одной только Николаевской области, как сообщает печать, их уже около шестисот), пусть на большинстве строительных площадок еще не внедрился злобинский метод, но идея торжествует, и вот уже подрядные бригады появились в промышленности.
Сначала выглядели они потерянными островками в бушующем море индивидуальной сдельщины. Потом кое-где были созданы участки, услышали мы о сборочном цехе Ленинградского станкостроительного объединения имени Я. М. Свердлова, возглавляемого в то время Георгием Андреевичем Кулагиным. Он был, вероятно, первым среди директоров, рискнувших перевести на подрядные отношения целый цех, да еще такой, где собирали станки на экспорт — для США, ФРГ, Швеции, Англии. Заработок общий — бригадный, «артельный» — на фирме Кулагина делили рабочие по своему усмотрению, без вмешательства администрации. Но даже Кулагин, умный руководитель, не жалевший для распространения этого метода сил и времени, не останавливавшийся, когда требовалось, перед употреблением немалой своей власти, — даже он не смог перейти через рубеж одного сборочного цеха.
О сюрпризе калужских турбинистов широкая общественность не знала. Это действительно оказалось сюрпризом.
Глава третья. Верхом на диком коне
«Эврика» или «утка»?
Газетная моя статья о калужском варианте имела судьбу, которую автор вправе назвать счастливой.
Вначале пришло письмо из Свердловска, от Константина Николаевича Карамелева, предсказывавшего мне всяческие напасти, советовавшего быть мужественным, держаться: «Вас ждут большие трудности, но в том и прелесть жизни, чтобы, несмотря на скептиков, недоброжелателей, находить новых энтузиастов».
Признаюсь, я не вполне понимал Константина Николаевича, но корреспондент мой непонимание предвидел: «Если вы скромный человек и судьба вас не баловала нежданными подарками, то, возможно, вы думаете, что сделали обычную работу и не предполагаете, что открыли богатейшую золотую жилу. Когда я прочитал о калужском варианте, мне захотелось крикнуть: «Эврика!» Вашу находку можно сравнить...»
Не успев насладиться лестными сравнениями свердловчанина, я вскрыл конверт, пришедший из Саратова. Там оказалась заводская многотиражка, сообщавшая о «недоверии многих работников, предрекавших, что статья А. Левикова при ближайшем изучении окажется «газетной уткой». Группа специалистов была послана в Калугу».
Попробуйте представить тогдашнее мое состояние...
Из Барановичей писали, что в Калугу после «детального ознакомления со статьей направлена делегация из четырех человек во главе с заместителем директора завода»... Из Новосибирска поехали старший инженер, начальник цеха и экономист, из Красноярска — старший мастер и бригадир, с волгодонского «Атоммаша» — инженер по труду и начальник бюро, из Клайпеды — директор завода, из Брянска — секретарь цехового партийного бюро, с «Белгородхиммаша» — токарь...
Приведшее журналиста в изумление поразит ли трезвых, опытнейших, тертых производственников, невольных моих ревизоров? Они в своей жизни навидались «починов», они на шее своей испытали хомут снабжения и клещи плана, они давно уже перестали радоваться объявлениям о вакансиях. Слова «текучесть», «штурмовщина», «выбивание программы» для них не темы, в которые годами обмакиваются журналистские перья, а собственная жизнь со всеми ее пертурбациями: здесь и семейный бюджет их, и личная карьера, и престиж — все, вплоть до крепости домашнего очага. Таким людям не вотрешь очки статейкой из газеты.
Так или примерно так рассуждал я, не без тревоги ожидая приговора «проверяющих», новые и новые имена которых присылал мне, ориентируясь на поступающие отовсюду заявки, милейший Альберт Николаевич Северин. Когда-то он пригласил меня в Калугу, теперь мы вместе пожинали плоды.
«Ну и ну! Вот так да! Первый телефонный звонок раздался через час после получения в Калуге газеты со статьей. Звонили с соседнего завода. Они выхватили из почты экземпляр, но говорят, что им мало, стали требовать у меня: «Ты себе достанешь!» А я еще и сам не получал! Каково?.. Валентина Ивановна и Галя, мои «бэбэфотки», очень довольны: сегодня нам даже стол предложили. Ха! Чего только пресса не делает! Не могу отделаться от чувства, что все еще только начинается, а?! Вот только бы мои девчата в это поверили...» «Уже едут люди, уезжают довольные. Отзывы пока все положительные. Что-то дальше будет?.. Наш «Турбинист» решил перепечатывать статью с продолжением в нескольких своих номерах. Во всех цехах уже стихийно началось ее обсуждение. Привет от Разумова, Филиппенко, Чернова, Федулова — всех наших. Когда еще будете у нас? Есть о чем поговорить и что рассказать».
«Был в Туле. Нас — восьмерых бригадиров и меня — пригласили для передачи опыта. Публикацию о калужском варианте видел на столах многих инженеров, мастеров. Делаю вам королевский подарок — во граде Туле заводы перепечатывают статью сами, образец высылаю. Передайте своему редактору, что они аргументируют это «недостаточностью тиража «Литгазеты». Присланные вами экземпляры все у меня «увели»...»
«Все решительно перевернулось вверх дном. Как вам понравится такое сравнение: было что-то вроде ожидания с удочкой у лунки, где, по слухам, плещется золотая рыбка, а теперь взгромоздились на дышащий вулкан. Сидим, поглядываем по сторонам. Далеко видно! Ой, не сгорим ли?»
«Едут, к сожалению, всякие. Попадаются среди них и просто нахалы. Поражаюсь, как быстро наши бригадиры их раскусывают. А вместе с тем судьба осчастливила меня, свела с людьми интереснейшими! Кое-кто из приезжавших действительно Люди. Хорошо мыслят, суть схватывают на лету, у себя хотят двигать Дело и двигают уже».
«ББФОТ постепенно многих втягивает в свои заботы. При такой махине, как наш завод, просто удивительно, что мы (всего три человека!) вообще не затерялись. И мы еще пыль кое из кого трясем! Но вообще-то трудно. Самое дрянное — нет здоровья. Это уже невосполнимо, с трудом
