досмотреть драму гибели Светила до самого конца не удастся: примерно через 3,5 миллиарда лет излучение Солнца будет на 40 % интенсивнее, чем сейчас, так что все живое на Земле сгинет задолго до этого. Ну, а Солнце пройдет все стадии эволюции: станет красным гигантом, расширится, часть его превратится в туманность, а оставшаяся часть станет белым карликом и в этом виде долго будет угасать и остывать.
С глубокой древности Солнце было объектом поклонения. Культ Солнца – явление естественное, поскольку его роль в жизни вообще и в каждодневном существовании человека очевидна и определяюща.
Интересно (и подталкивает к размышлениям), что в разных языках Солнце разного рода. У нас Солнце – среднего рода, в английском (и многих европейских) – мужского, а, скажем, в скандинавской мифологии Солнце (Суль) – женское божество…
Все это и прочие сведения о Солнце – его состав, температуру, строение, спектр излучения и прочее все учат в школе, а позабыв, можно узнать в любом справочнике. Но я не мог не включить это слово в свой ассоциативный словарь… Тем более что на слуху и в сердце – «О Соле мио!». А знаете, про что там поется? Ну да, про Солнце… Только там любимая женщина сравнивается с Солнцем: «Твое лицо – это мое Солнце», а музыка превращает все вполне невинные слова в эротическое повествование…
Сон
Сон – это, с одной стороны, процесс. С другой – некий визуально-чувственный информационный поток, генерируемый и воспринимаемый нами в ходе этого процесса. Первое, что хочу сказать, это обругать за ошибочность расхожую мысль о том, что «на сон мы тратим треть жизни». В ней содержится некое сожаление о якобы потерянном времени. Иногда даже так и говорят: на сон мы теряем треть жизни. Моя позиция иная. Причем не прагматично-соглашательская: да, организм так устроен, что ему необходимо восстановление сил и т. д. Я радикален: сон – это одна из высших целей и смыслов жизни! Ради спокойного благодатного, захватывающего сна мы остальное время работаем, обустраиваем жизнь – свою, общества, государства – всё для того, чтобы спокойно и счастливо спать. Вот так!
Социализм
(См. также Капитализм, Коммунизм.) Если охарактеризовать XX век каким-то одним словом, я бы предложил слово «социализм». Это одно из самых известных, часто употребляемых и одинаково звучащих почти на всех языках слов. Его философский и политический смысл нуждается в уточнении, поскольку XX век дал миру несколько самых разных вариантов социализма, сделав тем самым слово весьма многозначным.
Социализм – это не тип экономики, не «план вместо рынка». Это другое целеполагание, другой смысл существования государства и общества. Это стремление к справедливости, равенству, свободе, к тому самому, при котором «свободное развитие каждого будет условием свободного развития всех». Следует также отличать теоретические модели социализма (их тоже несколько) от практической реализации. Социализм имеет несколько существенно отличающихся вариантов воплощения. Когда на свете была только одна социалистическая страна – СССР, – было проще: ее особенности и были главными критериями – отмена частной собственности, плановая экономика, диктатура пролетариата. Потом появилось много разновидностей социализма со смешанной экономикой и вариантами демократий.
Для меня социализм, прежде всего, не некая абстрактная доктрина, а личный опыт даже не просто «жизни при социализме», а опыт строительства социализма в СССР, в котором я принимал осознанное участие. Опыт исключительно важный и позитивный. Главная ценность социалистического образа жизни была в его смыслах, целях и идеалах. То, что я делал, к чему стремился и о чем мечтал, не определялось стремлением заработать побольше денег, обрести материальные блага. Профессию я выбирал – именно выбирал из большого разнообразия, – ориентируясь на собственные увлечения, предпочтения, наличие или отсутствие природных данных. Я не втискивался в «коридор возможностей», не ориентировался на «перспективный спрос». Социализм в СССР полностью освободил меня от заботы о деньгах и материальном благополучии, поскольку определенный уровень благосостояния был гарантирован практически всем. И меня этот уровень – как некая гарантированная стабильность – вполне устраивал. То, чем за это так или иначе пришлось расплачиваться – ограничения каких-то свобод или возможностей потребительского рынка, – меня не очень-то беспокоило (хотя были люди и с другими иерархиями ценностей). Возможности улучшать материальный уровень, становиться более обеспеченным тоже имелись, и я от них не отказывался. Тем более что эти возможности могли реализоваться в рамках избранной профессии и существующей в ней социальной лестницы. Я хотел быть физиком, заниматься наукой – и стал им, окончив физический факультет университета, затем аспирантуру, защитил диссертацию… Дальнейший путь был, в общем, ясен и предполагал различные возможности для развития и роста. Я не говорю, что все было идиллически гладко, что не возникало проблем. Противоречия, неприятие многих социально-политических реалий – все это было и тоже составляло содержание жизни. Но главный – ныне утраченный – подход к выбору жизненного пути: по способностям, по интересу, по моде и т. д., а не исходя из перспектив найти работу и заработать денег – был исключительно позитивной особенностью этого строя. При этом спектр возможностей – профессий, видов деятельности, ступеней социальной лестницы, форм общественного признания и личного самоудовлетворения – был необычайно широк. Ныне он оскорбительно узок.
Позитивным было и стремление к построению общества социальной справедливости. Социализм в СССР решал, например, задачу отказа от сословно-конфессионального общества, полагая это устройство несправедливым, и решил ее. (О содержании понятия «справедливость» я размышляю в отдельной статье: Справедливость.) Подчеркну: я говорю о стремлении, а не о достижении обществом «окончательной справедливости». Далеко не все на этом пути удалось, далеко не со всем следует соглашаться, но цель такая была, движение к ней было, и результаты тоже имелись вполне очевидные. Исключительным по важности и наблюдаемым последствиям был опыт устранения из жизни фактора частной собственности на средства производства. Это чаще всего и считают отличительным признаком социализма. Несомненно, опыт СССР свидетельствует, что этот фактор кардинально изменяет содержание жизни, жизненные мотивации, расширяет и обогащает возможности управления экономикой, позволяет достигнуть небывалых экономических целей.
О негативных сторонах социализма и их последствиях написано и без меня, причем в несоразмерных с этими последствиями количествах и с гипертрофированной пропагандистской страстностью. Поэтому я об этом говорить не буду, равно как и не буду полемизировать с многочисленными агитаторами, живописующими «ужасы тоталитарного режима». Я же говорю о прелестях и преимуществах «тоталитарного режима», коль скоро кому-то охота использовать это словечко, придуманное, кажется, Ханной Арендт для запихивания в один идеологический короб нацистского режима, расцветшего в ее Германии, и советского строя, разгромившего и уничтожившего этот самый
