Так вот, пожалуй, Конфедерация была на сегодняшний день последним всплеском борьбы стран с империями. И империи победили. Независимых стран сегодня (за одним забавным исключением) просто не существует. Искусственные образования вроде Латвии или Украины есть просто шахматные игры империй.
Причина этого исторического феномена — никакое республиканское или монаршее правление не может контролировать территорию, которая стала империям доступна. Основа империи — контроль и экспансия. Экспансироваться больше некуда, территории не бесконечны. Отсюда — шахматные ходы, рокировки. И перерасход невосполнимых ресурсов. И, как следствие, загрязнение окружающей среды.
Тем не менее где-то почему-то сохранились кое-какие идеалы.
И в этой связи хочется мне сказать вот о чем.
Политика — дело грязное, если в ней самому участвовать. Участвуют в ней, политике, в основном люди недалекие и, как правило, очень неумелые. Даже простая посредственность возводится в политике в ранг гениальности, настолько все уныло и глупо вокруг. И так далее. Бяка. Достоинством считается все подряд — в том числе, и иногда в первую очередь, количество убитых, как ни глупо это звучит. Но было стечение обстоятельств, и территория благоприятствовала, и посему:
Ни один политик ни одной страны, и ни одна группа политков в истории человечества, не сделали столько хорошего для граждан, сколько сделали Джефферсон и компания.
И отголоски республики Джефферсона все еще слышны, тут и там, в империи, появившейся более или менее естественным путем (то есть, империю эту никто не создавал, не был одержим мыслью ее возникновения). Сделалась ситуация, и по прохождении этой ситуации оказалось, что Содружества Равноправных Государств более не существует. Стиль правления оставался республиканским — но он был таковым, и есть таковой, в половине империй. А за частичную свободу существования и общения, за некое подобие размытости классовых отличий, за изредка христианское отношение к гражданину благодарить следует именно Томми. Которого, конечно же, проклинают все либералы. Почему, мол, этот негодный франкофил не подписывал вольную своей квартеронке, с которой жил. Надо было подписать, мол. И чего это он гадости говорил про негров.
Все в руках Всевышнего, и буде Его воля, человечество переживет и сегодняшний ресурсово-экологический кризис. Но если катастрофа все-таки наступит, империям не сдобровать. В войне типа каждый-за-себя не будет места патриотизму, да и испытывать патриотизм по отношению к лунному ландшафту трудно. Смешные образования типа «страны» наверняка разделят участь имеприй. Жизнь станет очень и очень неудобной. И только у одной, последней оставшейся, настоящей страны есть шансы сохранить что-то похожее на современный уровень жизни — благодаря ее отдалению от империй, малому населению, и сопутствующему этим двум факторам общему миролюбию.
Так что, кто желает, может обеспокоиться и приобресть, или построить, себе домик у прибоя на южном побережье Австралии, которое местные жители называют гео-колоквиально «Там, Внизу». Можете хоть сейчас перебираться, а то, ежели и когда катастрофа грянет, то будет не с руки. На плоту через Тихий Океан — затруднительно, ежели по островам и через Индонезию — можно угодить кому-нибудь на ужин в виде блюда. Помимо этого, местное население Даун-Андер наверняка будет к прибывающим настроено враждебно, и прибывающие плавающие средства будет топить береговой патруль. А самолеты, везущие паникующих беженцев, будет сбивать австралийская авиация.
Будем надеяться, что всего этого не произойдет, и уповать на милость Создателя.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. ГЕНЕРАЛ ШЕРМАН
Следует все-таки сказать несколько слов об этом человеке. Он является единственным и последним на сегодняшний день участником Гражданской Войны, которого до сих пор всерьез ненавидит одна из бывших сторон.
Род Шерманов по американским стандартам — древний и уважаемый. Мэйфлауэр или нет — кто ж его разберет. Дед его сражался с индейцами, со специальным племенем каким-то, у которого был очень храбрый и доблестный вождь, и назвал сына в его честь — Текумсе. Но, конечно же, священники отказывались крестить ребенка с таким именем, посему ему дали второе, нормальное, и поставили его первым — Уильям. Все это происходило в городе Ланкастер, штат Огайо. Потому что (вчитайтесь):
Бульшая часть собственности Шерманов в Коннектикуте пострадала во времена Войны За Независимость (т. е. очень давно), и в компенсацию им дана была земля в Западных Резервах. Во время оно правительства еще не окончательно озверели (в смысле чувства справедливости).
Когда Шерману было девять лет, отец его умер. У Шерманов было одиннадцать детей. И его (как самого умного…) согласился взять на воспитание Томас Юинг, чья жена, Мария, потребовала, чтобы мальчика крестили снова — в католичество. Свою мать, Мэри, Шерман, повзрослев, содержал.
Судя по всему, у Шермана было приличное начальное образование. А шестнадцати лет отроду приемный отец поместил его в Вест Пойнт, учиться войне. Шерман воевал с индейскими племенами во Флориде, а во время Мексиканской Кампании почему-то занимал административный пост на базе в Калифорнии, которая не входила в состав Союза, и там дослужился до капитана. Тридцати лет от роду женился на действительной дочери Юинга Элеаноре. Она была в молодости очень красива и играла на рояле и арфе. У них было восемь детей. И стал Шерман президентом какого-то банка в Сан-Франциско. Это очень плохо сказалось на его здоровье. Он гораздо лучше чувствовал себя на войне, чем в конторе. Подвергался большим стрессам из-за финансовых перемещений и махинаций. Началась астма!
В 1856-м году стал руководить Калифорнийской Милицией. Банк прогорел через год после этого. Шерман переехал в Ливенворт, штат Канзас, и там пытался заняться адвокатской деятельностью. И опять ничего не вышло.
В 1859-м году бывшие однополчане предлагают ему пост суперинтенданта Луизианской Государственной Семинарии Познания и Военной Академии. Друзей зовут Борегард и Брагг (оба, по иронии судьбы, будущие герои Гражданской Войны, воевавшие на стороне Юга… ирония на этом не заканчивается — впоследствии, заведение переименовывается в Луизианский Государственный Университет, на сегодняшний день из всех учебных заведений Юга — самый престижный, и диссиденствующий — впору два портрета вешать на стену, оба Шермана — изначального руководителя заведения и самого ненавидимого в том же заведении человека).
В этом качестве (суперинтенданта, но и бывшего военного тоже) — его вызывают в Батон Руж в 1861-м году. Ирония продолжается, уже с примесью цирка. Конфедерация объявила независимость от Союза. Федеральный арсенал в Батон Руже переходит в руки конфедератов (охраняющие его федеральные солдаты разделились на два лагеря, и лагерь уроженцев Юга разошелся по домам, остаточные северяне не сопротивляются — сдают арсенал). Шерману предлагают принять арсенал от имени Конфедерации и подписать бумагу.
Очень возможно, что никто из участников этого цирка не знал, что родной штат Шермана — не Луизиана, и не Миссури, но Огайо. А то, что для южанина он говорит как-то странно — мало ли что! Кстати сказать, в то время еще не была так везде распространена фамильярность, и у человека, по выговору и одежде неместного, не спрашивали тут же в лоб — а ты откуда к нам прибыл? Считалось неприличным. Прибыл и прибыл, каждый живет, где ему нравится. И он ведь друг Борегарда! Не может у Борегарда быть друзей из Огайо! В Огайо живут проклятые янки.
Увидев, к чему все идет, Шерман подает в отставку (не приняв арсенал). И уезжает на почти-север, в Сейнт-Луис (он же Сен-Луи, штат Миссури, но северный Иллиной — через речку переплыть, хотя речка и широкая), где становится — уж не знаю, каким способом — руководителем Сейнт-Луисской Рельсовой Дороги (это просто конка, да еще на одной линии ходит иногда миниатюрный паровоз). Но через несколько месяцев его вызывают в Вашингтон.
До отъезда на север Шерман написал письмо одному из своих друзей-южан. Переводов на русский язык этого письма не существовало до сих пор, посему прошу простить погрешности, перевод мой, а переводчик я плохой.
«Вы, люди Юга, не знаете, во что ввязались. Страна захлебнется кровью, и один лишь Бог знает, как все это кончится. Все это — глупость, безумие, преступление против цивилизации! Вы тут так легко говорите о войне — вы не знаете, о чем говорите. Война — ужасная вещь.
А также, вы ошибаетесь по поводу людей Севера. Они — миролюбивы, но они серьезны, и они безусловно будут воевать. Они не допустят, чтобы страну уничтожили, не сделав могучее усилие, чтобы ее спасти.
Помимо этого, где ваши люди и где ваше снаряжение? Север умеет построить паровой двигатель, локомотив, вагон рельсовый. Ярда материи, пары обуви не можете вы произвести. Вы спешите воевать с одним из самых могучих, самых изобретательных, самых целеустремленных народов Земли — прямо у вашего собственного порога.
