Увидев, к чему все идет, Шерман подает в отставку (не приняв арсенал). И уезжает на почти-север, в Сейнт-Луис (он же Сен-Луи, штат Миссури, но северный Иллиной — через речку переплыть, хотя речка и широкая), где становится — уж не знаю, каким способом — руководителем Сейнт-Луисской Рельсовой Дороги (это просто конка, да еще на одной линии ходит иногда миниатюрный паровоз). Но через несколько месяцев его вызывают в Вашингтон.
До отъезда на север Шерман написал письмо одному из своих друзей-южан. Переводов на русский язык этого письма не существовало до сих пор, посему прошу простить погрешности, перевод мой, а переводчик я плохой.
«Вы, люди Юга, не знаете, во что ввязались. Страна захлебнется кровью, и один лишь Бог знает, как все это кончится. Все это — глупость, безумие, преступление против цивилизации! Вы тут так легко говорите о войне — вы не знаете, о чем говорите. Война — ужасная вещь.
А также, вы ошибаетесь по поводу людей Севера. Они — миролюбивы, но они серьезны, и они безусловно будут воевать. Они не допустят, чтобы страну уничтожили, не сделав могучее усилие, чтобы ее спасти.
Помимо этого, где ваши люди и где ваше снаряжение? Север умеет построить паровой двигатель, локомотив, вагон рельсовый. Ярда материи, пары обуви не можете вы произвести. Вы спешите воевать с одним из самых могучих, самых изобретательных, самых целеустремленных народов Земли — прямо у вашего собственного порога.
Вас ждет безусловный провал. Только духом и целеустремленностью готовы вы к войне. Во всем остальном вы совершенно не подготовленны, начиная с того, что дело ваше дурное (в смысле, не шибко правое… В.Р.). Сперва вы продвинитесь вперед согласно вашим планам, но ваши ограниченные ресурсы начнут вас подводить, и, когда вы будете отрезаны от рынков Европы (а вы будете от них отрезаны), дело ваше начнет иссякать. Если бы люди ваши остановились бы да подумали, то увидели бы они что кончится их дело провалом».
Не очень складно писал Шерман в начале карьеры (впоследствии писал гораздо лучше). Но образ мыслей интересный. И, по большому счету, был он прав. Правда, также правы были и также мыслили еще миллионов пять народу. Включая многих южан.
Шерман получил чин полковника и участвовал в первом сражении при Булл Ране, где пулями ему задело колено и плечо. После разгрома, Шерман, разуверившись в своих способностях, подал в оставку. Линкольн оставку не принял, и вместо этого сделал Шермана бригадным генералом. И послал его в Луизвилл, штат Кентукки. Там, в непонятной политической обстановке, у Шермана случился нервный срыв. В строй он вернулся через полгода, командовал дивизией в битве у Шило. Дивизия его приняла на себя почти всю мощь атаки южан, но Шерман каким-то образом сумел битву выиграть, и через две недели получил чин генерал-майора. За всем этим наблюдал принимавший непосредственное участие в действиях генерал Грант. О нем Шерман напишет в мемуарах, «Грант стоял за меня, когда у меня мутился разум, а я стоял за Гранта, когда он напивался, и с тех пор мы всегда стоим друг за друга».
В 1864-м году, когда Гранта назначили главнокомандующим, он отдал Шерману свой предыдущий пост — командующего Западным Театром Действий. Там он, Шерман, жег Атланту и придумывал Тотальную Войну (Тактику Выжженной Земли). Там, где проходила армия Шермана, уничтожались все запасы, вся инфраструктура, все постройки. Шерман смотрел сквозь пальцы на нарушение официального запрета на мародерство. Врага, по его мнению, нужно было раздавить психологически, — раз… и сделать так, чтобы у него не было возможностей и средств снова подняться, — два. Это ведет, считал Шерман, к скорейшему окончанию войны.
Справедливости ради следует сказать, что во время Марша Шермана К Морю, через всю страну, фронтом, растянутым на шестьдесят миль, с шестьюдесятью тысячами солдат, гражданское население Юга пострадало действительно очень мало. И жителей деревень и городков, как жителей Атланты, предупреждали, что скоро будут жечь, и предоставляли им время, чтобы уйти. Но, конечно же, без эксцессов не обошлось. И, конечно же, на эксцессы Шерман не обращал внимания.
После войны Шерман был долгое время главнокомандующим, один раз в течении двух месяцев занимал пост главы Военного Департамента, в виду интриг и бюрократии на два года перевел главный штаб в Сейнт-Луис, воевал с индейцами (применяя тактику выжженой земли), издал несколько книг, и умер в Нью-Йорке, в 1891-м году.
Знаменитый танк назван в его честь. Ну а то.
Когда хвалит иностранец, это всегда лучше. Своих хвалят все. Посему в данном контексте интересно выглядит мнение иностранного специалиста.
Английский военный историк, считающийся теоретиком, повлиявшим на все большие войны двадцатого века, Лидделл Харт, участник Первой Мировой Войны, назвал Шермана «первым современным генералом».
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. ДЖЕФФЕРСОН ДЕЙВИС
Первый и единственный Президент Конфедерации был человеком противоречивым.
Англо-шотландские корни. Отец участвовал в Войне за Независимость. Старшие братья участвовали в войне 1812-ого года, вместе с Андрю Джексоном отбирали у англичан Новый Орлеан. Сам Дейвис выбрал себе именно военную карьеру. Служил под началом полковника Тейлора, будущего генерала и короткосорчного Президента. Но двадцати шести лет от роду Дейвис влюбился в шестнадцатилетнюю дочь полковника, Сару Нокс Тейлор, а полковник был против брака, и Дейвису пришлось подать в отставку, а уж потом жениться. Не знаю, любила ли юная Сара мужа. Может, и любила. Но через считанные дни после свадьбы оба заболели малярией, и новобрачная умерла три месяца спустя, а Дейвис выжил. Это, очевидно, испортило ему настроение на всю жизнь.
Он принимал участие в Мексиканской Кампании вместе с Ли, Борегардом, и вообще всеми будущими героями Севера и Юга. Был боевым офицером. Результатом военных приключений была потеря зрения в одном глазу и хроническое несварение желудка.
Потом ушел с головой в политику. Один современник о нем высказался так — «тщеславен, как Люцифер, холоден, как ящерица». Был сенатором. Был Министром Войны (соответствующие министерства стали стыдливо называть министерствами обороны только после Второй Мировой). На этом посту его и застала Независимость. Будучи представителем Юга, он тут же ушел с поста. Он участвовал во всех конференциях Конфедерации, и был последовательно и намеренно против отделения, после чего конфедераты взяли и выбрали его Временным Президентом, а затем инагурировали. Странно — но и ситуация была странная. Впоследствии, во время Гражданской Войны, Джеймз Л. Алкорн, политик от Луизианы, назвал его (кажется, в газете) — «паршивым, одноглазым, диспептическим, заносчивым тираном».
Он не принял отставку Ли после поражения под Геттисбергом. В конце войны, перед самым взятием столицы Конфедерации Ричмонда, он бежал с частью своего кабинета по железной дороге. Их догнали и арестовали через месяц у Ирвинвилла, штат Джорджия. Говорят, Дейвис, одолжив у жены попутчика накидку, попытался бежать по болотным кочкам.
Его посадили в каземат, в крепости Монро, на вирджинском берегу. Каземат продувался со всех сторон. На него надели цепи, но через три дня по настоянию врача сняли. Год его продержали в каземате не предъявляя никаких обвинений, в нарушение Конституции Соединенных Штатов. Правда, позволяли свидания с кем попало. За это время он сумел договориться с одним из своих бывших рабов, Беном Монтгомери, и продал ему имение (то бишь, у раба взялись откуда-то деньги, чтобы имение купить — возможно, он что-то прибрал к рукам, когда Дейвиса арестовали, а возможно у него были свои сбережения от заработков на стороне). Бен Монтгомери открыл магазин и еще что-то, запатентовал несколько изобретений (!!), и стал очень богатым человеком.
Дейвиса освободили под залог (!!) по настоянию нескольких людей, которым все это казалось неприличным — в том числе Горация Грили (основателя и владельца газеты Нью-Йорк Трибьюн) и Корнелиюса Вандербилта (строителя железных дорог, основателя клана Вандербилтов).
Дейвиса стало мотать по всему миру. То Канада, то опять Луизиана, то Англия, то Франция. Верховный Суд решил наконец-то закрыть дело (три года спустя). Тогда Дейвис стал президентом страховой компании. В 1875-м году его избрали сенатором (!!!), но он отказался, ввиду того, что Пятнадцатая Поправка к Конституции (в спешке принятая тогда же) не позволяет изменникам занимать политические посты (это ведь только в далеком 1783-м году не то, чтобы прощали Лоялистов, но считали, что прощать-то нечего, мало ли, у кого какие убеждения, война кончилась, начинается новая жизнь — в году 1875-м власти во всем мире посерьезнели).
Дейвис написал и издал несколько книг, концентрируясь в основном на истории Конфедерации. Умер он в Новом Орлеане в 1889-м году.
