Попытки возложить вину за развал сложившейся после 11 сентября 2001 года коалиции на одну Россию в лучшем случае недостаточны, в худшем — вводят в заблуждение, а рекомендации сдерживать или наказывать Москву как раз контрпродуктивны. Такие меры вряд ли «дисциплинируют» Россию, сохраняющую способность сопротивляться давлению извне. Вопреки ожиданиям и расчетам столь сильное давление, вероятно, приведет к усилению русских националистов и еще сильнее оттолкнет Россию от Запада. Расширение НАТО, а также военное вмешательство в Косово и вторжение в Ирак уже нанесли свой ущерб. Бескомпромиссные националисты в России будут лишь благодарны западным ученым и политикам-«ястребам» за весомую помощь в построении представления об американской угрозе.
В действительности ответственность за оформление современной внешней политики США лежит на американской культурной и религиозной традиции. Ученые на Западе изучают долговременное воздействие характерных для Америки националистических ценностей и глубоко укорененного в сознании американце представления о «цивилизаторской миссии» Америки на поведение США на международной арене41. Этот довод пользуется популярностью и в России, где он нашел сторонников в научной среде, а также в политическом сообществе42.
Это весьма сильная точка зрения, служащая важным дополнением к описанному выше подходу, основанному на соображениях власти. Такая культурная перспектива указывает на исторические корни политических идей и решений и помогает понять преемственность американской внешней политики, не давая, впрочем, исчерпывающего объяснения всем нюансам. По меньшей мере некоторые «культурологические» интерпретации внешней политики США рассматривают национальную культуру и системы восприятия как раз и навсегда данные, а не переменные факторы, упуская из виду, что любая политика — постоянно развивающийся продукт взаимодействия идей и действий. В реальности любая идея хотя и является продуктом культуры, но никогда адекватно или верно не представляет культуру в целом; идея представляет один аспект культуры, отрицая или переформатируя другие ее аспекты. Местные культуры — не однородные, совершенно, раз и навсегда установленные и неизменные сущности. Люди, принадлежащие к одной культуре, в разное время могут по-разному реагировать на сходные идеи.
Американская культура выработала не один, а много способов осмысления мира, и ученые выявили несколько влиятельных школ, существующих в американском мышлении о международных отношениях. Представители разных школ, существующих в американской элите, по-разному реагируют на мир, и их реакции со временем и по мере изменения культурной идентичности43 представителей элиты развиваются. В процессе включения в США реакции на события 11 сентября эта конкуренция в американской культуре сыграла исключительно важную роль в определении направления действий США на международной арене. Например, несомненно, что если бы на выборах 2000 года победу одержал не Джордж У. Буш, а Эл Гор, политика США после 11 сентября была бы совершенно другой. Вероятно, в таком случае решения о военном вторжении в Ирак и о развертывании элементов системы ПРО в странах Восточной Европы не могли быть приняты. Только эти два различия могли сделать иной и политику России.
4. Внутренняя политика, особые интересы и антироссийское лобби
Привлекательное объяснение сдвига в политике США в отношении России должно включать учет внутриполитических обстоятельств в формировании внешней политики США. Один из аспектов внутриполитической ситуации содержит действия особых интересов, различных лобби и этнических групп, традиционно играющих важную роль в формировании политики США. Столь же важным представляется изучение структуры и возможностей антироссийского лобби.
Лоббистские группы действуют в условиях ограниченной свободы и получают возможность оказывать влияние в случаях, когда среди высших должностных лиц возникают разногласия по важным вопросам политики. Когда нет сильного лидера, способного преодолеть эти разногласия, лоббистские группы могут оказываться особенно близко к тому, чтобы оказывать влияние на ключевые решения. Политика США в отношении России — проблема, вызывающая разногласия среди высших должностных лиц, и влияние президента на эту проблему слабо45. Раскол по российским вопросам наблюдается также в высшем эшелоне власти и является причиной непоследовательности политики, которую проводят США в отношении России.
Люди, группировавшиеся вокруг вице-президента США Дика Чейни, считали, США должны препятствовать попыткам России отстаивать свои интересы, поскольку такая политика России бросала вызов самим основам миссии Америки в мире, а эта миссия заключалась в достижении подавляющего глобального превосходства США, в продвижении институтов западного типа по всему миру. Этой группе политиков противостояли президент Буш и государственный секретарь Кондолиза Райс, считавшие, что, сотрудничая с Россией по множеству вопросов, они добиваются постепенного прогресса, и самое лучшее в таком случае — не делать трагедии из становившихся все более громкими требований Кремля предоставить России больше влияния в международной системе. Как однажды заявила Райс, «сегодня США и Россия конструктивно работают над многими вопросами, представляющими взаимный интерес… и мы полны решимости помнить об этом даже в тех случаях, когда из России доносятся неразумные и безответственные заявления»46. Поглощенные проблемой нестабильности в оккупированном Ираке, творцы американской политики не находили времени для того, чтобы сосредоточить свое внимание на укреплении отношений с Россией. Этот-то политический вакуум и смогли заполнить антироссийские лоббистские группы, выдвигавшие жесткие требования. Поскольку в Америке практически нет пророссийского лобби, влияние антироссийского лобби оказывается особенно сильным.
Антироссийское лобби (далее буду называть его просто «лобби») в американской политике появилось в начале ХХ века и консолидировалось в период холодной войны. Это лобби представляло рыхлую коалицию нескольких влиятельных групп, самой важной из которых была группа военных «ястребов», или сторонников американской гегемонии в мире, которые вели «холодную войну» не для того, чтобы сдерживать СССР как врага, а для уничтожения СССР всеми имеющимися средствами. Как минимум некоторые из этих людей вполне понимали, что их подлинной целью была Россия, а не ее коммунистический режим, который они считали в принципе прогрессивным48. Некоторые из них в 70-х годах выступали за нанесение ядерного удара по России. Важную часть этой группы составляли люди, входившие в ядро Комитета по текущей угрозе и «группы Б», которые давали крайне преувеличенные оценки советской угрозы49. Второй группой были «ястребы»-либералы или организации, созданные после Второй мировой войны и ставящие перед собой задачу защиты свободы и прав человека во всем мире. Впрочем, со временем первоначальные задачи таких организаций, как Freedom House и Human Rights Watch успешно трансформировались в орудия борьбы с Советами50. Третьей группой, входившей в антироссийское лобби, стали выходцы из стран Восточной Европы или люди, бежавшие от советской системы и из стран Варшавского договора, и теперь мечтавшие разрушить Советский Союз, считая такое уничтожение последним, крайним способом завоевания независимости народами стран, откуда им пришлось бежать.
Эти очень разные группы свела вместе миссионерская вера в мировое превосходство США и американской идеологии, а также ненависть к советской системе. Ее они в то время оправданно воспринимали как важнейшее препятствие становлению американоцентричной международной системы. Многие члены лобби никогда не верили в возможность трансформации советской системы, а после того, как такая трансформация наконец свершилась, эти люди никогда не верили в намерения новой России и ее руководителей. Борьба, которую они вели в годы «холодной войны», внушила этим людям ненависть не только к советской империи, но к любой политической системе, если ее могут создать русские, до тех пор пока такая система представляла вызов лидерству и гегемонии Америки в мире. Хотя постсоветская Россия 90-х годов ХХ века находилась в плачевном состоянии (ее население обнищало, экономика лежала в руинах, а российские руководители отчаянно выпрашивали у Запада совета и помощи), лобби было озабочено возрождением России. Объединяющим такие тревоги сюжетом стала русофобия, а также успешная стратегия сплочения сторонников, мобилизации СМИ и продвижения антироссийских политических планов.
