«И изолью на тебя негодование мое, дохну на тебя огнем ярости моей… Ты будешь пищею огню, кровь твоя останется на земле, не будут и вспоминать о тебе ибо, я, господь, сказал это» (Иезекииль 21–31,22).
«И будете есть плоть сынов ваших и плоть дочерей ваших будете есть» (Левит 26–29)
«Старика, юношу и девицу и младенца и жен бейте до смерти» (Иез. 9–6.).
«Кто вдали, тот умрет от моровой язвы; а кто близко, тот падет от меча, а оставшийся и уцелевший умрет от голода… и узнаете, что я — господь…» (Иезекииль 6-12,13).
Даже ничем не обиженный, этот бог кидается с неба камнями, поливает людей огнем или насылает на них эпидемии, войны и несчастья. (Нав. 10–11).
Он может засушить дерево, не обнаружив на нем в марте месяце плоды, а даму, оглянувшуюся на свой пылающий дом, щелчком пальцев превращает в соляной столп. (Мтф. 21–19; Бытие 19–26).
Без всяких причин он уничтожает целые города и вырезает народы, а в один прекрасный момент устраивает массовое убийство всего человечества в целом. В водах всемирного потопа библейское божество хладнокровно топит всех, включая грудничков, беременных дам и древних старух, сделав исключение лишь для своего доверенного лица по имени Ной.
Отметим, что Библия предлагает нам очень специфическую картину бедствия. Все внимание акцентировано на кораблике, где уютно расположились зверюшки и Ноево семейство. Сотни тысяч, а возможно, миллионы детей и взрослых людей, мучительно умирающих в этот момент, удостоены лишь небрежного упоминания: «истребилось всякое существо, которое было на поверхности земли; от человека до скота…» (Быт. 7-23).
Невинная шуточка деревенских детей в адрес его другого доверенного лица (пророка Елисея) тоже вызывает немедленную реакцию бога. Но поскольку он все время изобретает какие-нибудь новые способы убийств, то малышей не жгут серой и не топят, а рвут медведицами. «И вышли две медведицы из леса и растерзали из них сорок два ребенка» (4 Царств, 2-24).
Бог и медведицы после этого, вероятно, меланхолично ковыряют в зубах, предоставив матерям собирать и оплакивать останки разорванных детишек.
Вообще, согласно «священному писанию», дети — это особая слабость христианского бога. Он любит и умеет их уничтожать.
Мы правда не знаем, каким именно образом бог убил всех первенцев в Египте (Исх.12–29). Но массовый забой младенцев — это именно его имиджевая акция, к которой он тщательно готовился, обсуждая ее с Моисеем. «Священное писание» христиан дипломатично сообщает лишь о том, что «сделался великий вопль в земле Египетской, ибо не было дома», где не было бы маленького мертвеца.
Любил бог оттянуться на грудничках (1 Царств 6-19, Пс.136-9), но не обделял вниманием и внутриутробников (Осия 14-1). По этому поводу в книге пророка Осии употребляется особо пикантное выражение — «рассечь беременных».
Впрочем, разорванные дети, массовые убийства и насылания эпидемий — это штатный репертуар. Просто для поддержания в публике должного градуса «страха божия» и непреходящего напоминания о «величии его». Настоящая истерика божества начинается тогда, когда он в той или иной форме получает подзатыльник. Т. е. становится объектом насмешек или прямого глумления.
Естественно, никто из персонажей «священного писания» не называет бога «идиотом». Никто не рисует на него карикатур. Древнееврейские кощунства имеют весьма деликатную природу. Но! Даже попытка просто заглянуть в «ковчег завета» вызывает немедленную и очень злобную реакцию бога: «И поразил он жителей Вефсамиса за то, что они заглядывали в ковчег и убил из народа пятьдесят тысяч семьдесят человек» (1 Царств 6-19). Забавная выходка мальчишек Надава и Авиуда, осмелившихся воскурить какой-то не тот ладан, приводит к тому, что «и вышел огонь от господа и сжег их и умерли они перед лицом господним» (Левит 10-2).
Мы можем предъявить множество таких примеров, на даже и этих достаточно, чтобы составить представление о характере и наклонностях Иеговы-Саваофа-Иисуса. В течение двадцати веков его имидж молниеносного и беспощадного карателя тщательно поддерживался и культивировался церковью.
Естественно, любая невинная шуточка в адрес бога должна и сегодня гарантировать нахалу превращение в пригоршню праха. Причем немедленно. А уж в случае прямого оскорбления «божьего величества» должны треснуть небеса, а архангелы — извлечь мечи огненные и порубить нечестивца на сотню обжаренных кусочков.
Расщепление культовых досок (икон) на вернисаже должно было бы завершиться потоками пылающей серы с небес. А песенка в ХХС — мгновенным разрыванием кощунниц, по меньшей мере, надвое. Но… звучат песенки «пуссей», летят иконные щепки, скрипят фломастеры «Шарли» — и ничего не происходит. Не летят шестикрылые серафимы и не разверзают небес шестнадцатиглазые херувимы. Многократно обещанное Библией кровавое шоу оказывается всего лишь древнееврейской сказкой. Такой же глупой и злой, как и фигура ее центрального персонажа.
Этот момент для всякого «верующего», выдрессированного в убежденности, что бог всемогущ, всеведущ, а главное, крайне свиреп, почти невыносим. Конечно, ему тоже очевиден признак «отсутствия». И тогда он собственной суетой пытается замаскировать ту нестерпимую тишину и будничность, что наступает после кощунства. И он заполняет ее воем миллионного митинга, автоматными очередями или голосом Марины Сыровой.
Верующих можно понять. Им очень не хочется выглядеть дураками, впустую потратившими жизнь на долбежку лбом об пол и поцелуи с сушеными трупами. Имея некоторый религиозный опыт, они точно знают, что в результате кощунства ничего не произойдет, и берутся сделать за своего бога его «работу».
Ситуацию подогревают попы. Когда обычными способами факт отсутствия бога завуалировать уже не удается, то сочиняются новые статьи Уголовного кодекса, разжигаются костры, а верующим придумывают некие «особые чувства», которых нет у других людей. Эти «чувства» сегодня неплохо заменяют бога, сами становясь объектом поклонения.
О том, существуют ли эти «чувства» на самом деле, мы поговорим во второй части нашей статьи.
P. S.
Существует стереотип, основанный на каноническом и догматическом невежестве. Верующие наивно делят Ветхий и Новый Завет, вероятно, предполагая, что в них идет речь о разных богах. Отнюдь.
Особая пикантность ситуации заключается в том, что Иисус и разрыватель детишек медведями — это один и тот же бог, в зависимости от конъюнктуры меняющий имена и т. н. «сущности».
В христианстве не три бога и не два. Он один.
Теория и практика кощунства. Часть 2
Прежде чем поцеловать попу руку, подумайте, что он делал ею пять минут назад
Когда звучит простой вопрос: «А можно ли оскорблять чувства верующих?» — скисают даже самые прожженные либералы. Идеологические шпажки тут же запихиваются в ножны. Наступает время оговорок, десятков различных «но» и расшаркиваний. В результате получается невразумительное блеяние, не содержащее вообще никакого ответа.
Хотя ответ на этот вопрос предельно прост: на тех территориях, где не существует прямого законодательного запрещения на такое оскорбление, делать это, несомненно, можно. Более того, нужно. И даже необходимо.
Конечно, есть территории, избравшие своим уделом интеллектуальную деградацию или не имеющие никаких амбиций развития. Их список известен: Бангладеш, Россия, Нигерия, Афганистан и другие державы, ориентированные на самобытность и духовность. Там законы, защищающие «чувства верующих», разумеется, используются и применяются.
В кодексах развитых стран подобные запрещения иногда встречаются (в виде юридических окаменелостей), но в основном цивилизованный мир следует решениям Венецианской комиссии при Совете Европы, давно рекомендовавшей «исключить кощунство из числа правонарушений».
Смысл этой рекомендации понятен. Дело в том, что право на кощунство — гораздо более важное право, чем это кажется на первый взгляд. Кощунство — существенная компонента свободомыслия, позволяющая лаконично выразить свое отношение к набору тех архаичных нелепостей, что лежат в основе любой религии. Более того, публичное кощунство является прекрасным способом напомнить верующим, что они не единоличные владельцы мира, культуры и информационных пространств. Что помимо их воззрений существуют и диаметрально противоположные.
Это напоминание полезно и для самих верующих. Дело в том, что в благоприятных средах они быстро забываются и теряют ориентиры поведения. Что впоследствии неминуемо приводит к драмам. Мы многократно наблюдали, как попы сперва суют всем под нос руки, назойливо требуя поцелуев, а потом обижаются, созерцая свои окровавленные культи. Периодически натыкаясь кадыком на клинок атеизма, верующие трезвеют и «возвращаются в берега». Это сохраняет балансы и позволяет избежать неприятных эксцессов.
