Если наркотики из конопли широко выращиваются во многих странах мира, поближе к рынкам сбыта, то кокаин и опиаты имеют специфическую географию производства и потребления. Произведенный в Южной Америке кокаин с помощью наркокурьеров (в основном это молодые девушки) доставляют на рынки сбыта в Северной Америке и Европе. В той же тюрьме в Лиме, куда попали Микаэлла и Мелисса, отбывают сроки сотни молодых женщин из Европы и США, которых поймали с поличным. Они идут на риск, потому что розничная цена кокаина в Латинской Америке в 20–30 раз ниже, чем в странах потребления. Опиаты же в основном производятся из мака, выращенного в государствах Азии — Афганистане, Иране, Пакистане, Мьянме и Лаосе. Так что каналы транспортировки на ключевые рынки сбыта здесь другие: опиаты в отличие от кокаина в основном перевозят мужчины, товар идет на европейские рынки (в том числе через Россию и СНГ).
Гигантский рынок в тени
По данным UNODC, сегодня 240 млн взрослых по всему миру принимают официально запрещенные наркотики. Вообще же, оценка варьируется от минимальных 167 до максимальных 315 млн человек (находящийся в тени рынок оценивать сложно), что соответствует 3,6–6,9% взрослого населения планеты. Несмотря на то что за последнее десятилетие число потребителей наркотиков несколько выросло, доля наркопотребителей в общем населении оставалась стабильной — на уровне 4,8–5,2% (по средней оценке). Это вызвано ростом населения планеты — даже если доля потребляющих наркотики остается неизменной, их общее число увеличивается. При этом каждый восьмой — «проблемный потребитель», у которого устанавливается сильная физиологическая зависимость от наркотика. В целом по миру в категорию «проблемных потребителей» попадают от 16 до 39 млн человек ежегодно, и это, безусловно, серьезная проблема для систем здравоохранения.
Масштабы мирового наркорынка, впрочем, остаются крайне приблизительными и оценочными. В основном они высчитываются исходя из площадей с уничтоженными посадками и посевами, а также по объемам перехваченных таможней и полицией поставок. «Флуктуации в цифрах часто вызваны тем, что правительства тех или иных стран пытаются показать: они занимают жесткую позицию во всемирной борьбе с наркотиками», — рассказала «Эксперту» Дженнифер Флитвуд , специалист по исследованию наркорынка в британском Университете Лестера.
Исследователи наркорынка отмечают «эффект пузыря»: спрос на наркотики остается высоким и продолжает увеличиваться с ростом населения. «Попытка ликвидировать плантации в одном месте часто означает, что боссы наркомафии будут инвестировать в посадки кустов коки на новых площадях, а также в более современные способы производства кокаина. Например, когда власти ликвидируют посадки коки в высокогорье, ее начинают выращивать в долине. Наркобизнес быстро адаптируется. К тому же производство наркотиков из сырья становится все более эффективным. То же можно сказать и об опиатах, и о наркотиках на основе конопли: производители быстро реагируют на любые попытки ликвидировать выращивание и производство», — утверждает Флитвуд.
Социально приемлемая привычка
Хотя в представлении многих люди, употребляющие наркотики, — деклассированные элементы, тратящие последние деньги на дозу, это на самом деле не совсем так. Во многих странах, несмотря на запреты и риски, «умеренное» употребление наркотиков давно стало обыденным для среднего класса и для богатых. Например, в Лондоне одним из центров потребления наркотиков является финансовый центр Сити.
«Многие из банкиров Сити употребляют наркотики, причем именно кокаин. Они принимают его не только на вечеринках в выходные, но и в офисах в ночное время — в качестве стимулятора, позволяющего сохранить концентрацию на работе глубоко за полночь. Кокаин — это “идеальный наркотик” для финансистов. И многие из моих бывших коллег и клиентов не скрывали, что употребляют кокаин», — утверждает Джерэйнт Андерсон , бывший банкир, переквалифицировавшийся в блогера и писателя, рассказывающего о порочных привычках лондонского Сити.
Наркотики здесь очень доступны. Например, корреспонденту «Эксперта» потребовалось сделать лишь два телефонных звонка, чтобы договориться об интервью с дилером, поставляющим наркотики в Сити.
«В Лондоне кокаин давно превратился в наркотик для среднего класса. И даже для более богатых. В любом ночном клубе, где бывают сотрудники банков, на сливных бачках в туалетах можно увидеть белый порошок — это кокаин. “Умеренное” потребление кокаина и искусственных наркотиков, например экстази, амфетаминов и мефидрона, давно не осуждается лондонским обществом», — утверждает наркодилер, назвавшийся Дэниэлем.
Сегодня в Британии 700 тыс. человек употребляют кокаин и 2,3 млн — марихуану. Еще около миллиона используют синтезированные наркотики. В числе прочего столь высокая распространенность объясняется ценой и доступностью. Кокаин на черном рынке Лондона стоит 60 долларов за грамм (правда, его чистота невысока — процентов тридцать кокаина, остальное — порошок-наполнитель). Синтезированные наркотики еще дешевле — мефидрон продается по 40 долларов за грамм. «Одного грамма вполне достаточно, чтобы пара человек протанцевали всю ночь. Это значительно дешевле, чем покупать коктейли в дорогом клубе», — рассказывает один из банкиров.
Основной канал продажи наркотиков розничным потребителям — это не темные закоулки злачных районов, а сложившиеся сети покупателей и продавцов. У среднего дилера обычно есть несколько десятков постоянных клиентов, которые чаще всего заказывают доставку наркотиков от проверенного продавца на дом. Так дилеры минимизируют риски быть пойманными полицией (а риски эти довольно высоки при уличной продаже случайным прохожим).
Кроме того, некоторые рестораны и винные бары в лондонском Сити известны тем, что в них можно заказать кокаин и получить за него чек. Посетители таких ресторанов вызывают сомелье и заказывают редкое, дорогое вино, которого нет в меню заведения. Это условный знак: на самом деле заказан кокаин. Выставляя счет, ресторан пробивает несуществующее вино — что позволяет банкирам (например, сославшись на ужин с клиентами) даже получить компенсацию расходов от работодателя.
Важная отличительная особенность наркорынка — устойчивость к макроэкономической конъюнктуре. «До кризиса банкиры употребляли много кокаина, потому что могли себе это позволить. Потом они стали бороться с помощью кокаина со стрессом от увольнений и сокращения бонусов и увеличением объема работы, — рассказывает наркодилер Дэниэль. — Сейчас времена для банкиров улучшаются — и они опять могут проводить больше времени на вечеринках. Поэтому спрос остается стабильным. Стабильно высоким».
Лондон
График 1
Потребление наркотиков из конопли распространено во многих странах
График 2
Потребление кокаина концентрируется в Америке и Европе
График 3
Потребление опиатов больше всего распространено в странах Азии и СНГ
Геворг Мирзаян
Противостояние исламистов и секуляристов ведет Египет к коллапсу. Практически все внешние акторы этому коллапсу лишь способствуют
Несмотря на угрозы расстрелов, соратники Мухаммеда Мурси продолжают выходить на улицы
Фото: AP
Балансирующий на грани гражданской войны Египет должен стать серьезным уроком для всего мирового сообщества. Революцию на Тахрире все заинтересованные стороны — США, Турция, Евросоюз — рассматривали как некий грандиозный политический эксперимент. Существующие на Ближнем Востоке автократии, в том числе режим Хосни Мубарака , Запад считал отсталыми и нестабильными режимами, доказавшими свою неэффективность. В Вашингтоне и Брюсселе надеялись, что начавшаяся волна революций сменит их на эффективные демократические системы, которые будут способствовать дерадикализации арабского населения и строительству эффективных экономических моделей развития на всем Ближнем Востоке. Анкара же рассчитывала взять эти демократические режимы под свою опеку. Предупреждения Израиля (единственной влиятельной страны, поддержавшей Хосни Мубарака во время Тахрира), что нельзя ставить такой эксперимент над крупнейшей арабской страной, что революция взорвет Египет, остались гласом вопиющего в пустыне. И сейчас, через два года после Тахрира, Запад вынужден признать правоту израильтян.
Однако уже поздно. Опасность египетской ситуации в том, что из нее не видно выхода, нет решения, которое хотя бы вернуло ситуацию в состояние до Тахрира. Революция разрушила существующую в стране систему и создала опасные прецеденты, так что сейчас бойня между исламистами и генералами напоминает схватку за штурвал корабля, который неумолимо движется ко дну.
